Графоманка - Аля Пачиновна

- Кому там без дроби в жопе не живётся? - слегка картавя поинтересовался мужской строгий голос. - Цербер, цыц.

- Извините, - пискнула Лера между взрывами собачьего негодования. Цербер и не думал затыкаться. - Могу я поговорить с Николаем Аполлоновичем Уточкиным?

- Нет! - рявкнули ноги невежливо и исчезли за дверью. Свет на крыльце потух.

«Приехали… ещё одно свидетельство тому, что Новодворская окончательно рехнулась, отправляясь в какую-то тмутаракань. Зачем? Без какого-либо плана, наобум, руководствуясь только инстинктами и внутренним зудом, именуемым в народе  чуйкой».

И что теперь, говоря языком теоретика социалистического утопизма, делать? Возвращаться глупо. Чуйка  зудит ещё сильнее. Переждать гнев местного божества у Нины и утром попробовать взять эту крепость снова, на свежую голову? Может, утро, как в сказке, станет мудрее ночи, Лера сядет в автобус, доедет на нем до дома, и ударится обо что-нибудь твёрдое или в религию, чтобы забыть этот позор, будто это не с ней всё сейчас происходит…

Но дверь опять скрипнула. Чудище рвануло цепь и захлебнулось очередной порцией ненависти к незваной гостье. Ноги в проёме двери, оказавшиеся женскими, приказали ласково:

- Тихо, Цер!

Вертухай затих, пару раз недовольно тявкнув и погремел цепью куда-то вглубь двора.

- Добрый вечер. Кто вы и что вам нужно? - спросила женщина.

На этот вопрос Новодворская и сама бы хотела получить ответ. Пока шла к дому на холмах, пыталась сочинить вразумительную цель визита, но ничего не шло в голову, кроме:

- Здравствуйте. Скажите, а почему это место называется Санта-Барбара?

Пауза. Ноги на пороге потоптались, начали спускаться по ступенькам.

- Для туризма, детонька, сейчас не самое подходящее время суток и года.

Укротительницей церберов оказалась приятная, интеллигентного вида дама лет шестидесяти в калошах и мужском бушлате.

- Да, - согласилась Лера и потупилась - слишком пронзительным был взгляд внимательных, умных глаз. - Я знаю. Но мне очень нужно поговорить с Николаем Аполлоновичем. И желательно сегодня.

- Что за срочность такая?

Таким тоном бабушка спрашивала у Леры, какие оценки она получила сегодня.

- Я ищу одного человека, которого он должен знать. У меня автобус завтра в шесть утра, а дело жизненной, можно сказать, важности. Мне бы хоть пару вопросов задать, а то все зря…

Дама ещё раз просканировала Леру взглядом и слегка улыбнулась.

- Как вас зовут?

- Лера… Э… Валерия. Новодворская, - Лера достала из кармана удостоверение журналиста и подсветила его фонариком.

Аккуратно выщипанная до плавной тонкой дуги бровь дамы удивлённо приподнялась.

- Какое непростое сочетание для журналистки. Ладно, подождите здесь, я попробую уговорить его, но ничего не гарантирую.

Она ушла, но обещала вернуться. Лера нервно теребила шнурки капюшона куртки и топтала протекторами ботинок замерзающую почву у ворот. Выдыхаемый углекислый газ превращался в пар. Очень захотелось в тепло и чего-нибудь горячего внутрь.

Зачем она здесь? Что им скажет? Здравствуйте, я пришла искать домик Графа в лесу. Бред же!

Погрязнуть в поисках логики не успела. Этот цербернар цепной снова огласил лаем свою готовность убивать всё, что движется. Его, однако, тут же приструнила хозяйка и Леру впустили в калитку.

В доме было тепло и по-особенному душевно уютно, как бывает  у людей, каждый день которых наполнен смыслом. И везде растения, растения. Лимоны, кактусы, фиалки - у хозяйки этого дома и метла цветёт, наверное. А Новодворская даже лук в банке вырастить не может.

Оказалось, что насаждениями внутри и снаружи занимается Прима Абдулаевна сама. А ещё у неё теплица-питомник, где она выращивает всевозможную флору на продажу. Лера смотрела на неё, слушала и не верила, что она существует. Настоящая женщина! В шестьдесят, дома ходит с аккуратной укладкой, в ушах сережки, на пальцах колечки. Одета в простые, но хорошо сидящие брючки и простой кардиган, но из качественной шерсти - ни катышка, ни зацепки. Свежий маникюр и подкрашенные ресницы. Волосы красит в пепельный каштан, не допускает отросших корней. В каждом движении ее угадывалось достоинство заслуженного деятеля культуры, как минимум. Даже когда она наливала Лере горячий ароматный чай в красивую фарфоровую чашку.

Прима Абдулаевна уговаривала Леру поесть, но при всем желании, Новодворская не смогла позволить себе принять предложение. Сколько эта милая добрая женщина стояла на кухне, готовила для своего мужика, чтобы какая-то, как снег на голову свалившаяся туристка, лопала ее тефтели?

- Прима, а чё она у тебя чай пустой швыркает? - на пороге нарисовался невысокий, кривоногий, румяный и рыжий, как Ленин с советских плакатов  (и такой же картавый) мужичок. - Накорми ее, пока она нам тут кони не двинула.

- Так я уж уговаривала. Ни в какую, - пожаловалась Прима. - Валерией девушку зовут, Коля.

- И откуда к нам такую доходягу занесло? - спросил Николай Аполлонович, занимая почетное место с торца стола.

Перед ним материализовалась миска с горячим супом, приборы. Но есть он не спешил, продолжая буравить гостью взглядом из-под выгоревших бровей.

- Даже не знаю, как ответить на ваш комплимент, - Лера на всякий случай обожгла себе язык чаем. - Из Москвы пешком кое-как дошла, чуть вся не стёрлась по дороге.

Прима Абдулаевна тихонько засмеялась, а Аполлоныч, не дрогнув ни одним лицевым мускулом под красной, гладко бритой кожей, подвинул нетронутую миску с супом Лере и вручил ей ложку.

- Ешь и говори зачем пришла.

Пришлось хлебать. Проще было проглотить целиком слона, чем противиться голоду и приказному тону хозяина.

Доела быстро, стараясь орудовать в миске ложкой как можно культурнее. Поблагодарила хозяйку за вкусный ужин, подорвалась мыть посуду, но была остановлена:

- Сядь, не мельтеши.

Лера покорно вернулась за стол. Вся сочинённая легенда развалилась за секунду. Этому Уточкину не соврёшь. Но и взаимной честности не дождёшься. Степень доверия этих осведомителей целиком зависит от открытости и искренности самого журналиста. Поэтому, Новодворская решила рубить правду.

Но рубить осторожно, дозировано, сто раз мысленно отмерив и взвесив каждое слово. В итоге, Аполлонычу было доверено знать, что Лера ищет бревенчатый дом в горах, за сопкой, примерно в пятнадцати километрах от посёлка по бездорожью. Что она была