Белые искры снега. Анна Джейн - Анна Джейн

- Настя, Настя, хозяйка, хозяйка… - услышала я вновь. А после в моей голове опять появился голос дяди.

- Белые искры снега, - шептал он мне так тихо, что я едва слышала. – Эти слова ты должна хранить так же, как и браслет. Белые искры снега. Поняла меня, Настя? Запомни их. Запомни. Зная эти слова, ты сможешь управлять своим браслетом.

- Я запомню, - произнесла я. – Я буду помнить их и никому не скажу.

- Даже если то будет стоить твоей жизни, Настя.

- Даже если так…

- Передача священного артефакта другому хранителю свершилась, - не торжественно, а устало сказал белокурый волшебник, осторожно подобрав цветок и опустив его мне на солнечное сплетение. – Символ Ордена, созданный вашими сердцами, подтверждает это.

- Приветствуем тебя, Анастасия, не как простого человека, а как равную нам. Ты стала новым хранителем браслета Славянской тройки. Поскольку ты становишься хранителем артефакта, находящегося под защитой и охраной Ордена, то ты становишься и одной из его дочерей. Дарую тебе звание дамы второй ступени и бирюзовые одежды. Протекторы, охраняющие священный артефакт, переходят к тебе, и будут служить тебе также, как и прежнему хранителю. Ты же обязуешься теперь защищать браслет ценой своей жизни и жизнями тех, кого ты любишь и кто тебе дорог. Нет теперь для тебя ничего дороже браслета на твоей левой руке, - продолжал говорить белокудрый своим завораживающим тенором, а я чувствовала, что меня опять затягивает в темноту, из которой я вынырнула.

- Настя, хозяйка, - шептали мне, не переставая, с любовью и нежностью, а спокойная темнота овладела мной полностью, накрыв с головой.

Я закрыла глаза, чувствуя, как розовый ирис растворяется во мне, тая от прикосновений горячей кожи, как лед на загорелых пальцах нежившегося на южном золотистом пляже.

А браслет все светил своим глубоким ровным мягким лунным светом, и кто-то пел мне старые песни, убаюкивая и поглаживая по щекам.

И я ничего не запомнила. Совсем ничего.

Дядя Тим сказал верно – он просто украл час моей жизни.

И подарил за это браслет.

- Настя! Настя, что с тобой? – услышала я голос дяди Тима. – Настя! Тебе плохо?

Я не без труда распахнула ресницы и увидела Тимофея, склонившегося надо мной. Кажется, в его стальных глазах было беспокойство. Первые секунды я не понимала, что происходит и лишь удивленно озиралась по сторонам.

- Что с тобой? – повторил дядя, помогая сесть. Мне было настолько не по себе, что прикосновения человека, которого я терпеть не могла и столько лет не видела, меня никак не задевали за душу. Никогда в жизни я не теряла сознание – а, кажется, именно это я только что и сделала.

- Не знаю, - растеряно произнесла я, чувствуя, как кружится голова, и как пылает в солнечном сплетении легкая саднящая боль.

- Ты чем-то больна? – осведомился не слишком тактичный родственник.

- Нет, кажется. Нет! – я почти возмутилась, но пыталась сохранить голос ровным и более менее спокойным. – Со мной все в порядке. По крайней мере, было раньше, - добавила я, прижимая сжатый кулак к груди. Чем-чем, а здоровьем я всегда выгодно отличалась от большинства людей. Даже простуда у меня бывала крайне редко.

- Выпей воды, - протянул мне бокал дядя Тим. – Может быть, врача? Ты бледная.

- Нет, не надо, мне уже лучше, - ответила я, и правда, чувствуя, как голова необъяснимым образом становится ясной. Да и солнечное сплетение успокаивалось. Оно больше не горело, огонь превратился в камень. – Не знаю, почему так вышло. Я никогда раньше не падала в обмороки.

Я почти с жадностью стала пить, обеими руками вцепившись в бокал и делая большие глотки.

- Возможно, тут просто очень душно, - ответил дядя Тим, наблюдая за мной, скрестив руки на груди. – Ты, действительно, в порядке? Мне не трудно будет отвезти тебя в клинику.

Ехать с ним в клинику мне совершенно не хотелось, и я покачала головой, давая понять, что никуда я не пойду. К тому же я очень хорошо помнила, что меня ждут девчонки в кафе, и мне следует поторопиться.

- Мой водитель довезет тебя до того места, откуда я тебя забрал, - словно прочел мысли Тимофей. – Я держу свое слово. Но лучше тебе поехать домой и отдохнуть.

- Мне уже хорошо, - ответила я.

- Тогда, я пойду? – мой взгляд почему-то уцепился за картину с изображением зимнего городского пейзажа позапрошлого столетия. Пальцы вмиг похолодели. Что все-таки со мной? Давление веселиться? Но такого со мной никогда не было.

- Посиди немного, ты только что пришла в себя, и уже куда-то мчишься.

- Я хочу выйти на улицу, мне, и правда, тут душно, - воспользовалась я дядиным предположением, и уже через пару минут шагала в сопровождении дяди по залу, к выходу. Проходя мимо музыкантов, исполняющих что-то из Баха, я уловила на себе чей-то взгляд, резко обернулось и поймала улыбку все того же симпатичного блондина-виолончелиста с чуть вьющимися волосами цвета топлёного молока. Я вновь не ответила ему взаимностью и отвернулась, чтобы увидеть, как где-то около барной стойки проходит легкой походкой официантка Арина с подносом в руках. Она заметила меня издалека и тоже улыбнулась – как старому знакомому, частенько, как и дядя Тим, наведывающемуся в этот ресторан. А я, чувствуя себя невероятно странно, позволила дяде помочь надеть мне верхнюю одежду и, забыв о том, что на голову стоит натянуть шапку, первой вышла на улицу, почти с удовольствием вдохнув морозный воздух, в котором летали серебрившиеся в свете фонарей и вывесок снежинки.

Людей на улице было все также много – как и снежинок. И они все куда-то шли, бежали, спешили. А я… Я чувствовала себя застывшей во времени снежной крепостью, выстроенной для игр. Камень в груди потеснил сердце, когда я вдруг увидела остановившуюся неподалеку счастливо смеявшуюся пару – молодой человек наклонился к своей сияющей спутнице и поцеловал ее.

Лучше бы это была зависть. Но когда я увидела эту картину, меня охватила тоска, острая, как тончайшее лезвие ножа, на которое падали снежинки и рассекались надвое.

Надвое… надвое… Единое – надвое.

Все это кружевным вихрем пронеслось у меня в голове, а следом за ней перед внутренним взором мелькнуло и чье-то расплывчатое изображение – какого-то молодого мужчины, но узнать его я не смогла.

Нет, со мной однозначно что-то не то.

Наверное, под снегом я простояла минут пять, не меньше. И в себя я пришла только после того, как меня негромко окрикнул по имени Меркурий, водитель дяди, предупредительно открывший заднюю дверь машины. Я спохватилась, кое-как отряхнулась от снега, вольготно падающего на плечи, и молча села в «Мерседес», не замечая, что продолжаю хмуриться.

О том, что на моем левом запястье до сих пор был подаренный Тимофеем браслет, я вспомнила уже тогда, когда автомобиль плавно и уверенно тронулся с места. Кроме меня и Меркурия в нем никого не было - дядя Тим остался в ресторане, сославшись на важную встречу. Надеюсь, ближайшие несколько лет мы не увидимся. И о тех глупостях, что он болтал в ресторане, Тимофей более не вспомнит.

Звук входящего сообщения вырвал меня из дум в реальность

«Ну и где ты, девочка моя? Что-то случилось?», - интересовалась Алсу.

«Все ок. Скоро буду! Уже еду», - напечатала я в ответ холодными пальцами. Машину слегка тряхнуло – на этом месте дороги асфальт весь был в ямах, которые не успевали заделывать.

- Ты забудешь меня, как только выйдешь из машины, – промолвил вдруг Меркурий, обернувшись ко мне на пару секунд. Однако его черные глаза, так сильно выделяющиеся на бледном узком лице, почти напугали меня – казалось, за это мгновение они умудрились прожечь меня насквозь.

- Что? – не поняла я и сначала даже слегка напугалась, а потом вдруг сказала, как будто бы это было совершенно естественно. – Конечно. Конечно, забуду, - добавила я, чувствуя в висках легкое покалывание.

- Здорово, - спокойно, почти равнодушно отозвался Мерк. – Включить радио, Настя?

- Включи, - кивнула я, чувствуя приступ острого, казалось бы, беспричинного беспокойства и паники. Заколотилось сердце, дыхание участилось, а грудь сковал железный обруч непонятного страха. Я задергалась и в каком-то ужасе стала озираться по сторонам, понимая, что что-то не так, и даже попыталась открыть дверь машины, которая оказалась заблокированной. Однако в это же мгновение я почувствовала легкое, даже нежное, прохладное прикосновение к горящему лбу, и все прошло – как рукой сняло. Я почувствовала себя в безопасности. Ужас ушел, дыхание выровнялось и последним стало спокойней и сердце.

Мне показалось, что Меркурий улыбнулся.

- На улице морозно и синоптики говорят, что нас ожидают еще более серьезные холода, снег и ветер, - раздался женский жизнерадостный голос диджея, - но мы с вами знаем – главное, чтобы наши сердца оставались теплыми. Морозы мы переживем, ветер – тем более, а снег – это вообще не проблема, а, скорее, еще один элемент декора нашего города. Какими же волшебными становятся заснеженные улицы с белоснежными деревьями! Настоящее чудо для теплолюбивых иностранцев. Главное – чтобы снега не было чересчур много. Хорошего всем декабрьского настроения, дорогие радиослушатели! С вами Небесное радио и я, Диана Данилова, ведущая программы «Теплые сердца». Оставайтесь с нами!