Таинственный всадник - Марша Кэнхем

— Я не привык быть жертвой, Рос. Ни благородной, ни какой-либо другой.

— Какая потеря для мистера Финнерти, — коротко вздохнул Рос. — Но таковы мои условия. И они не обсуждаются.

Тайрон взвел четыре курка — один за другим, и из четырех стволов готовы были прогреметь выстрелы; их мощи хватило бы для того, чтобы напрочь снести верхнюю половину туловища Роса.

— Если они не подлежат обсуждению, может быть, вы объясните мне, почему бы мне не убить вас прямо сейчас?

— Ну, если вы убьете меня сейчас, старик будет висеть завтра в полдень.

— Завтра?

— У нас в руках его полное письменное признание, вы помните? Судья должен лишь подписать его. Более того, если вы убьете меня сейчас, обвинения в краже и в причастности к убийству, выдвинутые против мадемуазель д'Антон и ее брата, останутся. Каждый порт, гавань и судно будут обысканы, любая из дворняжек Винсента по запаху найдет ее. Кроме того, каждый агент французского правительства будет информирован, что гарнитур «Кровь Дракона» похищен, и только из-за этого за ней погонятся охотники, как мухи за дерьмом. Ей пришлось бы убегать и прятаться до конца жизни.

Пальцы Тайрона замерли на курках.

— Вы весьма редкостный ублюдок, Рос, — прошипел он.

Рос смаковал свой натиск, для него это было нечто вроде пронзительной вспышки чувственности, возникающей при эрекции.

— Что же, мне уже приходилось слышать подобное. Но вам, вероятно, потребуется время, чтобы обдумать ответ? На вашем месте я не стал бы тянуть: не позже одиннадцати часов завтрашнего утра, договорились? Иначе придется задерживать слушания, а это неловко. Теперь, если вы не возражаете, — он погрузился в воду еще глубже, — я хотел бы закончить принимать ванну.

— Я не возражаю. И если вы не получите от меня известия к десяти часам утра, вы можете расценить это как мой ответ.

Рос открыл глаза и увидел дуло револьвера перед своим лицом. Ствол уткнулся в щеку, которая была задета при последнем их столкновении. От мощного удара кожа лопнула и стена окрасилась кровью. Его голова упала набок и стукнулась о край бадьи; Тайрон постоял немного, потом отпер дверь и шагнул в затемненную прихожую.

Сигара и стакан с коньяком плавали в бадье. Рос попытался подняться, но он отмокал уже больше получаса, и мозоли на ногах стали слишком мягкими. Он скользил и погружался в воду с хриплым криком — мыльная вода попала в открытую рану на лице. Когда он наконец встал, рана кровоточила, кровь текла по шее, он яростно кричал и извергал проклятия на человека, которого он поклялся убить собственными руками.

— Ты сделал… что?

— Я заставил Роса описаться, — сказал Тайрон, сбрасывая плащ. Он лег большой шерстистой горой у двери библиотеки; за ним последовала треуголка, потом черные перчатки, и, наконец, два пистолета ударились о крышку стола. — А по дороге домой я ограбил карету. Здесь, — он бросил маленький холщовый мешочек рядом с оружием, — четырнадцать шиллингов и золотое кольцо. Удачная ночь во всех отношениях, не так ли?

Дадли не удивился настроению Тайрона — встреча Тайрона и Роса предполагалась. Но он встревожился, услышав о грабеже, который даже не намечался и, более того, не обговаривался.

— Я могу поинтересоваться, что тебя вдохновило пойти на такой серьезный риск?

— Разве не этим я занимаюсь много лет? Я рискую. Ты забыл? Я надеваю шляпу и плащ, натягиваю перчатки, — он высокомерно тыкал пальцем в каждый названный предмет, — и жду в тени ничего не подозревающих пассажиров. Я сплю с заряженным пистолетом, провожу ночи, затаившись в канавах, в то время как патрульные драгуны обыскивают лес, пытаясь меня найти. Я плюю в глаза опасности и смеюсь над перстом судьбы: И мне это нравится! Мне действительно все это нравится!

— Я это вижу, Тайрон Харт. — Дадли поджал губы и сцепил руки за спиной. — Ты мне расскажешь, что произошло?

— Что произошло? — Тайрон остановился посреди комнаты, наливая большой бокал коньяка. — Ты хочешь знать, что случилось? Я расскажу тебе, что случилось. Я вышел из этого вонючего борделя и поехал на север. Я гнал на север десять, а может, пятнадцать миль, у Ареса легкие едва не вылетели через глотку. Но он не жаловался, между прочим. Он только укусил меня за руку, когда я попробовал расседлать его.

— Не сомневаюсь, что утром он тебя простит, — пробормотал Дадли, наблюдая, как коньяк потоком устремляется в горло Тайрона — он осушил бокал залпом. — И ты, значит, сидел у дороги и…

— …и я спрашивал себя — почему? Почему я думаю черт знает о чем? Какое мне дело до того, что случится со столетним камердинером, который хочет сделать красивый жест и спасти свою госпожу? Почему я должен портить ему момент славы? — Он замолчал и махнул рукой. — Он написал признание, что он лично убил Эдгара Винсента — и абсолютно хладнокровно. Завтра в полдень его должны повесить, если Рос не получит от меня известия.

— Ах, — тихо сказал Робби.

— Завтра к полудню мы должны быть в Манчестере. Рос угрожал спустить своих дворняжек, но у нас есть собственные связи. Вывезти ее из Англии можно, эта проблема вполне разрешима. И как только мы сделаем это, у нее — молодой, красивой женщины, изгнанницы, сестры герцога, черт побери, — неприятности закончатся; она найдет богатого мужа в Новом Орлеане, который сможет защитить ее, там или еще где-то, куда она отправится.

— Новый Орлеан, значит, — спокойно кивнул Дадли. — И я полагаю, ты про Антуана упомянул.

— Да, в общем, она выживет. Они оба выживут без любых жестов, благородных или иных с моей стороны.

— Я все еще не уверен, что это имеет хоть какое-то отношение к ограблению кареты.

Тайрон снова наполнил бокал и понес к окну, вспоминая сцену на дороге.

Он дернул поводья, направляя Ареса, и тот полетел как ветер. Лунный свет заливал их. Когда наконец он остановил взмыленное животное, они замерли у обочины дороги, задыхаясь, и Тайрон в ярости вспомнил все известные ему ругательства. Внезапно он услышал знакомый звук на дороге и без всяких размышлений поднял воротник и вынул из-под плаща оба пистолета.

Это была маленькая дорожная коляска, невесть откуда взявшаяся, которую тащила пара лошадей серой масти.

Он подождал, пока они поравняются, и тронул Ареса. Тайрон спустил курок и выстрелил в воздух — это было предупреждение. Потом он закричал, чтобы они остановились. В коляске раздались крики, а сопровождающий почти вывалился из седла, торопясь спешиться.

— Ограбление, господа! — прорычал Тайрон. — Выкладывайте оружие, чтобы не разозлить меня, — тогда у меня не будет соблазна пустить вам пулю в лоб.

Из коляски раздался еще один вопль, но он проигнорировал его, ожидая, пока кучер отбросит мушкет и пистолет в сторону. Сопровождающий, казалось, врос в землю и заледенел, но быстро оттаял, когда увидел пистолеты, нацеленные в его сторону.