Повседневная жизнь ЦРУ. Политическая история 1947-2007 - Франк Данинос

ЦРУ значительно утратило свои позиции в американской разведке после событий 11 сентября. Отныне Негропонте взял под свою ответственность две из трех основных функций, которые были возложены на директора ЦРУ в течение почти шестидесяти лет: руководить разведывательным сообществом и быть советником президента. А в ближайшие месяцы после принятия нового закона Белый дом наделил его и другими привилегиями. Именно он теперь отвечает за отношения с конгрессом. Именно он занимается связями разведки со средствами информации и пропаганды. Отныне он докладывает Белому дому и Совету национальной безопасности точки зрения разведывательного сообщества. Наконец, ему поручено готовить и представлять «ежедневные сводки», что было прежде одним из самых сильных символов связей между ЦРУ и президентом. Эта пуповина теперь разрезана. Таким образом, ЦРУ потеряло свой привилегированный доступ в Белый дом, которого Уильям Донован и его ближайшие преемники с трудом добились в 1940-е годы.

В плане аналитической работы ЦРУ больше не имело первенства в области терроризма и распространения оружия массового поражения. Два новых подразделения при национальном директоре и полторы тысячи его сотрудников отвечают за эти направления: «Национальный центр контртерроризма» и «Национальный центр борьбы против распространения оружия массового поражения».

Таким образом, «Ц» в названии «ЦРУ» утратило свой смысл! Оно теперь превратилось в реликвию, призрак прошлого. Ведущая роль ЦРУ в американской разведке, приобретенная им в первые годы холодной войны, канула в прошлое. Управление теперь всего лишь одно из шестнадцати других агентств, составляющих отныне разведывательное сообщество.

И всё же ЦРУ получает компенсацию, позволяющую уточнить функции управления. После 11 сентября стали больше внимания уделять агентурной разведке в различных агентствах, в том числе в ФБР и особенно в Пентагоне. Возникла необходимость координировать эту работу, чтобы избежать дублирования и помешать тому, чтобы агентства мешали работе друг друга. Эта миссия была доверена ЦРУ, имеющему наибольший опыт в этой работе. «Это решение имело целью поставить ЦРУ в центр притяжения всей активности в области агентурной разведки, — успокаивает себя последний центральный директор. — Никакое другое агентство не обладает такой компетенцией и опытом в этой сложной и жизненно важной для разведки области».

С этой целью в октябре 2005 года создается «Национальная нелегальная служба», объединившая Оперативный директорат ЦРУ и агентурные разведки РУМО (Разведывательного управления министерства обороны), Военно-воздушных сил и Военно-морского флота, ФБР, а также службы дипломатической безопасности Госдепартамента. Новая служба нелегальной разведки должна была также координировать взаимодействия с иностранными разведками.

Таким образом, ЦРУ занимает ведущую позицию в тайных операциях, предпринимаемых Соединенными Штатами. ЦРУ становится в основном службой шпионажа. Такова отныне его главная функция — более скромная, но очень важная в свете нынешних приоритетов: Аль-Каида, стабилизация в Ираке и Афганистане, Иран и угрозы терроризма, использующего «нестандартные приемы».

Госс активно работает в этом направлении. Он стремится выполнять указания президента, согласно которым число офицеров, занимающихся вербовкой агентов, должно быть увеличено на 50 процентов. По его распоряжению значительное число резидентур ЦРУ, закрытых в 1990-е годы, снова открыто, созданы также новые. Но между Госсом и новым директором национальной разведки довольно скоро возникают разногласия… Новый директор должен утвердить свой авторитет, ввести правила поведения в соответствии с новым законом. Трения между Госсом и новым национальным директором возникают в связи с местом, какое занимает теперь ЦРУ в новой системе. Госс не может смириться с мыслью, что «ежедневные сводки» больше не проходят через его руки. В течение нескольких месяцев, когда он отвечал за эти «сводки», он тратил около пяти часов каждый день для подготовки их с огромной тщательностью.

Кроме того, Госс считает, что ЦРУ должно быть более независимым во всем, что касается агентурной разведки, особенно на Среднем Востоке и в Юго-Восточной Азии. Как показали промахи с иракским оружием, ЦРУ должно свести до минимума зависимость от иностранных разведок. Но Негропонте считает и заявляет совсем противоположное. Даже расширяя свои возможности, ЦРУ должно опираться на своих союзников в борьбе с террористической угрозой.

Наконец, методы Госса оцениваются слишком «грубыми». Он действует, не консультируясь с руководством нелегальной службы. Несколько десятков офицеров покинули ЦРУ с тех пор, как он стал директором. Других вынудили уйти в отставку из-за их критического отношения к политике правительства. Эти офицеры жалуются в прессе, считая, что проводится «чистка» по политическим мотивам…

Факт, что меры, принятые для обуздания критиков, вызвали недовольство в рядах сотрудников ЦРУ, переживающего новый кризис. В Лэнгли многие упрекали Госса за то, что он не смог более твердо защитить исторические прерогативы ЦРУ.

Определенное равновесие наступит после перестановки фигур в высших эшелонах аппарата национальной безопасности. В мае 2006 года Госс, который так и не смог найти своего места в ЦРУ, как и в правительстве, первым покинет свой пост. На его место будет назначен генерал Хайден. Обогащенный опытом, приобретенным за тринадцать месяцев работы заместителем директора национальной разведки, он вдохнет «дух» новых реформ в Лэнгли и поставит ЦРУ на новые рельсы. «Я снова введу традицию, которой сможет гордиться ЦРУ, — готовности идти на риск и ощущать свое превосходство… И я внушу новую ментальность», — заявил Хайден, выступая перед сенатом.

Несколько месяцев спустя, в декабре 2006 года, после того как американская армия потерпела несколько серьезных неудач в Ираке и Афганистане, Буш решает освободиться от Рамсфельда, человека, символизирующего войну в Ираке: ее проект, ее скандалы и поражения. На его место назначен Роберт Гейтс, бывший директор ЦРУ. Наконец, весной 2007 года слишком дипломатичный Негропонте уступит свой пост профессионалу разведки — вице-адмиралу Джону Макконнеллу, бывшему директору Агентства национальной безопасности.

Назначение этих трех человек, которые поддерживали между собой хорошие отношения, позволит снизить напряжение между ЦРУ и администрацией Буша и заверить, что каждый институт будет концентрироваться на своих прерогативах или занимать свое новое положение.

В этот период, когда Америка вовлечена в несколько конфликтов и может готовиться к участию в других, появление этого трио символизирует, что управление американской разведкой находится в руках военных. Но эти трое должны руководить сражениями не только в Багдаде, Кабуле или с джихадистами. Понадобилось несколько лет прежде, чем травма, нанесенная 11 сентября, несколько смягчилась, но американская демократия снова берет свои права. А пресса — свою роль сторожевого пса по отношению к американской разведке, чьи полномочия были значительно расширены после 2001 года. Шаг за шагом пресса начинает вскрывать многочисленные темные стороны деятельности разведки как в США, так и за границей. Она обсуждает угрозы, которые несут эти новые полномочия свободе личности и правам человека.

Один из болезненных моментов касается того, как ЦРУ обращается с заключенными. В ноябре 2005 года «Вашингтон пост» выявила существование международной сети секретных тюрем, где сотрудники ЦРУ допрашивали заключенных, причастных к террористической деятельности. Минуя судебное разбирательство, эти пленные переводились в центры заключения, расположенные, в частности, в «странах Восточной Европы». Как уточнила «Вашингтон пост» несколько недель спустя, они также передавались в распоряжение других служб разведки, чьи методы позволяли развязать языки самым непокорным.

Существование этих секретных тюрем было подтверждено Бушем в сентябре 2006 года. По этому случаю четырнадцать заключенных были переданы из рук ЦРУ военным. Среди них были Халед Шейх Мохаммед и Абу Зубейда, два наиболее близких помощника бен Ладена. Джордж Тенет, который осуществил эту программу секретных тюрем, объяснял, что после кампании в Афганистане «проблема пленных стала критической. Большинство участников движения Талибан и членов Аль-Каиды, оказавшиеся в плену, содержались в военных тюрьмах. Но количество и качество получаемых разведданных было разочаровывающим… Или пленные мало чего знали, или они были слишком хорошо обучены не выдавать своих важных секретов». Таков был случай с Зубейда, кто после «изоляции» в секретной тюрьме ЦРУ «сообщил, в конце концов, массу информации», позволившей «спасти сотни жизней», заявил Тенет. И в заключение он заверил, что «наиболее агрессивные методы допросов, проводимых сотрудниками ЦРУ, были применены лишь к горстке самых ярых террористов планеты».