Век эмпирей - Тони Гонзалес

Ангел смерти пристально смотрел Отро в глаза. «Забирай меня, — думал он. — Только, пожалуйста, как можно дольше не приходи за ней».

Вражеский военный суперавианосец «Странствующий святой» скользил бесшумно, как и все в космических просторах; неколебимый, неостановимый, во всем своем великолепии шедший к ужасающей цели, он ударил по станции с апокалипсической силой. Передняя кромка крыла «Никса» прошила не защищенный броней корпус с ужасающей легкостью, сокрушая палубу за палубой, проникая все глубже и глубже внутрь для нанесения удара по одной из главных структур поддержки станции. Резкое прекращение энергетического импульса заставило остатки кормовой части «Никса» обрушиться в расширяющуюся впадину литого металла, сокрушая его реакторы в двойных, бесполезных ядерных взрывах, которые немедленно выпаривали несколько кубических километров металла и плоти.

Ударные волны корежили станцию с неукротимой жестокостью, не щадили переборок, укрепленных сложным сплавом, превращая их в крошащуюся ржавчину, поскольку взрывчатая сила яростно затрагивала всю структуру.

В то время как миллиарды испуганных людей по всему Новому Эдему наблюдали чудовищную картину, гигантская шаровая молния десятка километров в диаметре осветила пространство системы Малкален слепящей вспышкой, знаменуя смерти более чем трехсот тысяч калдари, и с ними — единственного человека, который мог остановить катастрофу.

Стенания и крики Милы Гариучи можно было слышать с каждой палубы «Ворона».

Где-то в другом месте с такой же силой раздавались вопли торжествующего Тибуса Хета.

46

Поскольку пространство, окружающее станцию, превратилось в ослепляющую картину орудийного огня и следов инверсии ракет, внимание Корвина было равномерно распределено между его предчувствием угрозы и слежением за системами «Тараниса». Перед ним уже не стоял вопрос, кто стрелял первым; никакой капитан не собирался ждать интерпретации правил и обязательств. Был расширяющийся диск ядерного огня, исходившего из штаба корпорации «Ишуконе», коварно пущенная стрела, из-за которой погибли тысячи душ. Те пилоты и капитаны, которые были свидетелями катаклизма, теперь становились ведомы чудовищной смесью инстинктов выживании и гнева.

Для галленте избежать ответственности было невозможно. Многочисленный флот Альянса появился мгновением раньше столкновения, и промедление с вынесением решения теперь накладывалось на всю сферу обязательств для судов Федерации. В командовании и управлении царила полная неразбериха. Адмирал Нуар отвечал за боевое формирование, и каждое судно в пределах этого зависело от «Никса» и в вопросах огневой мощи, и в вопросах защиты. Никакой капитан не был бы способен взять на себя эффективную разработку плана действий, подобно этому; для большинства членов команды на борту судов Федерации в Малкалене это сражение стало бы последним.

Первый урон понесли эскадрильи осиротевших истребителей, бесцельно облетавшие по орбите разрушенную станцию; без телеметрии ракетоносителя, сообщающего и следящего за информацией, они могли сделать немного, чтобы координировать любой вид стратегии, и были беспощадно уничтожены сторожевыми орудийными батареями, защищающими остатки штаб-квартиры «Ишуконе». В группах по три одновременно, легкие аппараты исчезли в световых вспышках, их нилоты моментально погибли.

Ракеты отслеживали судно Корвина; было невозможно уклониться от них полностью, но если суметь сохранить скорость, он мог бы достаточно долго продержаться, чтобы дать возможность двум-трем своим товарищам убежать.

Блокируя ближайший перехватчик калдари, он использовал скорость «Тараниса», чтобы быстро снизить дальность полета, максимально активизировав состояние покоя, тем самым гася наступательный импульс вражеского истребителя. Резко развернувшись, чтобы избежать столкновения, Корвин открыл огонь из всех закрылков, когда проносился мимо, пытаясь изрешетить свою мишень зарядами антивещества, которые расплющивали его щиты и броню в просветах взрывов.

Неспособный маневрировать, перехватчик отвечал ракетным заградительным огнем, но не мог противостоять «Таранису». В ослепительной вспышке, которую Корвин никогда не забыл бы, перехватчик взорвался, тем самым сняв блокировку деформирующего поля. Но восторг Корвина умерился, поскольку его «Таранис» был атакован рядом взрывов, задевших бронированную обшивку корпуса; флотские перехватчики калдари класса «Кондор» теперь кружили над ним, подобно рою сердитых ос. Когда один из них прошелся поперек носового отсека его судна, он инстинктивно дал огневой залп.

Удивительно, но перехватчик калдари взорвался немедленно, судно было уже тяжело повреждено. К этому моменту прибыла вторая волна ракет; буквально за мгновение перед их атакой центральный аварийный процессор «Тараниса» выбросил за борт его капсулу. Корвин почувствовал, как крошечное приспособление катапультировалось из изуродованного взрывами корпуса.

Корвин знал, что охотники на этом не остановятся.

Прежде чем он мог ускользнуть, его капсула была обездвижена — сначала шифратором деформации, а затем статической сетью. Все, что он мог сделать теперь, — это дождаться момента, когда начнется его бытие капсулира, для того чтобы обмануть телесную смерть и родиться и воплотиться заново.

Он поглощал каждую деталь окружавшей среды, поскольку ракеты прибыли за ним: горящая станция, крен на одну сторону с тяжелой раной в миделе; он задавался вопросом, сколько людей, если таковые вообще имеются, были все еще живы внутри. Он видел разрушение «Мегатрона» флота Федерации, треснувший корпус судна, пострадавшего от огневого удара; тяжелые нейтронные взрыватели продолжали стрелять в течение нескольких мгновений, пока огни каюты не погасли навсегда.

«Сколько смертей, — думал он, пока первый взрыв сотрясал его капсулу. — Сколько команды на „Мегатроне“… шестьсот, возможно, семьсот человек вычеркнуто из жизни таким образом…»

Капсула начала ломаться, толкая его плоть к пустоте; но Корвин не чувствовал ничего, кроме ясного ощущения, что его отделяют от действительности. Он видел, как в пространстве плыл его собственный труп, а затем — проблеск солнца системы Малкален. Внезапно его толкнуло к оранжево-желтому пламени…

…и затем наступила спокойная чернота, сопровождаемая четким, приветливым, женским голосом компьютера:

— Доброе утро, пилот. Как вы себя чувствуете?

Корвин впервые открыл клонированные глаза, во множестве световых лет от места, где он погиб. Пребывая в безопасности в пределах пространства Федерации, он был уверен, что другие капсулиры, участники того же сражения, точно так же пробуждались неподалеку.

Регион Метрополис, созвездие Гедур

Система Иллуин, планета III

Административная станция Парламента Республики

Двигаясь по направлению друг к другу, мужчины были удивлены встречей, когда приблизились к двери офиса Карин Мидулар.

— Сомневаюсь, что мы оба вызваны сюда случайно, — заметил Кейтан Юн, увидев четырех охранников позади Малету Шакора. В отличие от Амелины, это были бруторы, и каждый из них казался более чем способным к тому, чтобы калечить людей.

— Уверен, что в дисциплинарных целях, — сказал Малету с кривой улыбкой. — По отдельности, но причина одна и та же. — Он прошел вперед, с радостью положил руку на плечо Кейтана, обращая на него замутненный взгляд. — Хорошо сделано, дружище! Посмотреть бы на лица тех ублюдков из КОНКОРДа в тот момент, когда появился флот.

— Я бы покривил душой, если бы сказал, что не наслаждался этим, — ответил Кейтан. — Говоря начистоту, жаль, что не могу этого повторить.

Малету засмеялся.

— Давайте посмотрим, чего желает леди, — сказал он, поворачиваясь к Амелине. — Вы ведь останетесь здесь?

— Конечно, сэр, — ответила она с небольшим поклоном, занимая место рядом с другими телохранителями, в то время как испуганный персонал станции держался на расстоянии.

— «Сэр»? — пошутил Кейтан. — О, она никогда не называет меня так…

— В этом правительстве более никто не останется, — ругалась Карин Мидулар; ей было слышно, поскольку двери оставались открытыми. — Ни на одном из официальных постов. Вы, оба, заходите внутрь.

Они подчинились, прекрасно зная, что их ожидает. Лишь из уважения — по крайней мере, со стороны Кейтана, — они собирались позволить ей еще раз воспользоваться своими правами.

— Вы оба освобождены от ваших постов, при этом немедленно, — почти кричала Карин. — Приказ об увольнении подписан, верительные грамоты лишь подтвердят ваше изгнание с этой станции. Даже не делайте попытки вернуться в правительственные офисы или любую палату Парламента, чтобы забрать ваши вещи — мы отправим их вам в любое место, где вы будете находиться. Лично я могла бы меньше заботиться об этом.