Жизнь мага. Алистер Кроули - Мартин Бут

Как только рассвело, выжившие приступили к печальной обязанности по отысканию тел погибших. Вскоре они увидели Кроули, спускавшегося с горы. Как могло случиться так, что они видели его, а он их не видел, остаётся загадкой. Ему кричали, но он не ответил.

Начиная с этого момента описания событий в значительной степени расходятся. По словам Кроули, когда он оказался поблизости от Лагеря IV, он слышал крики и отозвался на них, но не получил ответа. Подумав, что голоса могут быть галлюцинацией, Кроули добрался до лагеря и забрал носильщиков, которые ночевали там. В Лагере III он обнаружил только носильщиков и стал ждать. Наконец появились Гийярмо и остальные. К счастью, они получили лишь незначительные травмы. Хотя Кроули заметил, что де Риги старался держаться достойно, он всё же с досадой упоминает о его «нытье и постоянных воплях». Затем Кроули, судя по всему, приказал де Риги послать носильщиков в Лагерь V, чтобы разобрать лагерь, забрать оборудование и свести вниз Саламу Тантру и остальных оставшихся там людей. Де Риги не мог заставить носильщиков повиноваться, но Кроули это удалось. Затем он якобы приказал выкопать из снега тела погибших и 3 сентября воздвиг над ними памятник в виде пирамиды из камней. После погребения Кроули отказался от продолжения экспедиции. Его спутники нарушили контракт, не подчинялись его приказам, оспаривали его власть, вели себя (по его мнению) безрассудно и непрофессионально, и ему больше нечего было здесь делать. Взяв с собой нескольких носильщиков, он пустился в дальний путь до Дарджилинга.

Не связываемые больше никакими обязательствами, Гийярмо, Реймон и де Риги тоже направились в Дарджилинг. Гийярмо кипел от гнева. Согласно его версии произошедшего, Кроули бросил их в беде. По свидетельству Гийярмо, последний раз перед встречей в Дарджилинге он видел Кроули, когда тот миновал место недавно сошедшей лавины и даже не побеспокоился выяснить, что произошло. Гийярмо утверждал, что Кроули не принял никакого участия ни в поиске мёртвых тел, ни в погребении. По словам Гийярмо, тела были обнаружены 4 сентября, похороны же устроили 6-го, когда была построена пирамида из камней.

Когда именно Кроули добрался до Дарджилинга, точно не известно, однако известно, что он предпринял прежде всего, когда оказался в городе. Он телеграфом послал свой несправедливый отчёт об экспедиции в редакцию. Daily Mail в Лондон. Сделав это, он принялся писать другие статьи, где во всех несчастьях обвинял Гийярмо. Когда 20 сентября остальные члены экспедиции прибыли в Дарджил инг, оказалось, что всё произошедшее уже предано гласности, причём в версии Кроули. Если до этого Гийярмо сердился, то теперь он был просто взбешён. Он полагал, что Кроули будет помалкивать о том, что случилось. Вместо этого он обнаружил всю историю экспедиции в печати. И ответственность за всё лежала на нём. Есть даже основания предполагать, что первую из своих статей Кроули написал ещё в палатке в Лагере V, после того как ушёл Реймон.

В последней статье, напечатанной в Pioneer Mail 15 сентября, Кроули оправдывал свои действия во время схода лавины. Он писал:

И ещё несколько слов в порядке объяснения того, почему я не спустился вниз во время этого происшествия. В момент первого крика я был уже в постели и заваривал себе чай после двенадцати часов, проведённых в снегу без еды; мне понадобилось бы десять минут только на то, чтобы собраться. На Реймоне были его ботинки и одежда, поэтому он готов был выйти немедленно. Я попросил его позвать меня, когда он выяснит, в чём дело, и в том случае, если ему понадобится какая-то помощь. Он не позвал меня. Те, кто не был там, не имеют права судить об обстоятельствах произошедшего; и я являюсь единственным человеком, который был там и который знает всё об этой горе.

Далее по тексту следуют впечатления Кроули об отеле «Драм Друид», где он снова поселился.

Де Риги было дано право на ответное слово. Он критиковал по существу, очертив основные проблемы, возникшие у членов экспедиции со своим лидером, начиная от высоких взносов за участие и заканчивая замечанием Кроули о том, что де Риги не является настоящим джентльменом, как остальные альпинисты, но может оказаться полезным во время переговоров с носильщиками и поставщиками по поводу грузов и цен на их перевозку. Закончил де Риги заявлением, что если Кроули являет собой пример джентльмена, то он, де Риги, чрезвычайно рад, что таковым не является.

Гийярмо и Кроули встретились для обсуждения экспедиции 26 сентября: встреча эта не закончилась ничем определённым, но во время неё Гийярмо просил Кроули больше не писать для прессы. На самом деле это было не что иное, как применение тактики проволочек, поскольку на следующий день Гийярмо написал Кроули угрожающее письмо. В письме он обвинял Кроули в подлом поведении, в присвоении общественных денег экспедиции, требовал выплаты причитающихся ему денег — бюджет экс-педиции находился в банке Дарджилинга — и угрожал Кроули в случае, если тот не выполнит этого требования, послать экземпляр «Подснежников из сада викария» в такое место, что Кроули вряд ли будет этому рад. Поскольку книга была написана в непристойно эротическом жанре, Гийярмо, возможно, видел в ней некий рычаг для шантажа Кроули. Но он не знал, с кем связался: Кроули был в высшей степени рад любой рекламе.

Перед лицом тех затрат, которые повлекла бы за собой подача на Кроули в суд, Гийярмо отступил. Кроули со своей стороны решил прекратить шантаж и клевету, направленные на Гийярмо. Это было мудрое решение. Если бы он продолжил в том же духе, то перегнул бы палку и сам подвергся бы опасности. Вместо этого он остался в отеле в компании молодой непальской девушки по имени Тенгуфт.

Любопытно, что, как и в случае с картами Гарвуда, Кроули позднее, на какое-то мгновение, склонился к тому, чтобы признать некоторые из обвинений Гийярмо. В заметках Кроули на черновике автобиографии читаем: «Надо привести отчёт Гийярмо… это будет честным завершением истории». Это замечание, правда, зачеркнуто. Кроули решил, что так будет лучше.

Хотя Кроули и сожалел о погибших, в сущности, он не чувствовал никакого раскаяния. У него давно уже оформилась позиция, согласно которой раз уж кто-то умер, то больше не о чем говорить. Поиск тел погибших он считал напрасной тратой сил. Самым большим его разочарованием было то, что он не сумел покорить Канченджангу. Кроули считал, что поднялся до высоты 25 тысяч футов, но тем самым он принимал желаемое за действительное, и, вероятнее всего, самой высокой точкой, которой он достиг, были 22 тысячи футов. В письме Экенштайну он предложил ему на следующий год попробовать ещё раз, вместе, но предложение было отвергнуто. Канченджанга окончательно не была покорена вплоть до 1955 года, когда командир экспедиции сэр Чарльз Эванс решил не посягать на самый высокий пик горы из уважения к религии местного населения. С тех пор все другие экспедиции поступали так же. На самую большую вершину горы нога человека не ступала до сих пор.