Невеста для босса. Куплю тебе новую жизнь - Полина Довлатова

Обвожу взглядом Горского. На нём тёмно-синие спортивные штаны и белая футболка. Хотя вчера он из дома в другой одежде выходил, я это точно помню.

Боже…

— Ты что… ты здесь ночевал…? — шепчу не своим голосом.

Растерянно оглядываю палату, как будто мне это понять поможет, что случилось с моей сестрой.

Её постель собрана, не смотря на то, что ещё рано. Замечаю лежащую возле кровати Машкину сумку из которой торчат её розовые лосины и чувствую, как мне в виски резко ударяет кровь. Голова тут же начинает кружиться, а в и без того душной комнате становится как будто ещё на десять градусов жарче, и меня начинает пошатывать.

Почему Машины вещи собраны?!

— Лизок, тебе плохо что ли? — Горский подхватывает меня за плечи, опускает на кровать и садится напротив на корточки. Но я его лица почти не вижу, потому что перед глазами маячат чёрные точки.

Улавливаю только, как ноздрей касается едва уловимый запах геля для душа.

Точно… Горский здесь ночевал… От него пахнет иначе, не так как вчера, и он одет по-другому…

— Лизок, ты меня слышишь вообще?

— Что с моей сестрой?! — выпаливаю, зачем-то опуская руки на его плечи.

Просто хочу его чувствовать. Почему-то мне кажется, что от этого станет спокойнее.

И в этот же момент дверь за моей спиной открывается и в палату заезжает… Машка!

— Лиза! — улыбается, растягивая в улыбке беззубый рот. — А мы хотели к тебе ехать. Мы с Кириллом думали тебя из дома забрать и сразу на базу отдыха… а у меня ещё один зуб выпал, смотри, — оттягивает пальцем щёку. — Мне фея за это положила под подушку пять тысяч рублей, представляешь!!! Пока я умывалась! Я к Максу Новикову ездила в палату, показать. А то он не верит, что ему фея ничего не дарит из-за того, что он козявки ест. Говорит, что просто её не существует…

Как в каком-то тумане слушаю тараторенье своей сестры, пока до меня очень медленно, но всё же доходит суть происходящего.

— Ну ты и сволочь!

— Чего? — Машка удивлённо выпучивает на меня и без того огромные глазищи. — Лиз, если это из-за того, что я Максу про козявки рассказала, то я не знала, что это секрет…

— Гад! — резко разворачиваюсь, подхватываю с пола свою балетку и, размахнувшись, начинаю лупить Горского по плечу.

— Чего это она…? — сквозь бешенно стучащую в ушах кровь до меня доносится голос сестры.

— Ничего, не обращай внимания. Бьёт, значит любит, — усмехается. Поднимается с корточек, без предупреждения подхватывает меня за талию и закидывает себе на плечо. — Ты пока вещи дособирай в сумку, мы сейчас придём.

— Ой, Лиз, а у тебя трусы точно такой же расцветки, как и платье, — слышу за спиной Машкин голос. — Это так специально задумано?

— Конечно. Всё должно быть в едином стиле, — голос Горского вибрирует по моей грудной клетке, а потом его рука падает мне на задницу перекрывая торчащее бельё.

— Пусти меня! Ты рехнулся что ли совсем, — снова замахиваюсь и луплю его балеткой по спине, когда он выносит меня из палаты. Чувствую, как выпитый с утра чай булькает в животе и меня начинает мутить. — Клянусь, если ты сейчас же не опустишь меня на пол, то я тебе содержимым своего желудка всю футболку залью…

К счастью, эта угроза срабатывает, потому что дойдя до вестибюля, Горский тут же подхватывает меня за талию и опускает на ноги возле диванчика для посетителей.

— Скажи мне, Лизок, у тебя совсем крыша поехала?! — вырывает из моей руки балетку. — Тебе показалось, что я таракан и ты решила прихлопнуть меня тапком? Ты обалдела что ли совсем?!

— Нет, Горский, это ты обалдел! Мало того, что ты моей жизнью распоряжаешься как хочешь, так ты ещё и Машку в это всё втягиваешь! Про свадьбу ей нашу рассказал, хотя не имел на это права! Теперь деньги ей даришь, фея недоделанная! И какого чёрта ты вообще поехал к моей сестре без меня?!

— Ну, ты бы знала ответ на этот вопрос, если бы брала трубку, — кивает на телефон, зажатый у меня в правой руке.

— А я не обязана по первому твоему зову ни трубку снимать, ни бежать к тебе, ни что бы то ни было ещё! Открою тебе секрет, я вообще тебе не принадлежу! Свободный человек! Могу не отвечать на звонки, могу по ночам где угодно шляться…

Замолкаю, когда из меня вырывается последняя фраза. Не знаю, зачем я вообще это ляпнула. Я не об этом собиралась Горскому сказать.

— Ах вот оно в чём дело, Лизочек. Ну так если ты хотела узнать, где я был ночью, то могла бы просто спросить меня об этом.

— А я не хочу этого знать! Мне вообще всё равно где и с кем вы, Кирилл Сергеевич, проводите своё свободное время.

— Да ладно? — вскидывает бровь. — А мне на секунду показалось, что ты ревнуешь.

Соединяю вместе большой, средний и указательный пальцы и прикладываю их Горскому ко лбу.

— Что ты делаешь? — усмехается, следя за моими действиями.

— Перекрещиваю тебя. Чтоб больше не казалось, — опускаю руку к его животу и в этот момент он обхватывает меня за запястье.

— Слушай, иногда мне кажется, что я никогда не смогу понять, по какому принципу работает твой мозг.

— Нормально работает. В штатном режиме, — вырываю запястье и сажусь на стоящий сзади диван, потому что голая нога на мраморной плитке уже замёрзла.

— Лиз, а ты уверена, что не хочешь знать правду о том где я был? Даже если я ночевал у другой женщины?

Последний вопрос болезненно бьёт куда-то между рёбер. Смотрю на Горского, который снова опускается рядом со мной на корточки и упирается ладонями в диван по обе стороны от моих бёдер.

В нос снова ударяет запах геля для душа. Какой-то… совершенно не знакомый. Чужой… Апельсинами воняет. Почему-то этот запах снова вызывает прилив тошноты. Хотя непереносимостью цитрусов я вроде бы не страдаю.

Просто этот аромат не его. Не Кирилла. Я привыкла, что от Горского пахнет морским воздухом. У него даже шампунь и гель для душа дома с таким ароматом. А этот… этот точно ему не принадлежит.

А ещё противнее становится от того, что я со стопроцентной уверенностью могу сказать, что этот запах женский, а не мужской.

Так что ответ на вопрос, где Кирилл был ночью я и так прекрасно знаю.

— Я абсолютно точно уверена, что мне безразлично где