Sin - Mila Moon

— Что ж, это прекрасно, Джи, — сверкает сапфировыми глазами Черри, а на ее розовых губах играет широкая улыбка. — И надолго ты в Эдмонтоне?

— Даже не знаю, мы пока не обсуждали с отцом дальнейшие планы, — пожимаю плечами, делая несколько штрихов подводкой для глаз.

— Смотрю на тебя, и становится даже грустно, — вздыхает Черелин.

Отрываюсь от своего занятия и бросаю взгляд на ее погрустневшее лицо.

— Почему?

— Помнишь, как мы сидели у меня дома, и я тебя красила перед дебютом?

— Конечно, — бормочу и подвожу глаза. Такое не забывается. — Ведь это ты мой первый и единственный учитель.

— Парни поздравляли тебя? — спрашивает через несколько секунд подруга.

— Ну, Оззи позвонил самым первым и начал орать, что забьет на концерт и прилетит ко мне, чтобы отпраздновать, — хмыкаю, а губы складываются непроизвольно в улыбку, вспоминая утренний разговор и то, как он кричал, что нам надо обязательно напиться.

Черелин фыркает и язвительно произносит:

— Конечно, кто бы еще мог ляпнуть такую глупость — только Оз. Остальные не поздравили?

— Почему же? Райт и Шем позвонили позже и прислали даже фотки, — я повернула смартфон и показала снимки, услышав смешок. — Вы так и не общаетесь? — постучала ногтем по фотографии Шема и скосила глаза на подругу.

— Мы… здороваемся, — пробормотала Черри и отвела неловко взгляд в сторону.

— Ого, прогресс.

Черелин и Шем тоже расстались. Как объяснила потом подруга «из-за непонимания». Думаю, немаловажную роль сыграло расстояние и то, что они стали реже видеться — их чувства друг к другу охладели. Она училась в Нью-Йорке, Шем был полностью увлечен новой жизнью и группой — их пути разошлись так же, как и наши с Эвансом.

— А Син?

— Мы не… Мы ведь не общаемся, Черри, — запинаюсь и качаю головой. Провожу несколько раз кисточкой по скулам, разглядывая себя в зеркальце. — Он не обязан меня поздравлять.

— Я тебе рассказывала про своего нового кавалера? — откашливается подруга, повышая голос, и переводит тему, после небольшой паузы.

Улыбаюсь и разглядываю ее красивое лицо, пока девушка увлеченно говорит, жестикулируя. В этом плане я завидую Черелин белой завистью: она познает все прелести студенческой жизни, занимается любимым делом, не зацикливается на одном и всегда улыбается, даже если что-то не получается.

— То есть, он высокий, широкоплечий брюнет, который шикарно целуется и пользуется духами от Hugo Boss, — произношу, поправляя тонкие бретели черного шифонового платья, выслушивая щебетание Черелин.

— Да, и у него о-о-очень сексуальное тело, — поднимает вверх указательный палец подруга, а я издаю смешок. — Он много времени проводит в тренажерке… — она прерывает речь и восклицает: — Черт побери! У вас точно ничего не было с тем… как его… Карлейлом?

— Нет, Черри.

— С ним… точно все в порядке? — протягивает недоверчиво девушка, а я прыскаю со смеху. — Что? Нет, я, правда, не понимаю, ведь ты выглядишь сногсшибательно, Джи. Я очень сомневаюсь в его ориентации, если он равнодушен к такой красоте.

— Поверь, он той ориентации, — хмыкаю, вспоминая неожиданный поцелуй в щеку, и непринужденно улыбаюсь, глядя в прищуренные синие глаза Черелин.

— Да? Отлично! — хлопает она в ладоши и даже подскакивает на кресле. — Он той ориентации, — загибает пальцы девушка, а я закатываю глаза, — потрясающе выглядит, у вас много общих интересов… Да ты обязана согнать паутину, которой там заросла!

— Черри! — хохочу в голос, стараясь не испортить макияж, потому что в уголках глаз уже собираются слезы.

— Либо я пожалуюсь Сину…

— О Боже, чокнутая… — еле проговариваю, качая головой, и сдерживаю смех.

— Поверь, он будет не против помочь, — продолжает издевки Черелин.

— Ты ненормальная. Ладно, мне пора.

— Все-таки подумай над моим предложением или скоро мхом зарастешь, — кидает она напоследок.

Заканчиваю разговор, закрывая крышку лэптопа. Конечно, это все весело и смешно, но на душе «скребут кошки» и очень тоскливо, после слов Черелин и напоминания о Сине.

— Нет, Браун, никакой печали. Тебе ведь сегодня двадцать два, — подбадриваю себя и улыбаюсь отражению в зеркале.

***

Winspear Centre находится в самом «сердце» Даунтауна и выступать там — большая честь. Я вышла из такси и осмотрелась, замечая огромное столпотворение неформалов возле входа в здание. Сразу видно — поклонники рок музыки. На стенах висело несколько плакатов с названием группы и фото каждого участника. Мой взгляд задержался на мужественном лице Килла и его серых загадочных глазах. На голове «профессиональный беспорядок», губы изогнуты в обворожительной улыбке — он знает, как завладеть вниманием каждой девушки.

Зал постепенно заполнялся шумными фанатами, которые скандировали название группы. Над сценой установили несколько экранов и горели неоновые буквы «Fhantom». Я сжимала и разжимала пальцы, горя от предвкушения чего-то невероятного, и смотрела в ожидании на сцену, где вот-вот появятся участники.

Свет приглушили, отовсюду раздался восторженный свист и аплодисменты. Прожектор выхватил в центре густого дыма фронтмена группы — Киллера. Уши чуть не заложило от женского визга и писка, а на островок сцены стали выходить один за другим музыканты, приветствуя публику. Шоу началось…

Я не сдерживала восторженной улыбки, наблюдая за Киллом и слушая его магический голос. Каждая строчка, песня, пропитана смыслом, а в комплекте с его бархатным тембром — выходило что-то невообразимое. Я не переставала удивляться, как он с легкостью заманивал «в свои сети» харизмой и интригующим образом, улыбкой. Неужели он тогда был несчастлив, и это всего лишь «фальшивая маска» для фанатов? Я считала Килла уникальным человеком и музыкантом, безмерно талантливым, но не понимала, почему в нем погас «огонек». Можно ли его зажечь вновь?

Пару раз наши глаза пересекались, пока его взгляд блуждал по VIP-зоне, и я ловила широкую довольную улыбку Карлейла. Удивительно, что в таком скоплении людей, он находил именно меня — от этого в груди разливалось приятное тепло. По коже бегали знакомые мурашки, которые настораживали, а сердце ускоряло ритм, когда я вспоминала прикосновение его губ.

Полтора часа пролетели незаметно. Хотелось крикнуть «Еще!», потому что слушать его, смотреть — одно удовольствие. Но это был еще вовсе не конец…

— Сегодня день рождения у одного важного для меня человека, — произносит таинственно Килл, находя мои ошарашенные глаза.

Черт… Не может быть. Пальцы сжимают нервно черную шифоновую ткань платья, в ушах нарастает шум. Он улыбается одним уголком губ, наклоняет немного голову, а шоколадные влажные пряди спадают на лоб.

Фанаты одобрительно гудят, я же недоверчиво кошусь и мотаю медленно головой. «Не делай этого» — безмолвно прошу Килла, потому что понимаю: если сейчас он назовет мое имя, нашим «тайным отношениям» придет конец. Кто знает, что произойдет потом. Катастрофа? Апокалипсис? Эта