Флейта Нимма - Марина Кимман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Художник не успел ответить, однако Нимм, кажется, понял его мысли лучше него самого.
— Ты действительно готов на все, — кажется, он был удивлен, хотя интонация почти не изменилась. — Отдай Нимм то, что ты нашел в Храме Музыки.
Аллегри помедлил. К Нимму не хотелось приближаться. Художник чувствовал, что вступил на путь, где никто не смог бы указать ему безопасное направление. Даже так: он знал, что не сможет повернуть назад, после того, как отдаст табличку.
Аллегри слез с валуна, и, стиснув флейту в руке, двинулся вперед. Глаза каменных лиц следили за ним неотрывно.
Нимм протянул ладонь. Она была абсолютно гладкой и очень сухой. Аллегри не без некоторого внутреннего трепета вложил табличку в эту руку и сразу же отступил назад.
Существо взяло табличку пальцами обеих рук и подняло ее над клювом. Знаки на ней вспыхнули, и через мгновение, как дым, вырвались на волю.
Из воды появилась небольшая колонна из черного камня.
— Флейту, — приказал Нимм. Художник подчинился.
Нимм еще выше приподнял табличку, а затем резко, со всего размаху, разбил ее о камень, на котором лежала флейта. Осколки таблички разлетелись по пещере. Символы из дыма, до того свободно парившие в мерцающем тумане, вдруг свились в узкие воронки и втянулись в отверстия флейты.
Стало тихо и темно.
Аллегри разогнулся — он и сам не заметил, как присел, защищаясь от осколков — и потянулся к флейте. Внешне она ничем не отличалась от себя-прежней.
Костлявые пальцы Нимма схватили его за локоть. Ладонь была холодной, как родниковая вода — мышцы сразу свело судорогой, даже сквозь одежду. Аллегри дернулся, но проще было оторвать себе руку, чем освободиться.
— Ей еще не время петь, — тихо сказал Нимм.
Аллегри остановился. Он боялся приближаться к Нимму, боялся ощутить его дыхание на себе, или, еще хуже — не ощутить ничего.
— Я дал флейте часть Нимм, теперь ей нужна другая часть, чтобы она запела в полную силу. Смотри…
Мерцающий туман начал стекаться в одну точку, образуя шар. Секунда — и он прояснился, показав художнику небольшой остров. Аллегри не сразу его разглядел, а когда все-таки увидел, что там, то застыл на месте. Песок на побережье сливался с цветом моря и неба. Совсем как в том, изначальном сне.
— На Синем острове мертвые начинают свой путь, а живые возвращаются к жизни, — голос Нимма почти сливался с гулом подземной реки. — Это единственное место, где ты сможешь дать флейте голос. Но не все…
Остров заволокло туманом, а когда он рассеялся, на его месте появились два человека. Аллегри с удивлением узнал в них своих недавних попутчиков.
— Тебе нужна песня Атмагара. — сказал Нимм. — Одного достаточно.
— Атм… а? — Аллегри вдруг почувствовал, как у него онемели губы и язык.
Нимм, как ни в чем не бывало, продолжал:
— Нимм облегчил задачу, — он вдруг захихикал, чересчур громко для его речи, — Нимм разделил Поющих. Не играй на флейте, пока не запоет Атмагар на Синем острове. Бери девушку. Она слаба сейчас. Скажи ей, что ты знаешь, как исполнить любое желание, и она пойдет за тобой. Скажи ей половину правды. Веди ее на Синий остров, следи за созвездием Корабля. Пусть поет. Поет…
Аллегри вдруг понял, что шар, в котором теперь осталась одна Омо, затягивает его внутрь. Но он не сопротивлялся — любое место в этом мире было лучше, чем пещера Нимма.
Ветер был совсем как в месяце Вей — теплым, наполненным ароматами трав и воды, немного душным, что обещало жаркий полдень и потом — грозу. Это было первым, что почувствовал художник. Вторым — острие лезвия, которое упиралось ему в горло.
Оно быстро сделало все остальное неважным.
"Ты там, где ты можешь все изменить", услышал он затухающий шепот Нимма и замотал головой. Клинок уперся еще сильнее.
Аллегри никогда бы в жизни не узнал Омо, если бы на грязной руке перед его лицом не было красной татуировки. Девушка выглядела дико, безумно: волосы всклокочены, с каким-то сором, лицо землистое и грязное… Взгляд пристальный, как будто она не только рассматривала Аллегри, но еще и обнюхивала и ощупывала его глазами.
— Ты испортил мне охоту, — сказала Омо и махнула кинжалом куда-то в сторону.
Рядом с ними стоял небольшой холм, сплошь изрытый норами. Судя по размеру входов, звери были чуть больше обычного крота, а кучка скелетов неподалеку подтвердила эту догадку.
— Мне нечего будет есть, — Омо явно опечалилась. Кинжал она так и не убрала.
Приглядевшись, художник заметил еще кое-что. В траве перед ними белели маленькие черепа. Их было слишком много, чтобы подумать, что там все еще живет кто-то.
Он вздохнул про себя. Нимм сказал, куда ему идти и что следует делать, однако он не упомянул, что придется иметь дело с сумасшедшей. Да может ли она вообще петь?
Омо начала копаться в земле пальцами, судя по всему, бесцельно, просто так. Кинжал она бросила и более не обращала на художника внимания.
На Аллегри вдруг накатил приступ отчаяния. Почему все так бессмысленно? Чем дольше длилось его путешествие, тем больше ему казалось, что он не только не приближается к своей мечте, но и удаляется от нее.
— Я знаю, как исполнить любое желание, — сказал он, не веря в то, что совет Нимма все-таки подействует. Омо продолжала рыться в земле. — Любое, — повторил он.
— Я не хочу, чтобы он возвращался. Это страшно, — сказала Омо с тем же отсутствующим выражением лица. Казалось, как будто кто-то другой говорит за нее, а она сама не принимает никакого участия в этом.
— Кто? — спросил Аллегри.
Вопрос остался без ответа.
Омо вытаскивала из ямы камни и аккуратно складывала их рядом. Странным образом это зрелище завораживало Аллегри. Когда куча стала размером с полголовы, девушка остановилась.
— Что ты хочешь за желание?
— Ничего, — сказал Аллегри, поколебавшись.
Она посмотрела на него усталым взглядом, который подходил скорее старухе, нежели ей.
— Чего ты хочешь? — повторила Омо.
Аллегри не знал, что случится, когда Омо начнет петь на Синем острове, однако он почему-то думал, что вряд ли она останется после этого жива. Во всяком случае, Нимм очень странно посмеивался, когда говорил об этом.
— Тебя. Твою песню, то есть, — он немного замялся.
Она помолчала, всматриваясь куда-то в горизонт. Солнце было в конце дневного пути, и ветер гнал по небу обрывки облаков. Высветились первые звезды, и Аллегри знал, что скоро на западе появится созвездие Корабля.
Надо идти за ним, подумал он.
Омо усмехнулась.
— Мне все равно, чего это будет стоить. Иди вперед. Я последую за тобой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});