Terra Insapiens. Дороги - Юрий Александрович Григорьев

— Нормально, только скучно торчать в комнате. Скорей бы эта зима закончилась… А вам не скучно тут одному?

— Скука — это свидетельство внутренней пустоты, — ответил Хозяин. — Человеку с богатым душевным миром не будет скучно даже в одиночной камере. Если вам стало скучно, значит, с вами что-то не так… Мне с собой не скучно. Я решил написать давно задуманную книгу по психиатрии.

— Но вы всё-таки заходите к нам, что ж вы тут в одиночестве.

— «В мире можно выбирать только между одиночеством и пошлостью», — процитировал Шопенгауэра Хозяин.

Паскаль бросил на него насмешливый взгляд, но промолчал.

Через десять минут компьютер загрузился, а ещё через пять минут Паскаль поднялся и сказал:

— Всё! Можете продолжать писать свою книгу.

На обратном пути Паскаль хмыкнул и поделился с Артуром:

— Знаешь, что я у него на компьютере увидел? Карточную игру — покер на раздевание.

Артур улыбнулся.

— Ну, это не криминально.

— Давайте рассказывать анекдоты! — заявил Паскаль.

Он огляделся вокруг.

— Кто у нас самый весёлый?

— Шевалье Буффон, это по вашу душу, — с некой иронией обратился к Шуту Адам.

— Анекдот, это я так понимаю — забавная история? — не смутился Шут. Он уже не носил бандану и разговаривал свободно, почти без акцента. — Ради бога, у меня их, если всё вспомнить, на две телеги наберётся… Вот я любил подшучивать над нашим аббатом, когда он был помоложе, и ещё не обладал вторым подбородком. Однажды я его спросил:

— Монсеньор, если я украду у монастыря бочку вина, я наверно попаду в Ад?

— Несомненно, сын мой, — отвечал он мне. — Это прямая дорога в Ад.

— А если я подарю монастырю тысячу солидов, то наверно попаду в Рай?

— Не могу гарантировать, — отвечал он мне, — но шансы на райское блаженство резко возрастут.

— А если я сначала подарю вам тысячу солидов, а потом украду у вас бочку вина? — не отставал я.

Он посмотрел на меня хитро и сказал:

— Сын мой, если ты подаришь мне тысячу солидов, бочку вина я подарю тебе сам.

Все рассмеялись, а Паскаль заявил:

— Анекдот должен быть коротким. Чем короче, тем лучше. Например: «Колобок повесился».

— Кто такой Колобок? — нахмурился Шут.

— Это… — затруднился Паскаль. — Голова такая, из муки. Она по земле катится, а все хотят её съесть.

— Боже мой! Какие вы ужасы рассказываете. Это, по-вашему, смешно?

— Хорошо, расскажу другой анекдот, — сказал Паскаль.

«Джентльмен подъезжает на машине к тротуару и спрашивает полицейского:

— Могу я здесь припарковаться?

— Нет, — отвечает полицейский.

— А вот же машины стоят, — указывает рукой джентльмен.

— Они не спрашивали».

Все засмеялись, а Судья нахмурился.

— В Англии уважают закон. Я всегда оставлял машину только на парковке. Замените джентльмена на мистера, и для Америки это сойдёт.

— Что такое «машина»? — наклонившись к Артуру, спросил Шут.

— Это… телега с мотором.

— Что такое мотор?

— Механическая лошадь, которую кормят бензином, — как сумел, объяснил Артур.

— Бензином? — наморщил лоб Шут и вздохнул. — Видимо дальше спрашивать бесполезно. Каждый ответ вызывает новый вопрос.

— Расскажите анекдот из жизни учёных, — попросил Ньютона Артур.

Ньютон благосклонно склонил голову.

— Учёные обладают своеобразным чувством юмора. Я у своего коллеги как-то спросил: «ты почему не бреешься»? А он мне в ответ: «Паули запретил».

Ньютон оглядел слушателей и, заметив недоумение в их глазах, вздохнул.

— Да… Тут явно, кроме меня, больше учёных нет.

— Ну, поясните — в чём юмор-то? — спросил Андрон.

— Если юмор надо пояснять, это уже не юмор, — махнул рукой Ньютон. — Я знаю анекдоты из серии «физики шутят».

— Давайте!

— «Учёный не мусорит на улице, чтобы не увеличивать энтропию мира».

Заметив, что все вопросительно смотрят на него, очевидно не понимая юмора, он повторил попытку.

— «Однажды Ньютон сидел под деревом и на голову ему упало яблоко. «Какое безобразие!» — подумал Ньютон, и открыл закон всемирного тяготения. С тех пор все яблоки падают закономерно».

— Да! — вздохнул Паскаль. — Анекдоты не ваша стихия. Лучше я расскажу анекдот из серии «физики шутят».

— «К огромной радости общества защиты животных, был выпущен на свободу живой, но голодный, несчастный кот Шрёдингера. После тщательного обследования выяснилась неожиданная деталь. Кот Шрёдингера оказался кошкой. Теперь учёные всего мира ломают голову — это исходная ошибка или результат эксперимента?»

Этот анекдот вызвал более живую реакцию. Улыбнулся даже Ньютон.

— А я вспомнил любимую шутку нашего Хозяина, — сказал Андрон. — «Если у вас паранойя, это ещё не значит, что за вами никто не следит».

— Это афоризм, — сказал Паскаль. — Меткая, ироничная мысль. Афоризмы я люблю, когда-то носил в кармане маленький томик Станислава Ежи Леца «Непричёсанные мысли». Откроешь на любой странице и обязательно что-то примечательное найдёшь. Сейчас попробую что-нибудь вспомнить… «Из гениальной мысли можно убрать все слова».

— Что за вздор! — нахмурился Ньютон. — Мыслей без слов не бывает.

— Или вот ещё! — вспомнил Паскаль. — «Оптимизм и пессимизм расходятся только в дате конца света».

— Ну, это другое дело, — благосклонно согласился Ньютон. — Мой любимый афоризм: «Пессимист — это хорошо информированный оптимист».

— Нет, нет! — запротестовал Адам. — Это шутка, мало что бородатая, она просто неверна. «Пессимизм — это настроение, оптимизм — это воля». Надо жить — смеясь над неудачами, надеясь на лучшее. Оптимист, даже падая в пропасть, кричит: «лечу-у-у»!

Адам раскинул руки, демонстрируя сказанное, и посмотрел на Ньютона с улыбкой.

— Оптимизм бывает токсичным, — нахмурился Ньютон. — Сколько не говори «халва», во рту слаще не станет.

Дни тянулись в утомительном однообразии. Паскаль стал раздражительным и пожаловался Адаму, как ему надоело это «безумное общежитие». Адам посмотрел на него строго и отчитал:

— Думаешь, мне это нравится? Я же не жалуюсь… Поговори с Ньютоном, если он не против, поменяйтесь с ним местами. Он займёт твоё место, а ты отправляйся на кухню — поработаешь кашеваром.

Так и сделали. Паскаль отправился на кухню, и в первый же день так пересолил еду, что даже добродушный Поэт возмутился.

— Это невозможно есть! — воскликнул он, проглотив первую ложку.

— По-моему, он сварил соль, а посолил крупой, — согласился Шут.

— Я сейчас пойду на кухню, — рассердился Ньютон, — и заставлю его съесть всю кашу без хлеба. А не съест — тресну по лбу половником, чтобы ума прибавилось.

— Я сам схожу, — остановил Ньютона Адам. — Если вы стукнете его по голове, у него остатки ума вылетят. Лучше я сам прочитаю ему кулинарную лекцию для «чайников».

Он сходил в подвал, провёл свою лекцию и на следующий день результат был налицо — еда была недосолённая.

— Ну, это всё-таки лучше, — рассудительно сказал Судья. — Он ещё прицеливается. Это, как в артиллерии, — сначала перелёт, затем недолёт, а потом уже