Всё зло от дорам! - Николетта Саммерс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Как ты!? — между тем спросил у меня брат Рины. Пожала плечами, рассказала про первую пару и опрос. Ник поделился своими впечатлениями от занятий, их опять доставал старый зануда-препод, который обожает повторять фразу "сейчас вы этого, конечно, не понимаете, но потом…" к месту и нет (в смысле, это фраза смотрится даже чересчур комично в контексте отпускания студента в туалет или разрешения поменять тему реферата и т. п.). А ещё, посмотрев на всё ещё милующихся ребят, азиат трагическим шёпотом сообщил о том, что ему надоело слушать, как Степной скучает по своей Куколке (похоже, ребята и до прозвищ уже дошли… быстро они), я таким же шёпотом ответила, что аналогично, мне тоже весь мозг этими рассказами и скучаниями регулярно выносят. В общем, хотя мы с ребятами сидели вместе, но какое-то время общались вот так по парам.
Групповое общение появилось только тогда, когда Маруся решила вернуться из любовного астрала и, спросив у меня разрешение (мы с Хью в шоке), стала посвящать Короля в мои беды. Я сидела, слушала и чувствовала, как по телу разливается приятная теплота… Каким бы интровертом и замкнутой нелюдимкой я не была, это чувство, что ты не один и тебе помогут, оно такое теплое и важное… Зажмурилась и взяла Ника за руку. Ладонь сжали и перетащили на свою ногу, немного поглаживая большим пальцем. Чёрт, приятно. Открыла глаза, посмотрела наневозмутимое лицо корейца и перевела взгляд на замолчавшую подругу.
— Куколка, почему нет? Если, Ник с Ликой, не против, пойдём домой все вместе.
И тут ребята посмотрели на нас… А мы… ну, конечно, в плане безопасности нужно… но находиться наедине с этими двумя, которые, наконец, дорвались до отношений друг с другом? В общем, мы с Ником вместе решили забить на безопасность:
— Давайте в другой раз, спасибо!
Артур кивнул головой, потом чертыхнулся и, поцеловав смеющуюся Марусю в нос, сказал, что совсем забыл, ему же нужно сначала домой съездить, отец вызывал, потом уже он к нам приедет.
Хмелькова загрустила, Степной стал её утешать, мы с корейцем отвернулись, и я начала гипнотизировать взглядом кофейный автомат.
— По кофе? — предложил Ник, заметив мой взгляд.
Кивнула. Руке без Бо было холодно.
Заметив, что меня немного знобит, и я грею руки о стаканчик, Ник взял свою лежащую рядом куртку и накинул на мои плечи. Благодарно улыбнулась. На душе вдруг стало как-то тревожно. Может, зря мы с корейцем отказались от лишней помощи? Словно подумав о том же, Ник предложил прогуляться до остановки вместе с его командой по баскетболу. У них с Артуром четвертой пары сегодня не было, и вместо неё была тренировка, у нас же с Марусей пара была, и это было семинарское занятие, что подругу удручало неимоверно, и время от времени она предпринимала безуспешные попытки подговорить меня с этой пары уйти.
С улыбкой согласилась, вспоминая ребят, и неожиданно чувствуя, как отпускает тревога, затаившаяся внутри.
* * *
Военный совет проходил в гостиной и напоминал, скорее, дружеские посиделки, чем что-то другое. На передвижном столике лежали разные небольшие бутерброды, нарезанные кусочки фруктов, конфеты в вазочке и чай, кофе в небольших кружках на круглых бежевых подставках, на которых была нарисована различная сдоба (подставки когда-то выбирал папа-сладкоежка). В принципе в целях конспирации от отца это было хорошо, да и не могла я не угостить хоть чем-нибудь людей, которые собирались мне помочь. Видимо, силен во мне дух русской хлебосольной хозяйки, раз даже мою не любовь к гостям он победил и заставил немного покулинарить.
Итак, о членах нашего военного совета. Брат, который сейчас сидит в телефоне и с кем-то активно переписывается, Рина, которая пришла раньше всех, помогла нарезать фрукты и сейчас прислонив костыль к стенке, гордо восседает на прикаченном Русом из моей комнаты компьютерном кресле. Кстати, как всегда, сестра Ника была одета довольно интересно. Вишневые обтягивающие кожаные штаны с кучей заклепок, шнурков, звездочек и прочих украшений, светлая футболка с бетмэном и надписью "Я скромный супергерой", а поверх расстегнутая кофта с кожаными вставками. На голове у Карины были две задорные высокие косички.
Еще в комнате сидел Маркизов вместе со своей красоткой-девушкой, с внешностью которой совершенно не вязалась работа в полиции, скорее, казалось, что она какая-то модель. Ещё бы высокая, худая, с правильными чертами лица, длинными прямыми чёрными волосами, лежащими на плечах волосок к волоску и блестящими в свете лампы. Эта пара сидела рядом, но так странно как Хмелькова с Королем себя не вела, они даже за ручку не держались, просто сели вместе и тихо о чём-то друг с другом переговаривались.
Хакер, которого мне нахваливал брат, пришёл практически позже всех, и оказался невысокой симпатичной русоволосой девушкой с компьютерной сумкой, висящей через плечо… М? Я сначала подумала, а это точно она? Потом выслушав от Хью про то, что я шовинист, а от Руслана, что она — лучшая, успокоилась. Лучшая, так лучшая. Девушка, так девушка. Почему нет?
Конечно, правила приличия требовали подождать Марусю со Степным, которые опаздывали, но ребята спешили, да и ввести в курс дела можно было и в малом кругу. Поэтому я притащила ноутбук, поставила его на передвижной столик и, попросив брата поведать мою историю, приткнулась под бок к Нику, сидевшему на диване. Рус не заставил себя просить дважды и в красках стал рассказывать про то, как узнал, что его младшая сестренка "мега популярна" в родном универе.
Ребята слушали, молча, внимательно, иногда смеялись, но это уже в части с письмом, и полностью по вине Руслана. Он так презентовал этот образчик эпистолярного жанра, что я сама не могла прогнать с лица широкую улыбку, пока слушала. Брат читал письмо вслух выразительно, сохраняя авторские ошибки и предваряя очередную строчку разными фразами. Например: "О, а вот это слушать внимательно, это мой любимый момент, и не ржать ребята, главное не ржать, а то соседям за вашим хохотом ничего не слышно", или "Ну вот, а говорят фантазия у молодежи из-за компов не развита, могут же когда хотят, вы только вслушайтесь, глаз и куда она его натянуть хочет это же классика, это же потрясающе, это же заставляет гордиться нашими людьми, нашей любимой гопотой…". В общем, Рус активно восхищался народным творчеством, изображая голосом
