Выжигаю имена в сердце своем (СИ) - Надежда Светлая

То, что отняли, уже не вернуть.

Медные колокольчики над входной дверью от лёгкого касания ветра заиграли нежную мелодию. Супружеская пара неторопливо села за стол, накрытый на троих, скорее по привычке, чем по чьей-то прихоти. Маленький стульчик с заранее приготовленной пуховой подушкой, верёвками накрепко привязанной к деревянным ножкам, был слегка отодвинут от стола, давая возможность маленькому человеку в любой момент взобраться на него самостоятельно. Взгляды родителей непроизвольно останавливались на мелких царапинах от вилок и ножей, — после длительного использования они были заменены на более безопасные, самодельные — деревянные.

Нарушая ватную тишину, раздался равномерный стук кухонных приборов о щербатые тарелки, шорох переставляемой с места на место еды. Безмятежный серый вид за окнами не выдавал разворачивающихся событий, что капля по капле превращались из грибного дождика в сносящий всё на своём пути ливень. И близок час, когда тарабанящие по крыше кристаллы льда окончательно сорвут крышу дома, и оставят Ассаад совершенно пустым и беспомощным.

* * *

Выскочив на улицу, Лейла без особых усилий развернула грузного Радифа к себе. Как будто искру высекли ударом камня о камень — мужчина, распаляясь изнутри, уже готов был произнести горькие слова, сотни раз прокручиваемые в голове, но его опередили.

— Радиф, из здания не выходили шестеро целителей?

— Мимо меня не проскочит ни одна живая душа. Даже такой высший сорт мяса, как вы, не сбежит отсюда, хотя бы мельком не взглянув на пострадавших людей Ассаада. Уж будьте добры, отработайте свои деньги, — скрещенные на груди руки норовили избавиться от хлипких пут моральных устоев — дайте только повод, и они тут же перейдут к действиям.

— Сейчас в ваших же интересах сотрудничать с нами, — блаженное равнодушие целителя, сохраняемое годами, пошатнулось.

Случись это неприятное происшествие в каком-нибудь Ванабавлом забытом закоулке, все бы позабыли о нём на второй день. Но сейчас, когда среди обитателей материкового Панпуга насчитывались дюжины свидетелей происходящего на Ассааде пожара и не только, правительство не останется в стороне и обязательно захочет выставить себя в роли великого спасителя обездоленных.

Сазон широко распахнула полы красной мантии, раздумывая, как в очередной раз выставить всё так, чтобы островитяне не заметили ошибку целителей и поверили в то, что они им необходимы, чтобы срочно спасти остатки Ассаад. И здесь всё было до смешного просто. Щепотка красивых слов, капелька слепой надежды, горсть манипуляций, львиная доля игры в распорядителя жизней, и самое сладостное — компонент, без которого ни одна сделка не достигла бы своего завершения, ни одно восстание не поднялось — отчаяние.

* * *

Каково это — всё больше погружаться в глубины тёмных вод с каждым бессмысленным рывком вверх и чувствовать, как всё меньше остаётся воздуха в лёгких, а, в итоге, и вовсе его лишиться. И медленно-медленно оседать. Всё дальше, вниз. И даже если вы на суше, неприятное чувство давящей на сердце тревоги не пропадает. Воздух вновь обволакивает лёгкие, но не может их наполнить и на считанные миллиметры. А сердце продолжает мучительно стучать.

Душой на дне, телом на земле.

Кудряшка готов был поклясться, что вмиг, когда они расстались, захлопнулась крышка его собственного гроба. Им лично и заготовленного. Вместе с последними словами о не-прощании. И сейчас он прижимался мягкими, без единой трещины или мозоли руками к холодной земле, чтобы почувствовать любую опору, что способна будет вынести слишком тяжкий вес его ослабевшего тела. Опустив голову вниз, юноша крепко зажмурил глаза, борясь с потоком горячих слёз, как шквал пыли и грязи ударил по нему, заставляя повернуться в сторону северных ворот, куда направлялась небольшая компания людей в красно-чёрных плащах.

Металлические кисточки подёргивались в такт порывам неожиданно ослабевшего ветра, что секунду назад грозился стереть их следы и их самих с земли Ассаада. Шестеро целителей бесшумно направлялись к северно-западной части города, скрываясь от любопытных глаз. Полутенью исчезая за спиной юноши, небольшая группа целенаправленно продвигалась вперед.

Отдаленный шум осиротевшего города, гулкое завывание высоко в сером небе, притихшее собственное дыхание и полная тишина за спиной. Попади обычный человек в данную ситуацию, он бы не заметил подвоха. Людям же с навязчивыми мыслями свойственно подмечать любые несовпадения, выпадения из реальности, что в дальнейшем быстро переносились из зрительного ряда в мозг его обладателя в виде незамысловатого списка.

Отсутствие отзвука шагов и следов на пыльной земле, ровно выверенный темп ходьбы, нехарактерно чистая для целителей одежда, не запятнанная ни землёй, ни растительностью, ни кровью. И последнее: абсолютно гладкая одежда в районе сердца.

Каждый в сообществе целителей знал, что базовые инструменты исцеления приходится покупать самостоятельно с дозволения общества Целителей. И ты не можешь носить их, где и как попало. Для всего есть чёткий свод указаний, которых ты должен придерживаться.

И одним из мест для хранения артефактов являлось место напротив самого трудолюбивого и чувствительного органа человека. Полое солнце подобно неизвестному цветку распускалось из сердца и семью маленькими бугорками расцветало сквозь красные тона одеяний. Сами целители давно привыкли к кровавым нарядам и их сопровождающим вещам. И до избрания единой формы одежда магов редко пестрела оттенками, отличными от цвета мрака и смерти. Желание смотреть в пучины себя превышало желание изучать ежедневно меняющихся напарников.

За изменениями облика целителей наблюдать осталось некому, кроме редких любопытных, изредка предававшихся старосказаниям. Чутким людям, кто созерцали метаморфозы человеческие наравне с природными, доверяясь врождённым инстинктам выживания в постоянно меняющемся мире. Рыжая голова медленно повернулась в сторону неизвестных посетителей Ассаада, умоляющими глазами глядя в неизвестность.

Лишь бы они были целителями…

В полуметре шесть фигур застилающей тенью нависли над человеком, чьи худшие опасения оправдались в этом трагическом сценарии.

Они не были людьми, что пришли спасти Ассаад. Но были людьми, пришедшими посмотреть на его падение. А, возможно, и посодействовать этому.

Убийцы.

— Так это были вы, — выцветший голос засохшей краской мазнул по прискорбно собравшимся.

— С ним что-то не так, — вперёд шагнул высокий мужчина с клиновидной бородкой. Выудив из наручей монокль на тонкой серебряной цепочке, линза которого переливалась фиолетового-зелёным светом, узкие серые глаза коротко осмотрели рыжеволосого, после чего он вернулся в