Снежинка для демона (СИ) - Александра Горохова

Он оторвался от меня, тяжело дыша, и прижался своим лбом к моему, заглядывая в мои глаза. Его взгляд передал мне всю ту гамму чувств, которую испытывала я: любовь, нежность, его боль от того, что больно мне, радость от моего признания, которого он так долго ожидал, и невообразимое счастье, которое сияющей волной выплескивается в окружающий мир.

В этот момент мне казалось, что я сейчас взорвусь, разлетевшись миллиардами сияющих осколков по всей Вселенной, ведь невозможно испытывать одновременно столько эмоций. Они переполняли меня, сбивая дыхание и путая разум. Оторвать меня от пронзительной и гипнотизирующей зелени смогли только тоненькие ручки, которые я узнаю из тысяч других. Они обняли меня со спины и детское тельце прижалось ко мне изо всех своих маленьких силенок. В ухо шумно засопели, будто маленькая егоза тоже с трудом сдерживала слезы. Не сдержала, вклинилась между нами, прижимаясь сразу к обоим и, по-детски забавно, шмыгая маленьким носиком. Моя девочка, такая маленькая и такая необычно взрослая, для своих четырех лет. Мои и мужские руки обвились вокруг всхлипывающего тела, даря ему надежную защиту, показывая, что мама и папа рядом, рождая хрупкий миг абсолютного семейного единства, одно из тех зеркал памяти, которое не потускнеет и спустя века, которое согреет, когда станет плохо и наполнит мягкой радостью, когда одиноко.

Последний судорожный всхлип вырывается у нас с дочерью абсолютно синхронно и мы затихаем.

— Наконец-то, — насмешливый голос демона заставляет нас поднять заплаканные мордашки, — я уж подумал, что вы меня утопите, — его губы изгибаются в улыбке, зато сколько нежности в глазах.

Впрочем насмешку мы прощать не собираемся, о чем говорят наши угрюмые физиономии, которые смешат его еще больше.

— Бросьте дуться, маленькие буки. Вам не испортить моего настроения. Я сейчас, наверное, вообще самый счастливый демон в Шафархааде. Вы только посмотрите на эти завидущие физиономии, — он мстительно кивает куда-то нам за спину, вынуждая обернуться из чисто женского любопытства, чтобы увидеть котика и папу, которые действительно с завистью и умилением наблюдают за нашим семейным воссоединением. А еще с любопытством. И эти жадные взгляды направлены именно на меня.

А я вспоминаю, что надо бы вытереть свой сопливый нос и зареванное лицо. Причем мордашка лапочки-дочки тоже нуждается в носовом платке. Глупое сожаление о потерянном где-то по пути клатче и жалобный взгляд на Александра. К телу возвращаются ощущения, а потому я очень остро чувствую насколько я грязная и уставшая.

С тяжким вздохом демон перехватывает за талию дочь и ставит рядом с собой, а затем подталкивая меня под попу, помогает подняться и мне, обращая мое внимание на то что все это время мы сидели в обнимку на черном ковре голой земли. Точнее на нем сидел Алекс, а уж мы на его коленках. До замка я не дошла каких-то жалких пятьдесят метров, и мы втроем проходим это расстояние. Крепко держась за руки и боясь их расцепить.

На мои плечи продолжает давить невидимый груз и жадные любопытные взгляды мужчин, которые ожидают, когда мы до них дойдем. Старший демон не успевает сказать и слова, когда Александр стряхивает наши руки и коротко без замаха бьет отца в нос.

— Заслужил, — спокойно произносит сын, глядя на отца, прижимающего ладонь к разбитому носу.

— Согласен, — соглашается тот, доставая откуда-то из кармана белоснежный платок и прижимая его к органу обоняния. Поворачивается ко мне и произносит с капелькой насмешки, понятной лишь нам двоим, — Добро пожаловать, Виктория. Чувствуйте себя как дома. Для меня большая честь принимать в своем доме новорожденную айвэ.

— Мы с удовольствием воспользуемся твоим приглашением, — с язвительной иронией отвечает Алекс, усаживая меня на одну сильную руку, а дочь на другую.

Он понес нас куда-то вверх по многочисленным ступеням, а я спохватилась:

— Какой пример ты подаешь дочери? — укоризненно посмотрела я на него. — А если лет через двадцать она даст мне в нос?

— Я буду рядом и не позволю настолько помутиться вашему разуму, — со смешком произнес он.

— А если вдруг помутится твой разум? — с нескрываемым любопытством задала я вопрос.

— Тогда тебе придется родить сына, чтобы он мог дать в нос мне, — невозмутимо ответил мой демон.

Я поперхнулась смешком и все же спросила:

— О чем говорил твой отец и почему назвал меня какой-то айвэ?

Александр замер на лестнице не сделав следующий шаг, мышцы под моей попой напряглись еще сильнее, а глаза неожиданно засверкали злым блеском.

— Я обещаю, что чуть позже, все тебе объясню, хорошо?

Я неуверенно кивнула, не понимая столь резкой перемены настроения и с едва слышным вздохом мы продолжили свой путь. Я впервые оказалась в замке, но вместо того, чтобы разглядывать окружающую действительность, лишь сильнее вжималась в мужское тело, словно жаждала срастись с ним, вдыхала запах любимого и не могла им надышаться, смотрела и не могла наглядеться. Стоило подумать о том, что я могла потерять его как меня начинала бить мелкая дрожь и мужская рука чуть сильнее прижимала меня к горячему телу.

Тяжелая дверь с хлопком закрылась за нами и лишь тогда я смогла осмотреться. Богато, красиво и лаконично. Дорогие ткани, и мягкий ковер, огромная кровать, изящная резная мебель. Несмотря на всю изящность комната казалась строгой, но уютной. Не понимаю, как эти два понятия могут сочетаться, но мне безумно нравится. Напоминает об Александре.

— Лилька, вон там, — махнул демон рукой в сторону двери ты можешь умыться, а потом, я отведу тебя в комнатку, где ты можешь поспать. Устала же?

Дочь кивает и вприпрыжку несется в сторону указанной двери, а я словно вспомнив кое-что оборачиваюсь к Александру.

— Скажи мне, — прищуриваюсь я, — а все иномирцы, которые попадают сюда, проходят через подобные пытки.

— Практически все, — кивает демон, — кто-то в большей степени, кто-то в меньшей. Мир адаптирует энергетические линии существ под свои стандарты. Он очень жадный и не хочет отпускать тех, кто однажды к нему попал. Ты скоро заметишь разницу. На Земле тебе станет неуютно без такого количества магических потоков, и ты захочешь вернуться хотя бы на миг, чтобы вновь ощутить свое могущество, бегущее по венам.

— Я пока не чувствую никакого могущества, — растеряно произношу, сбившись на миг с тревожащей меня мысли, но лишь на миг. — А дочь, — мой голос дрогнул, выдавая обуявший меня ужас при мысли, что моя девочка могла испытать что-то подобное.

— Нет, — его лицо исказилось неподдельным ужасом. — Нет, я бы просто вытолкал ее на обратно, не слушая никаких предсказаний и возражений. Даже в бессознательном состоянии я бы почувствовал, что ей