Демоны рая - Михаил Кликин

— Шесть, — сказал довольный собой Яр.

Раненый космач нашел в себе силы приподняться. Он повернулся боком, и Яр увидел, что это самка. Он старательно прицелился в ее измазанное кровью лицо, надеясь попасть в глаз. Затаил дыхание. И вдруг заметил, что великанша плачет.

Плакала она совсем как человек — даже морда ее приобрела некоторое сходство с человеческим, искаженным страданием лицом.

А потом она дотянулась до мертвого космача, что лежал рядом, взяла его на руки, поднесла к груди, склонила к нему голову. Безжизненное тельце казалось совсем крохотным на ее огромных лапах. И Яр понял, что эти малыши — вовсе не другая порода космачей, как он решил сначала. Это малыши и есть. Детеныши. Целый выводок.

Дважды щелкнул карабин Ларса, и последний маленький космач, вскинув руки, свалился рядом с матерью. Она подобрала и его, накрыла своим телом и, скорчившись, затихла.

— Дети идут за половину взрослого, — сказал Ларс. — У меня пять с половиной.

Яра больно кольнуло это слово — «дети». Не детеныши, не зверята — именно дети. Он постарался не фиксироваться на этом слове, он велел себе забыть случившееся, не думать о нем, но взгляд его то и дело срывался туда, где на краю леса сидела мертвая мать, не сумевшая спасти своих детей.

Яр безнадежно отстал от товарищей. И уже не стремился их догонять.

Расправа завершилась в считанные часы, причем большую часть времени Фрэнк бродил по истоптанному полю, добивая подающих признаки жизни великанов. Тела он стаскивал на край леса, складывал их в большую кучу. Потом Петр не мог точно вспомнить, сколько именно трупов они собрали на поле и в прилегающих кустах. Он полагал, что чуть более сотни. Какая-то часть космачей должна была погибнуть в лесном пожаре: задохнувшись или сгорев. Возможно, были и выжившие, но их возвращения не ждал никто. Спасшиеся людоеды наверняка бежали сейчас в неведомые края, откуда они пришли и куда они всегда по весне возвращались.

Тем не менее, ворота решили пока не открывать.

Лес продолжал гореть. Распространяя нестерпимую вонь, долго тлела сложенная на опушке груда тел. Пожарные команды не уходили с крыш, хотя пожара уже никто не боялся.

Следующим утром Фрэнк отправился на разведку. Огромная машина обошла по кругу всю деревню, нигде не обнаружив ничего опасного. Даже волки, кажется, покинули это место, то ли огнем и дымом испуганные, то ли случившимся шумом.

Лес горел еще два дня. Потом с юга подул теплый ветер, нагнал тяжелых, набрякших влагой туч. Обильный мокрый снег падал слипшимися хлопьями — словно каша валилась с неба. Ночью его прихватило морозцем, ветер успокоился, и весь мир заледенел, покрылся шишковатой ледяной коростой.

В эту ночь, как и в предыдущую, Яру снились маленькие космачи — чужие мертвые дети.

Завтрак не удался: Яр только сел за стол, как прибежал посыльный и велел срочно быть у дома Айвана. Пришлось спешно одеваться, забыв о еде.

Перед избой старосты толпились люди — в основном охотники. С ними негромко разговаривал Ларс. Заметив Яра, он явно обрадовался, заковылял навстречу:

— Явился. Молодец! И оделся, как надо. Сейчас пойдешь со всеми, возьмешь карабин и лыжи. Ворота уже вскрывают, а Петр вот-вот поднимет своего Фрэнка.

— Случилось что-то?

— Надеюсь, нет. Проведем сегодня небольшую вылазку, осмотрим лес, выставим капканы. Пора нам потихоньку возвращаться к нормальной жизни.

— А я тут при чем? — удивился Яр. — Что, без меня обойтись нельзя?

— А вот нельзя, — понизил голос Ларс, глянув на переминающихся в стороне охотников. — Не очень-то я им доверяю. И оружие давать не хочу. Вот тебе ключ от арсенала. Возьмешь карабины для себя и для Херберта — он пойдет с отрядом. Третий карабин отдашь Вославу, он у вас за главного будет. Под железным листом лежат огнеплюй. Раздашь охотникам, покажешь, что там нажимать надо и как целиться…

— Да не хочу я никуда идти! — заартачился Яр. — Тем более в лес!

— Сходишь и потом целый месяц можешь у печи лежать, бездельничать, — негромко пообещал Ларс. — Лично отслежу, чтобы тебя никто не беспокоил. А леса не бойся. Зимой там не так страшно. Да и заблудиться сложней — иди по своим следам и вернешься, откуда пришел. И даже не спорь! — Он нахмурился.

— Ну, чего там? — крикнул один из охотников.

Воротник его короткой шубы был поднят, шапка опущена на самые брови, но Яр его узнал — это был Вослав. Их старший.

— Месяц! — поспешно напомнил Яру Ларс. — Всего лишь прогуляйся. Фрэнк будет рядом. И охотники. И Херберт. Чего бояться?

— Ну, не знаю, — засомневался Яр.

— Трусит он, что ли? — крикнул Вослав.

— Да идет он! — сердито отозвался Ларс.

— Иду, — подтвердил Яр и покрутил над головой веревку с ключом…

В отряде было двенадцать человек: три люда, смутно знакомая Яру женщина и охотники — все остальные. Около ворот, как объяснил Вослав, к отряду присоединятся еще два человека и Херберт. Фрэнк догонит их уже в поле — пока же Петр со своими людьми ладит на спину сибера большой кузов, на скорую руку изготовленный из старых саней. Восьминогая машина будет прикрывать обследующих лес людей, а потом заберет трех охотников и двух людов и отправится в ближайшее людское село проведать, как там обстоят дела…

В землянку арсенала Яр спустился один. Обвешавшись оружием, поднялся к охотниками, отдал карабин Вославу, тут же подключил батареи к запальным устройствам огнеплюев, а заодно рассказал охотникам, как с ними обращаться. После его объяснений желающих заполучить в свои руки новое оружие стало в два раза меньше.

У ворот их встречал Херберт. Сибер поздоровался с каждым, каждому заглянул в лицо, каждому пожал руку. Яр вручил ему карабин, отказался выслушать смешную историю и, чувствуя в ногах неприятную дрожь и слабость, отошел в сторонку, где и присел на низенький пенек.

С ворот сбивали последние скрепы. Трещали доски, визжали выдираемые гвозди, скрежетали увязшие в дереве скобы, сыпался вниз лед. На вышке топтался дежурный, пытался командовать людьми, но его никто не слушал.

Два человека подошли к Вославу, заговорили с ним. Яр невольно прислушался. Из разговора выходило, что именно эта пара присоединится к отряду, но обыскивать лес вместе со всеми они не станут, а сразу направятся к мертвой пустоши. Что у них там за дело, Яр так и не понял, но заподозрил, что эти двое каким-то образом попытаются связаться с городом. У них и оборудование какое-то при себе имелось — в плетеных коробах, оттягивающих плечи широкими лямками. Вослав кивал, обещал, кажется, отдать двух охотников в сопровождение.

Загремели засовы, и Яр отвлекся.

Освобожденные створки ворот вздрогнули и, скрежеща низом по исколотому, присыпанному сажей льду, начали открываться. Люди приветствовали их движение дружным радостным криком, хотя, чувствовалось, что им всем сейчас немного не по себе.

— Обуваемся, — прокричал Вослав.

Что он имел в виду, Яр понял только тогда, когда охотники, переместившись ближе к вышке, принялись выдергивать из осевшего сугроба ровные доски и бросать их себе под ноги. Это были лыжи, тяжеленные, обмазанные жиром доски с загнутыми носами. Яр уже имел с ними дело, — не так давно Лера, обещая веселое развлечение, выманила его кататься на этих неудобных приспособлениях. Да, было и веселье, и развлечение — но лишь для нее. Яр же остался в недоумении — ну как можно с такой обузой на ногах так быстро бегать?

Пока Яр прилаживал хитрые крепления лыж к валенкам, Вослав чертил на снегу простенькую схему и объяснял, кто где должен находиться и куда смотреть:

— Передвигаемся одной группой. Держим каре, следуем строго за мной, но контролируем сектора…

У ворот собиралась толпа. Ждали Фрэнка, но и на снаряженных охотников посматривали с интересом. Вслух — громче, чем хотелось бы Яру, — обсуждали, справится ли команда с двумя-тремя матерыми космачами, если они все же остались в лесу. Мальчишки так и рвались за ворота, мечтая оставить на снегу первый след. Взрослые хватали их за шкирки, не пускали, разворачивали, хотя и сами не могли объяснить почему — опасности ведь не было. Случись что подозрительное, дежурный на вышке тут же поднял бы тревогу. Даже если бы лиса в кустах пробежала — он и об этом бы прокричал. Сейчас все, что происходило по ту сторону стены, казалось необыкновенно важным. Много недель не выходили люди за частокол и вот дождались. Теперь наконец-то можно было считать, что голодная и холодная блокада завершилась.

— Выходим, — скомандовал Вослав. — За периметром выстраиваемся. Дистанция два метра.

Охотники гуськом потянулись к приоткрытым воротам. Яр шел предпоследним. За ним вышагивал на снегоступах Херберт. К лыжам сибер приспособиться не сумел.

Поднимаясь боком на образовавшуюся за воротами горку, Яр поскользнулся и неловко упал. Позади кто-то хихикнул, кто-то засмеялся в голос, кто-то сказал что-то издевательское. Яр поправил шапку, исподлобья глянул на зевак. И те враз утихли и вроде бы даже попятились чуть — карабина, что ли, испугались. Он упал еще два раза, взбираясь на крутой сугроб, наметенный к воротам, но больше над ним никто не смеялся.