Цепея неморалис - Александр Лонс

— Ты это… бабу хочешь?

— Не отказался бы, — правдиво признался я, — если только она не типа Бабы-Яги и без каких-нибудь неожиданных сюрпризов.

— Молодая, не боись, все при ней. А гандошки я дам.

К этому моменту я уже дошел до такой стадии собственного существования, что было уже все равно — подсматривают ли, пишут ли, и что потом будет с этими возможными записями. Девица и впрямь оказалась вполне ничего. Это была худенькая крашеная блондинка восточной внешности заметно ниже меня ростом. Ее привели в одном только махровом халате и тапочках-вьетнамках. Ну, не модель и не звезда телешоу, но дело свое знала неплохо, и отработала по полной программе. На спине у плеча татушка: штрих-код и какой-то многозначный номер. Ее волосы хорошо пахли, а от кожи исходил аромат какого-то знакомого шампуня. Потом она спросила шепотом:

— Весточку могу передать. На волю. Хочешь?

Говорила она с заметным акцентом, и что-то в ее словах мне не понравилось. Слишком уж смахивало на примитивную и заранее подготовленную провокацию. Но рисковать, вроде бы, уже нечем, поэтому я согласился.

— Хочу, — в ответ прошептал я. — Метро «Тропарево» знаешь? У стеклянных дверей правого северного входа, снаружи, нарисуй улыбающуюся рожицу. Как смайлик.

— Что за шпионские штучки? — не поняла девушка. — А как-нибудь попроще нельзя? Позвонить там, или эсэмэску кинуть?

— Лучше не надо, а то мало ли что случится, — туманно пояснил я. — А это… так просто. Весточка. Будут знать, что со мной все хорошо. А если бы рожица была грустная — значит, все плохо. Попал в беду и надо спасать.

И снова потянулись однообразные дни. Я уже совсем одурел от телевизора и полного отсутствия книг. Наверно именно так чувствовал себя главный герой романа «Цветы для Элджернона» Дэниела Киза, когда началась его умственная деградация и стремительное падение интеллектуального потенциала.

Как-то раз охранник пришел вне графика, когда я уже намеревался спать. Выглядел он несколько растерянно и как-то нерешительно, что плохо сочеталось с его внешностью и строением физиономии. В руках парень держал короткое помповое ружье без приклада и черную балаклаву.

— Ну? Ты как? — вдруг спросил страж. Обычно он не спрашивал ничего, моими ощущениями не интересовался, и единственным исключением был вопрос о бабе.

— А можно еще ту девушку… — мечтательно сказал я.

— Ты что, жениться на ней собрался? — заржал охранник. — Пошли.

— Далеко? — спросил я исключительно для того, чтобы что-нибудь сказать. Ответа не удостоился.

Мы вышли во двор, который за истекшее время совершенно не изменился, только вместо солнечного дня стояла безлунная ночь. Пасмурная. Светлый цвет неба свидетельствовал о близости мегаполиса. Откуда-то слышался приглушенный шум автострады.

— Надевай, — охранник протянул балаклаву. — Как в прошлый раз, и без шуток. Проверю. А теперь — руки!

— Что руки? — не понял я.

— Руки назад, говорю! — скомандовал он.

Я повиновался. После чего, этот бугай стянул мне запястья сзади пластиковым хомутиком, и довольно бесцеремонно запихнул на заднее сидение. Пока ехали, я даже не пытался запоминать повороты и перемены дорожного покрытия. Возникло очень нехорошее ощущение, что везут на какой-нибудь песчано-гравийный карьер, чтобы пристрелить там. Призрачную надежду давала лишь мысль, что если бы хотели прикончить, то не стали бы беспокоиться о балаклаве. Какая разница, увидит человек дорогу или нет, если его все равно в скорости пришьют? Помню только, что несколько раз съезжали с грунтовки на гравийку, потом на асфальт, потом снова был гравий, опять асфальт…

Когда балаклаву с меня все-таки сняли, то оказалось, что мы припаркованы у метро «Тропарево», прямо возле северного входа. Сразу же после этого охранник срезал стяжку на моих руках.

— Все. Прибыли, вылезай. Шапочку можешь себе взять. Вот твои вещи, — охранник всучил мне пакет, в котором я к немалому своему изумлению обнаружил не только балаклаву, но и собственный мобильник вместе с планшетом. — Выходи и иди в метро, только не оглядываясь. Надеюсь, претензий по содержанию нет никаких?

— Нет. Может, все-таки объяснишь, что это было?

— Иди, иди! Еще полчаса до закрытия, успеешь доехать. И не суйся в чужие дела, дольше проживешь.

Я не стал спорить и пошел, не оглядываясь. У дверей метро, справа от входа, было нарисовано сразу два смайлика: улыбающийся и грустный. По легкому шелесту и слабому урчанию мотора стало понятно, что машина укатила: меня отпустили. Мне вообще не на что было жаловаться. Даже информацию на гаджетах, как оказалось, мне сохранили. Впрочем, там не было ничего личного, но, на всякий случай посчитал правильным сменить все электронные адреса, пароли и аккаунты.

26. Японский меч

Как раньше говорили? С корабля на бал? Ну, если не с корабля, так хоть из похищения: я вернулся как раз накануне дня рождения Романа. Все-таки решил не слушаться своего приятеля, и бутылку шампанского с собой взять. Не умею приходить на чужой день рождения с пустыми руками, не привык как-то.

Компания оказалась полузнакомой. Кого-то встречал раньше, кого-то даже знал, но двоих видел впервые. К моему удивлению присутствующая здесь же Снежана была облачена в ту самую маскарадную одежду, что и на хеллоуинской вечеринке, только маски демона недоставало. На мой вопрос о ней, Рома пожал плечами и ничего не сказал. Довольно долго мы что-то пили, потом ели, потом опять пили. Наконец Роман, одетый в какой-то дурацкий хипстерский костюм, важно провозгласил:

— Друзья, для вас есть очень хороший, как мне кажется, тост. Однажды поздно вечером шеф некоей фирмы застал на работе своего сотрудника. «Что вы здесь делаете?» — спросил шеф. «Работаю», — ответил сотрудник, надеясь, что его старание будет вознаграждено по достоинству. «Вы уволены, — заявил работодатель, — все надо исполнять вовремя, а вы, я вижу, не справляетесь со своими обязанностями». На следующий день он застал другого своего сотрудника работающего поздно вечером. «Вы тоже уволены, — сказал начальник, — надо делать свою работу в рабочее время, и никого уже не интересует, что вы сидите тут вечерами». «Я свою работу уже сделал, причем именно в рабочее время, — ответил сотрудник, — но сейчас приходится трудиться за того парня, которого вы уволили вчера». Поэтому давайте выпьем за то, чтобы ни у кого из нас не было такого глупого шефа, как в этой фирме, и никого не постигла бы участь ни первого, ни второго сотрудника компании.

— Какой же это тост, — пробурчал я. Настроение тогда было вздорное и ворчливое. — Это анекдот, причем старый. Его даже по телевизору рассказывают.