Сибирский триллер Том 2 - Александр Брукман

   Пантиков быстро пришёл в себя и, кашлянув для солидности, сказал:

   — Я немедленно разберусь с этим. Поверьте, виновные будут наказаны и очень строго. Конечно, такое допускать нельзя. Рукавишникова замечательная актриса, мы её ценим и запланировали перевод её на ведущие роли в целом ряде спектаклей.

   Он торопливо говорил под пристальным взглядом Щеглова и дал себе слово, что, когда выберется отсюда, очень серьёзно разберётся с теми, кто его подставил. Щеглов подписал ему пропуск и предупредил, что дело о строительстве дачи ещё не закрыто. Но Пантиков потому и сидел в директорском кресле два десятка лет, что всегда правильно понимал намёки и умел хорошо балансировать на скользком полу.

   Он ехал в театр и пытался понять, кто и зачем его подставил. Совершенно ясно, что кому—то очень захотелось на его место, и подставить мог либо главный режиссёр, либо старый хрыч Митрохин. В театре работала не только дочь Митрохина Машка, но и его сын Колька, который хоть и неплохой режиссёр, но с большими претензиями. И Пантиков вдруг понял чудовищный план старика Митрохина, который, благодаря своему коварству и умению интриговать, получил и звание народного артиста, и свои многочисленные награды и премии: если главный режиссёр станет директором театра, то его Колька станет главным режиссёром. Ход простой и не требует особого ума.

   Пантиков заскрежетал зубами. Видимо эта свора специально спровоцировала конфликт, зная, что некий чин из ФСБ ходит у Рукавишниковой в любовниках. У актрис театра так часто меняются любовники, что уследить за всеми невозможно. Узнаешь об этом обычно из телефонных звонков, когда депутаты или какие—нибудь чиновники требуют для своих избранниц выгодные роли. Но чтобы тихоня Рукавишникова отхватила себе такого любовника и не требовала для себя никаких главных ролей, он и подумать не мог! Вот уж воистину: в мутном болоте черти водятся! Но эта свора знала об этом, и он, Пантиков, чуть не уволил её с их подачи!

   Купился, как лох на подстроенную ими дешёвку! Страшно подумать, что могло произойти, уволь бы он её сегодня! Обида и дикая злость охватили его. Сколько добра он сделал этим людям, и вот их благодарность! Как же они будут удивлены, когда он вернётся в театр! Они уверены, что закопали его, но сделать это им не так—то просто! Не с тем связались!

   Приехав в театр, он первым делом прошел в зал, где проходила репетиция. Директор так редко посещал репетиции, что и главный режиссёр, и режиссёр спектакля Николай Митрохин, и прима театра Мария Борисова удивились, увидев, как резко он вошёл в зал. Это их удивление ещё больше убедило Пантикова в правильности его догадки. Он всегда нюхом чувствовал заговоры, и в этот раз интуиция его не подвела!

   Пантиков подошёл к Валерии Рукавишниковой и поцеловал её руку.

   — Вы у нас что—то засиделись на второстепенных ролях, дорогая Валерия Антоновна, — громко сказал Пантиков и, обращаясь к главному режиссёру, добавил:

   — Я недоволен тем, что вы неадекватно реагируете на симпатии зрительского зала. Может поэтому у нас и сборы такие малые, что мы плохо учитываем требования публики?

   Пантиков обвёл присутствующих грозным взглядом и закончил со сталью в голосе:

   — Хватит нам сидеть на шее у города и выпрашивать дотации! Хватит! Работать надо, а не интриговать!

   Он хмуро взглянул на Николая Митрохина и произнес, чуть ли не по слогам:

   — Ра—бо—тать надо!

   Резко повернувшись, вышёл из зала, и его провожала гробовая тишина.

   С этого момента театральная жизнь Леры резко изменилась. Ей начали поручать ведущие роли в новых спектаклях, и дома она оттачивала перед зеркалом и проживавшими у неё девушками каждую интонацию, каждое своё движение. Лера лепила образы, находя в них что—то такое, что отличало её исполнение от известных интерпретаций. Она с головой окунулась в эту работу и наслаждалась свободой творчества. И ещё она чувствовала себя счастливой оттого, что её вдруг полюбил человек, который понравился ей с первого взгляда.

   Правда, в той обстановке, в которой они встретились впервые, она даже подумать не могла о каких—то отношениях с ним. Но совершенно неожиданно, на следующий день после ужасной трагедии, на вечернем спектакле он прилюдно преподнёс ей букет цветов. Не так уж часто ею восхищаются, гораздо чаще либо хамят, либо делают гнусные предложения. А он дарит ей цветы и целует руки!

   Лера видела, что Кудрявцев увлечён ею, и у неё росло ответное чувство к нему. Это чувство усиливала наивная вера в то, что Пантиков обратил на неё внимание, узнав, что за исполнение ролей благодарные зрители преподносят ей цветы. Правда, неприятным моментом было то, что многие перед нею начали лебезить и пытались наушничать, докладывая, кто что сказал, кто с кем спит, и кто с кем поругался. Она старалась, не обижая людей, убедить их в том, что её это не интересует. Но многие не понимали и шепотом возмущались у неё за спиной: как может она не интересоваться жизнью коллектива, в котором неожиданно заняла одно из ведущих мест!

   Прошло несколько дней и девушки поняли, что у Леры с Кудрявцевым серьёзные отношения, и они стали помехой в её личной жизни. В эту субботу они решили переехать в гостиницу: в будние дни она забита приезжими, которые обычно выезжают в конце недели, поэтому лучшее время для переезда — суббота после обеда. Очень не хотелось менять такие шикарные условия на тесноту номера и суету гостиницы, но мешать Лере устраивать личную жизнь ни в коем случае нельзя. Кудрявцев очень порядочный и умный человек и пусть они будут счастливы!

   Лера не уговаривала их остаться, но радости тактично не проявляла и была признательна девушкам за понятливость. Пару дней назад Анатолий ей сообщил, что через неделю, в следующую субботу, они приглашены на свадьбу его близкого друга Виктора, с которым учился в училище, а потом служил в областном управлении КГБ. В настоящее время Виктор работает начальником службы безопасности достаточно известной в городе компании "Сибкомпроминвест", и Лера вчера даже видела представителей этой компании в театре во время репетиции. Решался вопрос о ремонте здания театра.

   Недавно во время летнего ливня протекла крыша театра, и требовался срочный её ремонт, но выделенные для этого деньги непонятным образом куда—то рассосались. В театре не только протекла крыша, но и рассохлись окна и двери, облупилась масляная краска в коридоре, а паркетные полы в зале скрипели так, что когда зрители шли по проходу во время спектакля, скрип заглушал голоса артистов.

   Пантиков бегал с протянутой рукой по коммерческим структурам, призывая их к благотворительности, но результатами похвастаться не мог. И только директор завода "Пластконструкция" изъявил готовность безвозмездно передать некоторое количество пластиковых окон и дверей театру, если примут на работу его племянницу, закончившую недавно театральный институт. Правда, без санкции руководства компании это сделать не может, но визит начальства в театр организует.

   К посещению руководства компании "Сибкомпроминвест" в театре готовились тщательно и подгадали так, чтобы они пришли на репетицию спектакля. По замыслу Пантикова, побывав в рабочей обстановке, гости лучше вникнут в проблемы театра.

   Гости — несколько мужчин, молодая девушка и двое охранников, амбалов в черных костюмах, приехали точно в срок. Амбалы не отходили от девушки ни на шаг, и когда гости расселись в зале, они сидели за её спиной и вертели головами, контролируя глазами зал. Репетицию приостановили, и Пантиков описывал драматическое положение театра, в котором не делали ремонт более тридцати лет.

   — Нам надо не только крышу ремонтировать, но и окна менять. Двери тоже рассохлись, в некоторых даже щели появились, — рассказывал Пантиков, и девушка конспектировала в блокноте.

   — Как думаешь, чья это секретутка? — шепотом спросила у Леры стоявшая рядом с ней молодая актриса Надя Свистунова.

   — Скорее всего, директора завода, — так же шёпотом вмешалась в разговор Нина Лузгина.

   Между тем, Зоя Данилина, записывая потребности театра в окнах и дверях, напряженно обдумывала возникший у неё план финансирования ремонта театра. Перечислять деньги театру однозначно нельзя — они исчезнут сразу же после их перевода. И гарантия этого — директор театра, на лбу которого хотя и не написано, что он жулик, но это понятно даже при мимолётном взгляде на него. И материалы выделять нельзя — разворуют. Следовательно, нужна своя строительная организация, чтобы выделить ей деньги на ремонт по статье благотворительность, на которую можно выделять до пяти процентов прибыли. Эти расходы уменьшат налогооблагаемую базу, а на эти деньги компания может купить у своего же завода окна и двери. Таким образом, она распасует выделенные средства между своими же подразделениями.