Двойной эскорт. Экзамен для героев - Алекс Орлов

– Какого пива? «Герцог Поллер», «Амбассадор»?

– А другого нет?

– Есть еще «Пестулка».

– Вот ее и принесите, – кивнул сержант, догадываясь по названию, что это самый дешевый сорт.

Официантка пошла за заказом, а Брюховец и Фишер, не отрываясь, следили за ленивыми движениями ее бедер. И ягодиц.

«Что я делаю? – говорил себе Фишер. – У меня же университетский диплом! И класс по скрипке с отличием!»

Однако официантка влекла своей простотой и формами.

– А что такое это ваше «сало»? – спросил он сержанта, чтобы отвлечься от сексуального помешательства.

– Сало? – переспросил сержант, и его лицо разгладилось – официантка была забыта. – Сало – это такое народное кушанье на Трезубце.

– А из чего его готовят?

– Так из свиного сала, из чего же еще! Это просто чудо, ежели правильно, с чесноком и немного с перчиком!..

– Это бекон, что ли?

– Ну, разве ж можно сало беконом обзывать, господин старший агент? Сало – оно и есть сало.

Сержант сглотнул слюну и погрустнел. В километре от порта начал приземляться карго-борт, были видны языки синеватого пламени и подрагивающая граница распространявшегося фронта разогретого воздуха. Судно коснулось бетона, рев двигателей стих, снова появилась официантка. Она поставила на стол бутылку дешевого пива, чистый бокал, крутанулась на каблуках и отошла.

– А вы, господин старший агент, когда-нибудь сало пробовали? – спросил Брюховец, и Фишера едва не передернуло.

– Нет, я свинину вообще не ем, – сказал он, внимательно следя за интонацией, чтобы не сказать больше, чем хотелось.

– Болеете? – с искренним соболезнованием уточнил сержант.

– Нет, просто у нас в семье это не было принято. Ты вот что, Брюховец… – старший агент перешел на «ты». – Поднимайся и дели людей на три группы. Здесь мы оставим пять человек, поскольку едва ли драную калошу примут в официальном порту, а оставшихся разделим поровну и распределим между посадочными площадками Бинкао и Галлиополиса.

Сержант залпом допил пиво, поднялся, потом снова сел и спросил:

– А чего они сюда лезут, эти преступники? Что им здесь, медом намазано?

– По всей видимости, они где-то здесь живут. На Лованзе.

– Стало быть, на побывку едут?

– Да, согласно полученной нами информации, они направлялись в отпуск.

– Я тоже давно в отпуске не был, – вспомнил сержант. Потом поднялся и ушел.

«За пиво не заплатил, небось о сале своем думает», – недобро усмехнулся Фишер. Однако сержант о пиве помнил, но не упускал возможности выпить за чужой счет.

73

Последние несколько часов Бруно был занят вычислениями. Его поломанный навигатор с усеченными возможностями не позволял определять местоположение судна с необходимой точностью, поэтому недостающие параметры приходилось высчитывать вручную.

– Может, тебе помочь? – несколько раз обращались к нему Джим и Тони, но он отмахивался и с сосредоточенным видом прихлебывал из бутылки амарсан – техническую спиртосодержащую жидкость, применяемую для восстановления тефлонового слоя на трущихся деталях.

Напарники нервничали. Когда они позволили Бруно пить открыто, то понятия не имели, что именно он пьет и в каких количествах.

– А если он сдохнет от этой отравы еще до прибытия, что тогда? – спросил Джим ночью, и ее остаток напарники провели без сна. Ответа на этот вопрос не было, пилотировать старое судно, не имевшее самых основных и необходимых приборов, они бы не смогли. А Бруно мог. Он во всем довольствовался малым и уже на второй день после помывки ходил в куртке поверх голого тела. На вопрос пассажиров, почему он не надел майку и сорочку, что подарили ему накануне, он сказал, что до них дойдет очередь, когда сносится куртка. Возразить было нечего, у Бруно имелась собственная шкала жизненных ценностей и свой жизненный опыт.

– Ну, вот и готово! Подсчитал, проверил – все сходится! – объявил наконец Бруно, и Джим с Тони ворвались к нему в рубку.

– Что? Где мы?! Говори!

– Да вот она, ваша Лованза! – Бруно ткнул отмытым пальцем в какие-то каракули на листе пожелтевшей бумаги.

– То есть мы ее не проскочили?

– Нет, конечно, у нас еще уйма времени. Через полчаса маневр вправо двадцать семь градусов, еще две минуты и три секунды вверх – и вход в атмосферу. Получите и распишитесь.

Довольный собой, Бруно крутанулся на рояльном табурете, сделал глоток тефлоновой жидкости и улыбнулся, демонстрируя сильно прореженные зубы.

– Что, уже?! – поразился Тони.

– Неужели мы почти на месте? – не поверил Джим.

– Вы мне не доверяете, что ли? Я – профессионал! – начал сердиться Бруно, а пассажиры отправились собирать багаж.

Спустя короткое время напарники уже сидели с небольшими свертками возле скутера, намереваясь прямо на нем поехать домой. Зря, что ли, покупали? И потом – Джим всегда мечтал о собственном мотоцикле.

– Ну что, ждете? – ухмыляясь, спросил Бруно. – Уж я-то знаю, как волнительно ощутить запах родины. Дыханье рощи обонять и пенье птиц лесных услышать…

– А тебе не вредно пить эту штуку? – решил сменить тему Тони. Бруно был уже хорош, а ему еще предстояло посадить судно в режиме горизонтального полета. Учитывая то, какими маленькими крылышками располагало его судно, эта операция требовала от пилота высокого мастерства и внимания.

– А чего в ней вредного? Глотать не больно, а кишки такими скользкими становятся, что хоть гайки стальные глотай, все одно со свистом проскочат… Не боись, солдат ребенка не обидит!

Бруно хотел принять более подобающую его высокому положению позу, но не удержался и упал. В этот момент прозвучал сигнал вызова, а затем незнакомый голос потребовал у «незнакомого судна» немедленно авторизоваться.

– В противном случае вы будете уничтожены системой противокосмической защиты!

Бруно поднялся и, шатаясь, вернулся в рубку.

– Здесь капитан борта 2376-4875-3876 «Кайстро». Почему вы не видите моей идентификации? У вас что, аппаратура неисправна?

На том конце связи возникла пауза, Бруно говорил таким уверенным тоном, что любой мог засомневаться.

– Простите, сэр, но мы вас действительно не можем определить.

– Как выглядит моя метка? – спросил Бруно, затягивая время. Судно уже начало входить в атмосферу, его корпус стал подрагивать.

– Мы видим вас как обычный метеорит!

– Но ведь я живой человек, я разговариваю с вами, как я могу быть метеоритом?

Последовала недолгая пауза, потом голос с прежним упрямством повторил: