Ледяной лес - Чиын Ха

Баэля это совершенно не интересовало. Он хотел убежать как можно дальше, только не знал куда, лишь бы не в дом Коннора.

Выступление следующего после Баэля конкурсанта не продлилось и тридцати секунд. Судьи уже определились с победителем и хотели поскорее перейти к объявлению результатов.

Последним выступал шестилетний музыкант, который так переволновался, что разрыдался на сцене, и члены жюри тут же объявили об окончании конкурса. Через несколько минут всем стало известно имя победителя.

– Не могу поверить!

– Они что, все оглохли?

– Мы требуем объяснений!

На следующий день мэрию завалили жалобы жителей. Все, кто присутствовал на конкурсе, не сомневались в победе Антонио Баэля, но, к возмущению всех, звание юного наследника пилигримов получил никому не известный маленький пианист-пасграно.

– Мы уверяем, судейство было честным, – оправдывались работники мэрии, но их словам не верил никто.

Когда возмущение граждан достигло апогея, в кабинете мэра провели срочное совещание.

Глава города рвал и метал:

– Как вы могли разорвать документы участника, господин ректор?

Бенанген, обливаясь потом, сидел перед мэром, как на допросе.

– Мои помощники тут же составили новые, к тому же мы поставили ему самые высокие баллы. Я не могу взять в толк, почему новые бумаги признали недействительными.

– Есть определенные правила проведения конкурса. Как раз из-за этих блюстителей честного голосования. Вы знаете, с каким недоверием мы сталкиваемся каждый год? – Мэр яростно сверлил ректора взглядом. – Именно поэтому для каждого участника мы формируем специальную оценочную таблицу, которую заверяют и запечатывают вплоть до начала конкурса. А вы ее порвали!

Бенанген действительно в сердцах порвал документ, после того как узнал, что мальчик отказывается участвовать из-за болезни. Сделали новую таблицу, но, поскольку она не была заверена до начала конкурса, ее признали недействительной, и Баэль потерял драгоценные баллы. Новый юный наследник пилигримов опередил его всего лишь на один балл.

– Я признаю, что виноват. Но разве вы не имеете достаточно полномочий, чтобы урегулировать ситуацию? Тем более что касается меня, то я поставил высокие баллы…

– А что вы хотите от меня? Я человек подневольный, если в законе не указано исключений, ничего не могу сделать. Вы когда-нибудь бывали на заседании парламента? Вижу, что нет. Как вы думаете, если я поменяю результаты по своему усмотрению, что скажут члены парламента? Что я никудышный руководитель – вот что.

На самом деле мэр уже задействовал всех своих советников, чтобы они попытались найти способ, с помощью которого можно было бы изменить результаты конкурса. Но ни в одном документе не нашлось похожего случая. Заглянули даже в анналы королевства Анакс – ничего. В итоге победителем снова был признан ученик Пола Крюго, но самое забавное, что сам мальчик, несогласный с результатами конкурса, отказался от приза.

После такого казуса пошатнулся авторитет мэрии и самого конкурса. Все газеты писали: «Чиновники, как всегда, показали свою несостоятельность», и каждый житель Эдена был с этим согласен.

Бенанген нервно барабанил пальцами по столу и наконец произнес:

– Давайте поступим так: зачислим мальчика в консерваторию и будем выплачивать стипендию, полностью покрывающую стоимость обучения.

– Успокоит ли это людей?

– Мэрия может создать фонд для поддержки одаренных детей, которые, как этот мальчик, оказавшись в трудной жизненной ситуации, не имеют возможности заниматься музыкой. Мне кажется, многие оценят такое решение. Вы и сами прекрасно знаете, как смягчаются аристократы, стоит им услышать слово «пожертвование» или «благотворительность».

– Тогда ваша консерватория выделит специальные места для таких детей и, разумеется, будет платить стипендию.

Двое мужчин улыбались друг другу, но в душе каждый проклинал собеседника.

– Замечательно, так и поступим.

Фисе Коннор пришел в ярость, когда узнал результаты конкурса. Как только Андерсон с Баэлем уехали, он тоже поспешил на площадь Монд. Как и все прочие, Коннор был просто заворожен и тоже не понимал, почему победителем объявили другого. Старик даже подумал, что такое решение вынесли в пику ему, старому скрипачу. Но спустя время он почувствовал облегчение оттого, что Антонио не стал юным наследником пилигримов. Если бы мальчик победил, его непременно забрали бы у Коннора под каким-нибудь предлогом.

Однако вскоре после конкурса его навестили представители опекунского совета – наверное, Андерсон все же сообщил о том, что увидел. Они осмотрели дом и вынесли вердикт, что условия вполне подходящие. Рана на лбу затянулась и не выглядела так страшно, и представители даже не обратили на нее внимания, решив, что для мальчиков этого возраста синяки и порезы – обычное дело. То, что не удалось с ним толком поговорить – Баэль замкнулся в себе и снова онемел, как в детстве, – списали на шок после конкурса. Когда они покинули дом без каких-либо замечаний, Коннор наконец ощутил, что мальчик принадлежит ему целиком и полностью. Но его уверенность потухла в тот миг, когда к нему пожаловал ректор консерватории.

Старик не догадывался о причине визита, но заметил, что Бенанген выглядит виноватым – видимо, из-за произошедшего на конкурсе. Коннору доставляло особое удовольствие, когда люди такого статуса унижались перед ним, но оказалось, ректор пришел не затем, чтобы просить прощения.

Как только они разместились в гостиной, Бенанген тут же перешел к сути – сказал, что сам недоволен результатами конкурса, и предложил мальчику место в консерватории, пообещав, что ему будет выплачиваться стипендия, покрывающая обучение. Он также отметил, что на сегодняшний день преподавательский состав – один из сильнейших за всю историю консерватории. Коннора крайне удивило это неожиданное предложение, но он не раздумывая отказался, заявив, что Баэль уже получает достойное образование у него, великого маэстро. Ректор, предполагавший, что старый скрипач так и поступит, не преминул упомянуть имя мэра и объяснил, что место в консерватории было выделено именно по его просьбе.

Мэр хоть и подчеркивал, что он человек подневольный, на самом же деле умело пользовался своей властью. Если кто-то ослушивался его приказа, он начинал всячески надоедать этому человеку, капризничая, словно маленький ребенок, пока наконец не добивался своего. Коннор прекрасно знал об этой черте мэра, поэтому сразу понял, что спорить бесполезно.

– Разумеется, наше предложение не значит, что мы умаляем ваши заслуги. Если бы не вы, этот бедный ребенок никогда бы не достиг такого мастерства. Но вы наверняка очень заняты постоянными поручениями мэрии, да и обучать упрямого и эгоистичного мальчишку физически очень сложно. Поэтому доверить мальчика нам – хорошая идея. Разумеется, никто не забудет, какой вклад вы внесли в будущее этого ребенка.

Не обладающий талантом красиво льстить и не чувствующий в этом потребности, Бенанген попытался сказать как можно больше красивых, хоть и бесчувственных, фраз, только бы старик согласился отпустить мальчика в консерваторию.

Как он и думал, Коннор, слабый на похвалу, начал потихоньку сдавать позиции. Спустя три часа убеждений старик согласился, правда, с единственным условием: Баэль будет жить в его доме, а не в общежитии. Ректора насторожила такая просьба, однако он не стал возражать, решив, что иначе Коннор ни за что не отпустит мальчика.

– У меня хорошие новости, – насмешливо сказал Коннор, возвратившись в комнату. – Ты сможешь поступить в консерваторию, куда так рвался.

Баэль словно бы и не услышал.

– Ты тоже слышал, что сказал ректор: все, что ты умеешь, – целиком и полностью моя заслуга. Не смей забывать об этом. Те, кто не помнит милость своих наставников, плохо заканчивают. Не забывай, в консерваторию разрешаю тебе поступить я, и в любой момент я так же легко могу тебя оттуда забрать.