Российская психология в пространстве мировой науки - Ирина Анатольевна Мироненко

характеристик психического уделял Л. М. Веккер. В его трудах [Веккер, 1974; 1998] приводится перечень выявленных им атрибутов психического, который заслуживает сегодня самого пристального внимания.

1. Предметность. Это исходный, критический по Л. М. Веккеру признак психического. Проявляется предметность в том, что «процессуальная динамика механизма и интегральная характеристика результата в психическом акте отнесены к разным предметам: первая – к органу, вторая – к объекту. Так, восприятие, которое является функцией органа чувств, нельзя описать иначе, чем в терминах формы, величины и пр. воспринимаемого объекта. Это свойство Л. М. Веккер называл корневым свойством психики и великим парадоксом психического, парадоксом проекции, кардинально отличающим психические явления от явлений физиологических.

2. Субъектность. Внутренняя динамика сдвигов в состоянии органов-носителей, которые тот или иной психический процесс реализуют (мозговые процессы и пр.), остается совершенно скрытой, непредставленной в картине психического процесса. Прямое построение предметно-структурированной картины восприятия, чувства или мысли с их устойчивыми, инвариантными характеристиками из «материала» стандартных нервных импульсов или градуальных биопотенциалов и их динамики осуществлено быть не может. Добавлю, что современная наука предоставляет нам все больше свидетельств сложного системного и опосредованного характера связи психического и физиологического, а значит, невозможности полноценной интерпретации всей психологической проблематики на языке физиологии.

3. Чувственная недоступность. Психические процессы недоступны прямому чувственному наблюдению. Л. М. Веккер отмечает, что «вопреки долго существовавшему в традиционной психологии мнению, они скрыты и от прямого чувственного восприятия субъекта, являющегося их носителем». «Человек не воспринимает своих восприятий, – продолжает он свою мысль, – но ему непосредственно открывается картина их объектов <…>. Психический <…> процесс, воспроизводя картину предметной структуры своих объектов, сам по отношению к этой картине остается совершенно прозрачным и тем самым невоспринимаемым. Это прозрачность и невоспринимаемость психического процесса составляет такой же его необходимый атрибут, как и, наоборот, воспринимаемость фотографического, скульптурного, сценического или другого изображения в технике, природе или искусстве» [Веккер, 1998, с. 23–24]. Отметим, что трактовка Л. М. Веккера противоречит постулату о непосредственной данности психического его носителю, принятому в традиционной психологии и нередко возрождаемому в современной. Психическое здесь предстает лишь как средство, механизм познания объективной действительности, недоступное субъекту, как недоступны ему и физиологические механизмы психики, открытые внешнему объективному анализу. Из принятия или непринятия тезиса о чувственной недоступности психики (на мой взгляд, убедительно аргументированного Л. М. Веккером) следуют далеко идущие выводы в отношении как применимости интроспекции в качестве метода исследования психической реальности, так и – еще раз – возможности познания человеком души, если понимать под ней некую сущность, которая проявляет себя в психических (душевных) явлениях.

4. Спонтанная активность. Психическая активность прямо не вытекает ни из физиологии внутренних процессов организма, ни из физики, биологии и социологии его непосредственного внешнего окружения. В ней нет также жестко фиксированной во всех ее конкретных реализациях программы, и субъект может действовать «на много ладов». Психическая активность проявляется и эмпирически различается как активность свободная.

Эмпирические признаки, которые выделены в цитируемых работах Л. М. Веккера, не закрывают проблему описания феноменологической реальности, вокруг которой выросла и сложилась современная психологическая наука и практика. Но они могут послужить основой для конструктивного обсуждения ученых, заинтересованных в установлении взаимного понимания и единого пространства общения в современный посткризисный период развития мировой психологии. Именно в этом направлении сегодня должны быть продолжены исследования «одухотворенного тела» и «овнешненного, объективированного духа» (цит. по: [Зинченко, 2004, с. 102]), основы которых были заложены А. А. Ухтомским, А. Н. Северцовым, И. М. Сеченовым, Н. А. Бернштейном и другими «верующими реалистами» (цит. по: [Зинченко, 2004, с. 102]). Феноменология психических явлений, ее анализ и уточнение, представляется сегодня той основой, на которой может строиться разработка концепции предмета в современной мультипарадигмальной психологической науке. Той основой, которая позволит представителям различных школ вести конструктивный диалог, понять друг друга и соотнести в едином предметном пространстве теории, разработанные на основе различных постулатов и методических приемов.

Таким образом, в своем видении разработки концепции предмета, мы исходим из необходимости решения двух основных задач современного этапа в развитии психологии: во-первых, интеграции направлений и школ в структуре единой мультипарадигмальной науки; во-вторых, сохранения психологией статуса и сущности науки, что требует размежевания с вненаучными формами психологического познания.

Определение предмета должно быть достаточно широким и не должно основываться на постулатах, принятых в одной из школ и для других неприемлемых. Таким определением сегодня, по нашему мнению, может быть только определение эмпирическое, отражающее феноменологию предмета исследования, объединяющего различные по теоретическому его осмыслению школы. Разработка концепции предмета психологической науки сегодня должна идти в направлении осмысления и уточнения феноменологии психической реальности.

Необходимо в дискуссиях о предмете перейти от споров о том, какое из предлагаемых определений является наиболее истинным, обоснованным (т. к. обоснования теоретических моделей покоятся на взаимно неприемлемых для направлений и школ психологии системах постулатов), к обсуждению соответствия предлагаемых эмпирических определений критериям научности.

5.2. Дискуссия о естественнонаучной и гуманитарной парадигмах в психологии

Актуальная ситуация в мировой психологической науке определенно сходна с той ситуацией, которую описывал Л. С. Выготский в «Историческом смысле психологического кризиса». В обоих случаях выражена тенденция к интеграции школ и стимулом к этой интеграции является практика, жизнь. И в обоих случаях имеет место противостояние, даже борьба, естественнонаучного и гуманитарного направлений. Исторический смысл кризиса психологии по Л. С. Выготскому как раз и заключается в борьбе двух направлений в психологии, которые он связывает: первое – с естественнонаучной методологией, второе – с гуманитарными науками.

Психология всегда была и остается двуликой, обращенной одним своим лицом к естественным наукам, другим – к гуманитарным. Такова особенность ее предмета. Связи психологии с естественными и гуманитарными науками одинаково вечны и неразрывны, однако есть между ними и существенное различие: если детерминистское, научное объяснение закономерностей психической деятельности человека опирается на данные естествознания, то науки гуманитарные: культурология, социология, искусствоведение и пр., – напротив, ищут опоры в психологии. С естественными науками психология в большей степени связана поиском объяснений причин психических явлений в русле вопроса «Почему?», что придает естественнонаучному направлению в психологии его известный каузальный характер. С гуманитарными – поиском ответа на вопрос «Зачем?», с которым к ней обращаются эти науки, откуда проистекает «понимающая», описательная природа гуманитарного направления: «У психологии обнаружились два лика, как у Януса: один – обращенный к физиологии и естествознанию, другой – к наукам о духе, к истории, социологии; одна наука о причинностях, другая – о ценностях» (Ланге, цит. по: [Выготский, 1982, с. 385]).

Такая двойственность психологической науки сама по себе не предполагает борьбы между «парадигмами» – обычно имеет место мирное сосуществование естественнонаучного и гуманитарного