Шпионские игры (СИ) - Елена Вихрева

Так как арена была рассчитана на поединки равных среди равных, то не было необходимости устраивать серьезные заграждения от зрителей. И была предусмотрена возможность сообщения арены непосредственно со зрительской зоной. Кира прикинула путь и тихонечко привстала со своего места, уверенная в том, что ее соседи полностью захвачены зрелищем.

— И чего приходила? — услышала она недовольный голос за спиной и боковым зрением увидела, как один немолодой воин делится впечатлениями с другим. — Женщина и есть женщина. Не выдержала. А вот Сталий молодец. Судя по всему, ежедневно упражняется.

Кира не стала дальше слушать гадости в свой адрес — ей надо было быть у выхода на арену к тому моменту, когда бой закончится.

И вот противник Сталия сначала рухнул на одно колено, встал, нанес наугад еще пару ударов, снова опустился и, наконец, завалился на бок. Девушка отметила про себя, что Сталий уже не стал больше атаковать, просто отразил удар.

Сталий не стал показывать свое торжество над поверженным товарищем. Очевидно, по здешним правилам, все разногласия считались исчерпанными. Он склонился на упавшим, придерживая его голову, а на арену медики уже выкатили регенератор, куда отправили раненого, на ходу снимая с него штаны и обувь.

И вот тут Кира несказанно удивилась, потому что для гордо выпрямившегося Сталия и теперь уже со спокойной совестью получавшего поздравления вышедших к нему друзей, регенератора не предназначалось. Девушка подумала, что регенератор ждет его где‑то за ареной, но единственное, что получил Сталий от медиков, было полотенце, которое он набросил на плечи и стал промакивать грудь и плечи, исполосованные порезами. При этом он высматривал кого‑то поверх голов стоявших рядом товарищей. Кира поймала его взгляд — и удивилась тому, как измученный тяжелым и довольно долгим боем, истекающий кровью человек вдруг улыбнулся ей открытой улыбкой.

Девушка поняла, что его не оскорбит, если и она подойдет. Это было единственным, что ее сдерживало — не хотелось нарушить какие‑нибудь правила приличия, которые ударят не по ней, а по нему. Ей в любом случае простительно, как постороннему на планете гостю.

Сталий, увидев, как она идет к нему по арене, отмахнулся от друзей, предлагавших отвезти его домой. Подходя, она услышала обрывки их разговоров уже между собой, потому что Сталий был занят только ею.

— Красивая, несмотря на то, что лохматая.

— И надо же, пробралась сюда. Это как надо постараться!

— И ее пропустили?

— В принципе ж, запрета с наказанием не предусмотрено. Не принято. Неприлично. Но, как говориться…

— Смотри, она не морщится.

— Ничего себе… У него же руки в крови, а обнял. Вот писку будет! Уделает ей всю куртку.

— Она ж черная. Не заметно.

Кире сунули в руки еще одно полотенце, потому что первое было пропитано кровью напрочь. Она сбросила его с плеч Сталия под ноги и стала промакивать сочащиеся порезы свежим. Он держал свои руки на ее талии, неотрывно всматриваясь в ее глаза, и Кира не стала стряхивать его руки — она чувствовала, что он стоит вертикально только благодаря усилиям воли.

— А регенератор для тебя? — тихо спросила Кира, видя, как он изранен и не справляясь с кровотечением, потому что сильные мышцы заставили раны широко зиять.

— По правилам я должен уйти сам, иначе все впустую, — тоже едва слышно ответил он, потому что его друзья хоть и отошли, но еще не покинули арену.

Она кивнула, понимая его.

— Поехали со мной, — еще тише попросил он и странно взглянул в ее глаза своими вертикальными зрачками.

Кира поняла, что он ее отказ будет слишком страшным испытанием для него сейчас, и снова кивнула. В ответ Сталий улыбнулся снова и чуть сильнее сжал ее талию:

— Пойдем.

Его друзья кинули вопросительный взгляд, получи в ответ его — Кире был очень понятен этот безмолвный диалог, когда все понимают друг друга с полуслова.

— Я отвезу тебя, — проговорила она нарочито бесцветным тоном, чтобы не оскорбить Сталия недоверием.

К ее облегчению, он согласился, накинув рубашку, поданную кем‑то из уже собравшихся расходиться мужчин:

— Ладно, ты же любишь технику. Иногда жалею, что я просто живой мужчина. Был бы искусственным, может, заинтересовал бы тебя больше.

— Ри, ты просто бредишь.

Она усадила его в машину и мягко стронулась с места, на ходу вспоминая то место, куда водил ее Сталий.

— Твое жилище еще не перебралось в какой‑нибудь другой живописный уголок? — она хотела еще и занять его разговором, чувствуя, что Сталий уже начинает терять связь с реальностью, задремывать, что было не очень хорошим признаком при такой кровопотере.

— В ваших аптечках есть обезболивающее? — Кира не брала с собой аптечку, собираясь второпях, кроме того, она вообще не была уверена после истории с заживляющим спреем в том, что земные препараты подходят таллирийцам. Хорошо, у Резкого все обошлось признаниями в любви. Но у парня и самоконтроль жесткий, и Кира в этом была уверена. А Сталий все же был для нее не столь понятен — хотя и Резкий тоже удивил несказанно.

— А зачем, — пожал по привычке плечами Сталий, и на рубашке тотчас же выступило свежее кровавое пятно. — Оно же меня усыпит. А я хочу присутствовать, когда ты будешь у меня в гостях.

— Шутник, — рыкнула Кира. — Я тоже, вообще‑то, этого хочу. И такие раны не впервые вижу.

— Помню. Видел сам тебя, — кивнул он серьезно, а затем игриво добавил. — Видел всю. И еще хочу…

— Точно бредишь. Тут есть в машине аптечка?

— Должна быть, — он нажал какую‑то кнопку на панели управления, вытащил упаковку капсул и проглотил одну, не запивая.

— А пить ты разве не хочешь? Может, остановиться где по пути?

— Нет. Я хочу не просто пить, а из твоих рук. И наслаждаясь каждой каплей.

Кира поняла, что спорить с ним сейчас бессмысленно, и просто прибавила скорости, лавируя послушной машиной между группами разновысоких пестрых строений и рощами деревьев.

— Почему арена так далеко?

— Она, пожалуй, единственное место, которое на нашей планете было всегда на своем месте. если ты заметила, оно и создано еще по старым, забытым технологиям. Примерно так, как это делаете вы.

Наконец, они остановились возле жилища Сталия. Кира слегка скосила на него глаза — предлагать помочь выйти она не стала. Захочет — попросит. Будет падать — поймает. А устраивать хоровод она не любила и злилась, когда пытались жалеть ее. Даже грубость и пренебрежительность ее бывшей одноклассницы, по странному стечению обстоятельств пытавшейся ей оказать помощь при ее самом первом ранении, задели Киру гораздо меньше, чем причитания женщины — врача в орбитальном госпитале через пару лет. Кира уже полноценно служила в штурмовой группе, где ранения были неизбежны рано или поздно. Ей тогда скользнуло по ребрам, подарив тем самым небольшой внеплановый отпуск.