Дорога смерти - Илья Бушмин

Ольга не брала трубку. После нескольких гудков голос оператора — другой, но не менее холодный и раздражающий — поведал, что Рябцев может перезвонить позднее. Или оставить сообщение после звукового сигнала.

Рябцев выбрал второе. И, как только в динамике телефона пискнул заветный сигнал, заорал в трубку:

— Ты чего наделала, тварь? Зачем, скажи мне, зачем?! У нас ведь ребенок будет! Неужели ты настолько тупая курица, что не понимаешь этого?! Думаешь, б… дь, мы квиты теперь? А вот те хер! Я твою семью не разрушал! Я сверну тебе башку, сука, слышишь меня? Сверну башку!

Рябцев швырнул телефон в стену. Телефону повезло — Рябцев промазал, трубка угодила в спинку дивана и плюхнулась на мягкую поверхность.

Рябцев сел на пол. Его словно окатило волной. Трезвея под холодным потоком, ползущим вниз по позвоночнику, Рябцев вдруг отчетливо понял, что только что — прямо сейчас — потерял все.

Он медленно прошел к шкафу мебельной стенки, где они с Викой хранили дорогую выпивку. Выбрал нераспечатанную бутылку рома — его покупала Вика, когда по праздникам ей хотелось чего-то особенного. Она любила коктейли. Попробовала их в отпуске — первом и последнем их заграничном отпуске два года назад в Италии — и влюбилась.

Теперь все это было позади. Не будет ни отпусков, ни коктейлей. Ни чертовой любви.

Рябцев плюхнулся на пол, сорвал крышку и приложился к горлышку бутылки.

В кафе Бегин и Света находились еще около часа, после чего решили выдвигаться. Света была навеселе, и о поездке в Москву, домой, не могло быть и речи. До УВД было лишь два квартала, и Бегин уговорил ее бросить автомобиль там — на стоянке городского управления полиции машине точно ничего не грозило.

Когда они вышли, и Света нажала кнопку брелока, включая сигнализацию и запирая свой красный «пежо», они встретились взглядами.

— Ну вот, за машину можно не волноваться. Теперь… Наверное, в такси звонить надо. Я как-то не продумала этот момент.

Света говорила неуверенно, и Бегин понимал, к чему идет речь. Но он не мог заставить себя поддержать нужное направление разговора. Очень хотел, впервые за долгие годы действительно хотел, но совершенно не мог себя заставить сказать простое «Можем прогуляться» или «Можешь переночевать у меня».

— У тебя же сын, — непонятно почему вспомнил и уж совсем непонятно почему произнес эту мысль вслух Бегин. — Он волнуется.

Его голос звучал предательски хрипло. Голос только что сдал его с потрохами. Света улыбнулась. Подойдя, взяла его за руку.

— Из кафе я звонила его папаше. Черт, я такая пьяная… Попросила забрать Пашку. Так что домой мне сегодня, по большому счету, не особо и нужно. Если хочешь, мы можем… погулять еще. Или выпить что-нибудь еще. У тебя. Если… если ты не против.

Бегин не был против.

Рябцев сидел в полной темноте на полу гостиной. За окнами мерцал огнями ночной город, который сегодня нанес ему сильнейший удар ниже пояса. Город был не при чем, но Рябцеву было легче думать, что вина города здесь немалая. Рябцев курил, приспособив в качестве пепельницы первую же попавшуюся под руку стклянную банку на кухне. На его брюках лохмотьями валялись частицы просыпанного табака из одной из бесконечных самокруток.

Рябцев взял телефон. Была полночь. Он молил, чтобы Вика позвонила, и очень надеялся на это. Но она не звонила.

В глазах все плыло и чуть двоилось, но мозг на фоне пережитого шока оставался на удивление трезвым. Рябцев предпочел бы обратное. Он нашел в телефонной книжке номер мамы Вики. Нажал кнопку вызова.

— Алло? — судя по голосу, женщина не спала. — Кто это? Вика?

Рябцева словно ударили. Остатки алкоголя смыло немедленно. Он сидел и пытался переварить услышанное.

— Здрасте, Мария Викторовна, это Володя, — хриплым голосом сказал он. Язык заплетался. — Вика что, не у вас? А… где она тогда? Если не у вас?

— Ой, — теща жалела, что взяла трубку. — Володь, я в ваши дела не лезу. Разбирайтесь сами.

— Где она? — прорычал Рябцев. — Куда она поехала, если не к вам? У нее нет подруг, к которым можно поехать ночевать! Где Вика?!

Женщина отключилась.

Рябцев уронил телефон и уставился в никуда.

В эту секунду он думал, что хуже быть не может ничего.

Рябцев даже не подозревал, как он далек от истины.

Потому что и его, и даже Бегина, проблемы — все они были впереди.

Глава 12

Открыв глаза, Бегин сразу сощурился от лучей яркого утренего солнца, палящего в окно.

Вспомнив, что было ночью, Бегин не сразу поверил в происходящее. Но это не было сном. Прямо сейчас Бегин лежал под одеялом на постели, которая все еще пахла женщиной.

А шорох этой самой женщины доносился из кухни.

Бегин натянул джинсы. Взял со стола часы. Прилаживая их на запястье, посмотрел время. Была половина седьмого утра.

Света на кухне сидела за ноутбуком и что-то быстро печатала. При виде Бегина она, целиком погрузившись в работу и не слыша ничего, вздрогнула от неожиданности.

— Не пугай меня так.

— Обещаю.

Поколебавшись, Бегин приблизился к Свете. Она, улыбнувшись и машинально отвернув дисплей ноутбука от его взора, поцеловала Бегина.

— Ты ранняя пташка?

— Решила ковать железо, пока горячо. Пишу материал по вашей вчерашней операции. Кстати, я тут проверила новости, — Света довольно улыбнулась. — Пара каналов сделали сюжеты об операции в Раменском, но никакой информации у них нет, только картинка с места. Зато моя информация, которую я передала в информагентство, разошлась по всем СМИ. Если бы в таких новостях писали фамилию автора, сегодня я проснулась бы знаменитой.

— Поздравляю.

Бегин включил чайник. Приготовил кружку, насыпав кофе и сахар. Приоткрыл окно и взялся за пепельницу.

— Если ты не против.

— Мы у тебя.

— Я живу не здесь. Мы вообще непонятно где.

— Как спалось?

Бегин закурил, задумавшись над ее вопросом.

— Удивительно. Но я ничего не видел во сне. Я просто спал.

— Это так странно?

— Для меня да. Я забыл, когда последний раз такое было.

— Теперь ты знаешь рецепт, как спать крепко и сладко, — прыснула Света.

После смерти жены Бегин никогда ни с кем не встречался. Нет, он был близок с женщинами, но это было несколько раз за последние десять лет. Как правило, в командировках на дальних рубежах России, куда Бегина периодически отправляли — когда в одном из затерянных на бескрайних просторах страны появлялась дорожная банда, жестокая и неуловимая, и местным нужна была помощь. В таких командировках у него случались разовые отношения с кем-то из местных. Но это были именно отношения на раз, у которых не могло быть хоть какого-то будущего. Случайный секс с кем-то, кого ты больше никогда в жизни не увидишь. От всего остального Бегин бежал. Ему было 36 лет. Ровно 11 лет назад он потерял жену и едва не потерял жизнь — впрочем, оглядываясь назад, Бегин не мог поручиться, что жизнь он действительно не потерял. Это было призрачным существованием на грани двух миров. Так он жил, если посчитать, половину своей сознательной жизни. Он привык.

Ночь со Светой, казалось, был точно таким же мимолетным эпизодом. Но впервые за долгие годы Бегин почувствовал что-то еще. Нечто, похожее на близость. Он даже знал, почему. Из-за истории ее детства, услышанной Бегиным пару дней назад, когда они ехали из больницы. Они оба испытали потерю самых близких людей, что не могло отразиться на характере, личности и жизни в целом. И против своей воли Бегин видел в Свете родственную душу. Это его обескураживало.

А еще они оба жили в Москве. Мысль промелькнула где-то на периферии, но Бегин тут же запихал ее еще дальше.

Кашлянув, он проронил:

— Мне надо в управление.

— И кто из нас ранняя пташка?

— Сегодня будут новости. Если нам всем повезет, скоро все закончится.

— Нам всем?

— Я тебе обещал дать весь расклад, ты же помнишь.

— Рада, что и ты это помнишь. — Света встала и обняла его. — Спасибо.

— За что?

— Сам знаешь. За то, что помог мне. И… за то, что было ночью. Знаешь: сын, работа, ненормальный брат с его постоянными проблемами, снова работа. Бегаешь, как белка в колесе. А тут… Хоть какая-то подзарядка. Иногда это нужно, чтобы жить дальше.

— Да, наверное. Почему жизнь отнимает у нас столько сил, что нам нужна подзарядка для того, чтобы продолжать жить? Моэжет, все мы как-то неправильно живем?

Она провела пальцем по его шраму на боку.

— Откуда это?

— Что?

— Этот шрам. И вот этот, спереди. И еще вот этот. Это ведь шрамы?

Бегин вздохнул. Вспоминать о том, что было в тот проклятый день, сейчас хотелось меньше всего на свете.

— Я попал в аварию. Это было давно. — кашлянув, он проронил: — Мне надо в управление.