Полет Ящера - Андрей Щупов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я припомнил ту хватку в «Южном», когда некто волок меня по полу, стискивая могучими руками шею. Неподконтрольная дрожь пробежала по телу. Черт подери! Ведь и Гонтарь признал, что меня волокли! Нет, братцы, не наваждением тут пахло! Чем-то совершенно иным!..
Пауза затянулась. Я глядел в глаза капитану, продолжая молчать. Нечего мне было ему сказать. А сказал бы, - тотчас напросился бы на «идиота». Потому как материалист Костиков в ирреальное вряд ли поверит. Да и сам я себе не верил. Что уж обижаться на посторонних!
- М-да… Значит, совместного катарсиса у нас не получилось, - констатировал собеседник. - Жаль.
Он ещё какое-то время медлил, словно ждал, что я опомнюсь и взорвусь откровениями, но я безмолвствовал, и капитан отворил дверцу.
- Ну-с… Бывайте. Никто за вами следить больше не будет, но помните, сегодня я сделал шаг навстречу. Вы вольны были сделать шаг в свою очередь. Ваша вина, что встречи на Эльбе не получилось.
Хлопнув дверцей, он зашагал к своим расхристанным стареньким «Жигулям». Мои бычки нехотя расступились, давая руоповцу дорогу. А я глядел ему вслед и по-прежнему молчал.
***Правду говорят, извратить можно все на свете. Гак ли сложно связать морскими узлами несовместное? Почему, к примеру, не предположить, что причиной Карибского кризиса послужила не политика, а злосчастная любовь Никиты Хрущева к Мерилин Монро? А что?.. Очень просто! Встречались голубки? Было дело. Недолго, но виделись. Даже что-то такое сказать друг дружке успели. Может, то самое - сокровенное? Как известно, для истинного чувства одного взгляда достаточно. Тем более, что тяготела красавица Мерилин к левым взглядам. И к кумачу геройскому симпатии питала. А про роковую связь её с Кеннеди великий кукурузник, конечно, знал. Вот и решил отомстить братьям за смерть американской звезды. Романтично и правдоподобно. Развязал же Николай Второй из-за смерти какого-то посла жутчайшую из войн! Хватило умишка. Многие теперь не стесняются называть это рыцарством. Славное рыцарство! Под нож, в сущности, страну отдал! Не вразумленный ни Порт-Артуром, ни Цусимой. Вот и делайте выводы! Потому что так она и выпекается - большая политика-в паузах между сексом, жратвой и алкоголем. А уж потом обывателям вкручивают легенды про парламенты и многотрудные заседания, про взвешивание всех «за» и «против». Дескать, ввели войска после долгих дебатов и колебаний, плакали даже от невозможности поступить иначе. Впрочем… Истинной картины рядовому обывателю, вероятно, знать и не следует. Потому как, узнав, огорчится он очень. Как пить дать, осерчает и осатанеет…
Дома я честно пытался заснуть, но не. получалось. В груди поселилось какое-то кусачее животное, и бесконтрольно перещелкивало в голове, отчего вещи в комнате произвольно оживали, норовили сняться со своих мест. Возможно, что-то я чувствовал, но что именно, не понимал. Дар был слепым, не принося никаких дивидендов. Подобно сломанной рации я способен был только к передаче сигнала, - режим «приема» отсутствовал. Я мог подавлять, перемещать и манипулировать, но я не слышал шепота вселенной, а без этого шепота все мое умение не стоило ломаного гроша. Если ты знаешь, что делать, тогда и дело многократно оправдано. Я не знал и не чувствовал своего предначертания, я просто жил и действовал. По законам и правилам окружающих. При этом правила я с легкостью нарушал, законы глубоко презирал. Потому и не шел ко мне сон, теплая ночь не брада Ящера под свою опеку.
А может, причиной всему был чертов разговор с Костиковым? Прав был капитан, зря мы его остановили. Пусть бы себе ехал следом. Тихо, мирно, без докучливых и безответных вопросов. Нутро чуяло, что выложил капитан голимую правду, что операцию против нас затеяли вовсе не безопасники, и что Васильича мы убрали напрасно. От мыслей таких вновь становилось страшно, и руки, прячущиеся под подушкой, пугающе холодели. Жизнь и сила вытекали из них, а значит из меня. И не было поблизости ни Безмена, ни Ганса. А Гонтарь, дремлющий в соседней комнатушке, того сумасшедшего фильма не видел. Потому не мог до конца быть своим.
Так и не дождавшись сна, из квартиры я вновь вернулся в офис. Пощелкав клавишами игрового компьютера, велел привести Гошу-Кракена. Бойца скоренько отыскали, и минут сорок кряду этот бычок наигрывал мне вариации Шуберта с Гайдном. Попутно выдал какой-то жутковатый моцартовский этюд - выдал с таким неожиданным пылом, что меня морозцем продрало. До самого основания. Я заставил Гошу сыграть этюд трижды. А после, прихлебывая по очереди из бутыли с коньяком, мы гуляли по волнам ночного эфира и устало комментировали слышимое. Когда из магнитолы поплыли Мартыновские «Лебеди», Гоша умиленно поднял голову - совсем как волк, задирающий морду к луне. Дослушав песню до конца, остервенело выругался:
- Хотел бы я знать, какая падла его грохнула!
- Ты про кого?
Гоша смутился.
- Да про певца…
Гонтарь в углу обморочно зевал. Ему наша бессонница была абсолютно непонятна. Подобно дельфину он дремал одним полушарием, вторым продолжал бдительно стоять на страже. И когда наконец случилось то, чего я внутренне ждал, к чему был готов всю сегодняшнюю ночь, он тотчас встал на дыбы. Человече, вечно изготовленный к отпору…
Около семи утра позвонили в дверь офиса, дежурная охрана, предварительно поработав сканеров доставила на этаж срочную посылку. Что таилось в упакованной в брезент коробке, я уже догадывался, потому сидел в стороне, храня самый безучастный вид.
Инициативу взял на себя Гонтарь.
Работая десантным ножом, он аккуратно поднял деревянную крышечку, заглянул внутрь. Несколько секунду ошеломленного молчания, а потом он сипло доложил:
- Уши, босс! Человеческие, с сережками…
Гоша-Кракен глянул из-за его плеча и громко икнул.
- Играй! - хрипло прикрикнул я на него. - Играй, черт тебя дери!
Плюхнувшись за рояль и путаясь в клавишах. Гоша послушно заиграл. А я протянул руки, медленно придвинул к себе коробку. Подумав, прикрыл крышкой. Смотреть на то, что увидел Гонтарь, не стал.
Все шло по заранее намеченным пунктам.
Жизнь подчинялась Плану, а я подчинялся жизни. «Синие» посылали свой последний привет, выполнили угрозу из ультиматума.
***Соха Красоватый свою миссию выполнил, на нужное стриженную братву подначил. Теперь его можно было убирать. Следом за остальными.
Вот так, господа присяжные. Не было больше Лены-Елены! Ни со мной, ни вообще нигде. Зато я снова выигрывал качество. Ход оставался за мной.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});