Б.В.Г - Ольга Макарова

— Зачем ты спустилась за мной в мой собственный ад? к моим черным ангелам, а? — спросил Дар. — Что позвало тебя ко мне?..

Вита закусила губу. О, в душе она знала ответ, и, пожалуй, могла бы переложить его на слова… но сама боялась об этом ответе даже подумать — несчастная судьба Ройхо сразу вставала перед глазами…

— Говорят, в Вечности и Вселенной всегда есть только двое, предназначенные друг для друга., - нежно, нараспев говорил Дар, поглаживая шелковистые черные волосы Виты. — Две души, которые могут встретиться или не встретиться в этой жизни. Всегда двое. Люди, подходящие друг другу, как два соседних кусочка паззла, как Ян и Инь…И вечное проклятье, когда одна душа «старше» другой. Когда они живут в разных мирах…

Этот поезд, милая Вита… это не просто один из мимолетных миров, а еще и подсказка нам обоим… Однажды мы встретимся, и тогда мы с тобой будем выглядеть точно так, как теперь…

— Откуда ты можешь знать это? — прошептала Вита, словно пытаясь отдалить от себя страшную истину.

— Мой учитель говорил, что я Творец, а потому мне не нужно выводить мои знания из того, что я знал раньше. Я могу просто знать…

…Вита спала, когда он ушел… Дар сошел с поезда глубокой ночью, когда состав, до этого ехавший без остановок, вдруг остановился на какой-то станции… он не стал даже прощаться… правда, записку оставил…

«Это поезд в жизнь, радость моя, — повествовали угловатые, не соединенные буквы. — Сойди на следующей станции. Там я тебя встречу…»

Скомкав в ладони клетчатую салфетку, на которой Дар написал свое последнее письмо, Вита расплакалась… Ах, глупая, глупая девчонка!.. Мнила себя богиней… а человеческий мальчик пришел и перевернул мир с ног на голову… и вскрыл старую жестокую рану, которая теперь никогда не заживет…

Глава шестьдесят седьмая. Так уже было когда-то…

СВЯЗЬ МЕЖ СПИРАЛЯМИ ДВУХ МИРОВ ЛОПНУЛА, И ТЕПЕРЬ ОБЕ СЕРЕБРИСТЫЕ ЛЕНТЫ РАЗБЕГАЮТСЯ В РАЗНЫЕ СТОРОНЫ… ВСЕ ДАЛЬШЕ И ДАЛЬШЕ ДРУГ ОТ ДРУГА…

Уже в который раз Влад поразился, как мягко идет буржуинский автобус (правда, от его кошачьей поступи такого непривычного пассажира начало мутить), и как мало в нем народу…

— …Расскажи мне о себе, дядь Влад, — сходу спросил мальчик, едва приземлившись на соседнее сиденье.

— Сначала я хочу услышать, кто ты такой, и почему так похож на моего сына… — не уступил первенства Влад.

— Меня зовут Дольф. Я твой племянник, — мальчик развел руками, точно сказал нечто само собой разумеющееся. — Я похож на своего отца. Только глаза, как у матери… А мой отец — твой брат… — Дольф вгляделся в непонимающее лицо Влада и удивился этому непониманию. — Брат-близнец, Денис! — поспешил объяснить он, надеясь, что к незадачливому дяде вдруг да вернется память… — Я ж так и узнал тебя, дядя — потому что ты на батю моего похож, как две капли воды!

— Денис… — на лицо Влада легла незримая тень… — Я совсем недавно узнал, что у меня был брат… и не чаял его найти, ведь столько времени прошло…

— Ба! А я думал, ты к нему приехал! — Дольф хохотнул и хлопнул себя ладонью по колену.

— Я приехал, чтобы поговорить с девушкой, которая написала Галерею Миров, — ответил Влад честно. Впрочем, объяснять мальчику, что же это такое, не спешил.

— Это матери моей книга, — к величайшему удивлению Влада ответил Дольф.

— Мне срочно нужно поговорить с ней! — Влад уже приготовился встать, но Дольф удержал его. — Мы к ней и едем, дядь Влад… — и, не дав опомниться, тут же спросил: — А… когда я тебя нашел, ты все время повторял, что убил своего сына…

На это Влад ничего не ответил, но лицо исказила гримаса боли… Дольф же рассмеялся и потряс дядю за плечо…

— Он же жив, дядя! Жив, я тебе говорю!..

— Ты-то откуда знаешь… — горько сказал Влад, едва сдержав подступившие слезы.

— Потому что это я написал продолжение маминой книги! Демиургу не веришь, дядя?.. Да жив он, я сказал!..

…Дар закричал, возвращаясь, и этот крик родившегося второй раз прозвучал победоносно, запрыгав по обледенелым стенам пещеры и улизнув в узкую щель сбоку, откуда падал во тьму одинокий луч света…

Дар сел, чувствуя во всем теле необыкновенную легкость…

Он был одет в новенький белый джинсовый костюм: несомненно, нашли в запасах Линкса и выбелили специально для такого случая… У подножия каменного ложа расположилась целая кипа даров, смутно различимых в темноте — ярко блестело только ожерелье из гильз; Дар помнил рисунок: это было именно ожерелье Редьяри… значит, все живы, слава богу… войны не случилось…

…Рука нащупала рукоять меча…

— Тигры, Руты! Сукины дети! — воскликнул Дар жизнерадостно. — Как святого похоронили!.. ни джинсы «царственной» не пожалели, ни меча… — и засмеялся…

Потом, точно спохватившись, рванул из ножен меч и буквально впился глазами в свое отражение на зеркальном лезвии…

— Мальчишка… снова мальчишка… как был мальчишка, так и есть… — бормотал он, чувствуя, как отлегает от сердца.

Вернувшейся жизни было не нарадоваться… Дар вспомнил свои же собственные слова о «живом трупе, который только дыжит, ест, пьет, разговаривает и даже иногда смеется»… и поразился собственной глупости… Ох, да он надышаться не мог и нарадоваться пару, который на холоде поднимается из носа при каждом выдохе!.. Он смеялся… он был жив! Жив!.. Ну почему обязательно понадобилось умереть, чтобы понять это?!!

Подобравшийся холод постепенно охладил пыл Дара. Он вдруг ясно понял, что, если останется здесь еще ненадолго, то замерзнет и умрет уже с концом. Из этой гробницы пора уже было искать выход.

Дар прильнул щекой к трещине, из которой лился свет. Только с одной стороны этой трещины темнела скала, а с другой у нее были гладкие оплывшие края, точно откуда-то во время короткой оттепели натекла вода и застыла в лед… закрыв… выход…

…секундой спустя, зеркальный клинок врезался в самую толщу ледяных наплывов… чего жалеть меч, которому сталь-то нипочем…

Целые россыпи колких ледышек летели в разные стороны, но ледяной заслон держался до последнего. Но вот и последний: завершив удар, Меч Вождей выглянул из пещеры наружу, поймав ослепительный блеск полуденного солнца… а секундой позже на свободу выбежал Дар и, точно на крыльях, помчался туда, где в кольце квадратных каменных домиков шевелилась, вздыхая, рыжая волна: Тигры тренировались… Коварный каменистый склон, по которому и осторожным шагом не всякий решит пробираться (а Дар мчался, как от стаи волков!) не причинил удивительному мальчишке вреда…