Непал для братвы - Сергей Николаевич Окунев

– Чего за комильфо-то такое, блюдо к свадьбе, что ли? – шепотом поинтересовался Стас.

– Да нет, по– нашему это «не в лом», – уточнил Денис, – просто так раньше аристократы выражались.

– А… – успокоенно протянул Стас, – ну, тогда замечание правильное, а потом мы эти тарелки на сувениры разберем! За напоминание же – по любому спасибо! Уж если делать чего, так только по высшему классу!

– Вот именно, – подытожил Рыбаков-старший, – а то может приключиться неприятная история, как с Григорием Васильевичем Романовым в Ленинграде. Он, хотя к царственной династии никакого отношения и не имел (всего-то «Корабелку» закончил!), но сильно выдвинулся по партийной линии и в Ленинграде первым человеком стал. Вроде бы все мог! Да только когда дочку свою замуж выдавал, то разнесся слух, что он якобы из самого Эрмитажа сервиз прихватил, а потом на свадьбе больше половины перебили. Кто слушок пустил, так до сих пор и не ясно, наверное, под него уже тогда начали подкоп делать, чтобы в генсеки не прошел, а шансы-то были, и неплохие! Но, видно, этой закордонной сволочи было выгоднее в Кремль Мишку Меченного протащить. Вот и придумали подходящий повод. У Романова-то этого и в мыслях не было, да, кстати, ему и не позволили бы взять – ведь не хухры-мухры все же, а Эрмитаж. Директор Борис Борисович Пиотровский в этом плане исключительно жесткую политику вел. Совсем не то, что сейчас (Рыбаков-старший тяжело вздохнул и махнул рукой), когда музеи вообще в частные руки передавать собираются и денег сотрудникам почти не платят. Вот и не зазорно стало из музейных запасников воровать…

Стас при этих словах стыдливо потупил глаза, вспомнив некоторые свои «подвиги», равно как и некоторые любопытные экспонаты, что преспокойно стояли на даче. Правда, охрана и уход там, у него, куда лучше, чем в этом Эрмитаже. Впрочем, если уж совсем совесть заест, то, наверное, придется все вернуть обратно. Но это только в том случае, если в стране хоть какой-то порядок возникнет.

– Только на старых кадрах, в сущности, все и держится, но опора эта год от года все более слабой и ненадежной становится… Ну да ладно, и без того я вам со своими нравоучениями надоел, – оборвал сам себя Рыбаков-старший.

Денис и Стас горячо заверили, что они целиком и полностью разделяют его тревоги и стараются по мере сил сохранять национальные богатства. Однако, закрывая дверь, Александр Николаевич смотрел на них с некоторым сомнением. Уж очень пылко эти молодцы пеклись о национальном достоянии – прямо как о своем собственном!

Со следующего дня работа закипела.

Нефтяник, Стоматолог и Циолковский, как наиболее продвинутые в технике, круто взялись за «Алмаз». Гоблину, Ди-Ди-Севену и Ла Шене поручили организовать пошив достойной пиратской экипировки. Эдисон, Телепуз и Гугу-цэ должны были обеспечить катер сопровождения, где предполагалось разместить съемочную аппаратуру и бригаду гримеров. Ортопед и Телепуз, отличавшиеся изысканным вкусом и кое-какими связями в деле изготовления и сбыта, фарфоровых изделий (унитазов штучных, сервизов заморских, китайских старинных ваз и прочего – в этом же духе), заявили, что сделать свадебный сервиз, который бы был не хуже эрмитажного, для них – не проблема.

Остальные же братки, в соответствии с их интересами и возможностями, были распределены на решение массы сопутствующих проблем. Хватило на всех.

Через пару недель появились ощутимые результаты. Был утвержден проект, по которому начал строиться парусник, на общем совете рассмотрели образцы фарфора и остановились на одном конкретном. Мастерские Мари-инского театра как-то незаметно перешли на пошив исключительно костюмов для братков; портные проявляли чудеса изобретательности, с трудом отлавливая их для внеплановых примерок. Правда, в отношении костюмов для новобрачных возникла оживленная дискуссия.

Капитаном «Мункера» единодушно утвердили Клю-генштейна, дабы тот на всех наводил неподдельный ужас. А Бэтмену и Вике отвели роль VIP-персон с правом полной халявы. Сначала костюмы для них, сплошь расшитые золотом и жемчугом, хотели заказать у Юдашкина, но, полюбовавшись на его одежонку для русской армии и трезво поразмыслив, решили: «Не справится мудень, слабоват!» и передали заказ молодому, но действительно талантливому кутюрье из Испании, справедливо полагая, что тот лучше прочувствует европейский пиратский стиль. И, как это подтвердилось в дальнейшем, с выбором не прогадали!

И вот, наконец, наступила кульминация этого праздника. От набережной Кутузова тихонечко отошел парусник, долгое время привлекавший толпы любопытных. Были даже дерзкие попытки проникнуть на него под предлогами разного рода проверок, визитов прессы, звезд киношоу-бизнеса, но трап так и не был опущен, а тех, кто пытался взобраться на палубу, подплыв вплотную на лодках или катерах, попросту смывали обратно за борт сильной струей из брандсбойта. Посему на страницах желтой прессы типа «Час треф» или «Невское семя» стали появляться статейки провокационного содержания, что, впрочем, было быстро пресечено «неизвестными лицами». В основном использовались гуманные (без тяжелых травм и летальных исходов) средства физического убеждения и неожиданные, но весьма эффективные рейды налоговых и прочих органов, ставивших под сомнение само существование подобных газетенок. Намеки были поняты правильно.

Осень подарила один из последних теплых дней с легчайшими облачками и еле ощутимыми дуновениями ветра. Золотая листва на деревьях поражала богатством оттенков, подчеркивая всю значимость события; даже вода Финского залива как-то необычно посинела, видимо, припомнив свое происхождение из Южных морей, воды которых каких-нибудь там триста-четыреста лет назад покачивали весьма похожие плавсредства. На почтительном расстоянии от «Мункера» двигался катер сопровождения, на палубе которого священнодействовал Эдисон; под его руководством несколько операторов запечатлевали знаменательный ритуал. На паруснике тоже было установлено десяток дистанционно управляющихся камер, так что ни одно мало-мальски значимое событие происходящего не могло остаться незамеченным. Братки, одетые по самой изысканной пиратской моде и обвешанные золотыми цепочками, браслетами, с громадными серьгами в ушах крайне умеренно потребляли ямайский ром, распевали лихие песни, махали кинжалами и оглушительно палили из пистолетов, исторгавших невероятное количество дыма. Что и говорить, пиротехники постарались на славу! Особенно же эффективными были выстрелы из пушек, после которых парусник почти целиком заволакивало дымом, а на поверхности залива долго еще плавали конфетти в виде серебряных листочков, золотых русских червонцев и, естественно, пиастров. Когда очередное облако искрящихся блесток возлетало, а потом плавно оседало на воду, поистине это был настоящий праздник души!

Братки, будучи неутомимыми борцами-защитниками окружающей среды, постарались, чтобы все, что вылетало из стволов пушек, было напечатано на полностью растворяющейся в воде бумаге. Что же до небольшого количества сусального золота, попавшего в воды залива, то оно вряд