Штаб армейский, штаб фронтовой - Семен Павлович Иванов

Ворвавшиеся в город батальоны управления не имели, действовали без всякого плана, поэтому, попав в сложную обстановку и не имея руководства свыше, вынуждены были отойти»[106].

Этот документ упрощает картину и сводит все к деталям. В действительности же дело здесь в том, что планировался не разгром определенной группировки врага, а лишь захват города без учета собственных реальных возможностей и сил противника, без всесторонней подготовки операции, организации взаимодействия и т. д.

Еще менее объективна в этом отчете оценка действий нашей армии при попытке овладеть Белгородом: «В связи с успешным продвижением правофланговых частей 21-й армии на Обоянь 3 января главнокомандующий Юго-Западным направлением приказал силами 226-й стрелковой дивизии 21-й армии и 76-й стрелковой дивизии 38-й армии подготовить удар в направлении Белгорода и в ночь на 5 января налетом (подчеркнуто мною. — Авт.) овладеть городом. Общее руководство этой частной операцией возложено на командующего 38-й армией генерал-майора Маслова. В указанный срок генерал Маслов не сумел перегруппировать дивизии и подготовить внезапный налет на Белгород и только 5 января в 10.00 начал осуществлять эту задачу. Удобный момент был упущен, а противник, видимо разгадав готовящийся удар, изготовился к его отражению, в результате чего удар успеха не имел»[107].

Эта неаргументированная оценка затем перекочевала в некоторые послевоенные работы, хотя нетрудно было понять, что суть состояла не в медлительности Маслова или поспешности Гордова. Главное заключалось в том, что нарушался принцип последовательного сосредоточения сил: трем армиям, которые по составу едва равнялись стрелковым корпусам без средств усиления, были поставлены задачи одновременно овладеть Курском, Обоянью, Белгородом — и это при существенном превосходстве противника, наличии у него организованной обороны, системы артиллерийского огня и, наконец, при самых неблагоприятных условиях погоды. Успеха можно было добиться лишь, видимо, при умелом маневрировании нашими ограниченными силами и средствами, их последовательном сосредоточении для достижения сначала одной, а затем других оперативных целей.

Этим я, конечно, не хочу сказать, что уже тогда, в январе 1942 года, мы все это так отчетливо понимали. Основным чувством в те дни была неудовлетворенность исходом наступления. Мы надеялись, что нам будут поставлены новые, более реальные задачи и, разумеется, что поступят подкрепления. И эти надежды в какой-то мере оправдывались. 7 января я был вызван на КП Юго-Западного фронта. Здесь в приемной генерала Костенко встретил начальника штаба 6-й армии генерала А. Г. Батюню. Почти двухметрового роста, рыжеватый, нос с горбинкой, Александр Григорьевич говорил с заметным белорусским акцентом. Мы познакомились и довольно оживленно обсудили последние события. Настроение у начальника штаба 6-й армии было приподнятое, так как объединение, будучи самым сильным среди армий фронта, вновь получало довольно щедрое по тому времени пополнение. Генерал Батюня передал мне привет от Кирилла Семеновича Москаленко. Вскоре нас пригласили в кабинет. Здесь кроме командующего и П. И. Бодина находился незнакомый мне генерал-майор. Это был Л. В. Ветошников — начальник оперативного отдела штаба Юго-Западного направления. Он привез с собой директиву главкома от 6 января.

Леонид Владимирович, стоя у повешенной на стене большой оперативной карты, сообщил нам, что наряду с Болховско-Орловской операцией Брянского фронта, Курской и Обоянской операциями правого фланга нашего фронта (40-я и 21-я армии) готовится Донбасская операция Южного фронта, которому будут содействовать левофланговые армии нашего фронта, то есть 38-я и 6-я.

— Директивой от 29 декабря прошлого года, — продолжал Ветошников, — главнокомандующий Юго-Западным направлением поставил командующему Южным фронтом задачу подготовить операцию с целью разгрома 17-й немецкой армии, группы Шведлера и остатков восстанавливаемого танкового объединения генерала Клейста с последующим выходом на средний Днепр. Замысел этой операции в том, чтобы ударом превосходящих сил с фронта Изюм, Нырково в общем направлении на Павлоград прорваться во фланг и глубокий тыл врага, занимающего Донбасс и район Таганрога, отрезать ему путь отхода на запад и, прижав главную группировку противника к берегам Азовского моря, окружить и уничтожить его во взаимодействии с нашими остальными силами, наступающими с востока.

В операции предстояло участвовать пяти армиям Южного фронта (57, 37, 12, 18 и 56-й). Главная роль отводилась 57-й, поэтому в полосе ее действий и на стыке с 37-й армией для развития успеха приказано было иметь два кавалерийских корпуса трехдивизионного состава с приданными им по одной танковой бригаде. В резерве оставалась 9-я армия. Приказывалось также иметь в резерве за стыком 18-й и 56-й армий одну стрелковую дивизию и кавалерийский корпус трехдивизионного состава.

Далее Леонид Владимирович зачитал директиву по нашему, Юго-Западному фронту. Армиям его левого крыла — 38-й и 6-й — предстояло, нанеся главный удар от Богородичное, Изюм в общем направлении на Красноград в обход Харькова с юга, овладеть районами Харькова и Краснограда и обеспечить операцию войск Южного фронта с северо-запада. Одновременно остальным армиям нашего фронта приказывалось продолжать наступление с целью освобождения районов Курска, Обояни и Белгорода. Кроме того, генерал Ветошников сказал, что, поскольку части 40-й армии успешно продвигаются к Курску, 21-я окружила Обоянь, а ударная группировка 38-й армии наступает па Белгород, целесообразно нанести удар частями правого крыла армии Маслова в общем направлении на Богодухов для взаимодействия с остальными силами 38-й и 6-й армий по освобождению Харькова.

После сообщения Ветошникова слово взял Ф. Я. Костенко.

— Коль скоро директива объявлена, — говорил он, — командование и войска фронта приложат все усилия, чтобы ее выполнить. Но все же должен сказать, что одновременное овладение такими крупными городами, как Курск, Обоянь, Белгород и Харьков, — задача очень трудная, а времени отпущено крайне мало, пополнения поступают пока довольно скупо и лишь в 6-ю армию. Прошу проинформировать об этом маршала Тимощенко.

— Командармов мы вызывать не стали, — продолжал Федор Яковлевич, — дел у них сейчас невпроворот. А что скажут начальники штабов?

Я вынужден был доложить, что боевые действия на белгородском направлении не завершены и нет уверенности, что город удастся взять. Поэтому удар, согласно требованию директивы, из района Белгорода на Богодухов, Харьков, к сожалению, весьма проблематичен.

Александр Григорьевич Батюня высказался более оптимистично, но тоже подчеркнул, что овладеть Харьковским промышленным районом соединениями двух армий — задача бопее чем сложная. После этого генерал П. И. Бодин сообщил решение командующего Юго-Западным фронтом, составленное в спешном порядке. Вынужденный исходить из того, что к началу общего наступления должны успешно завершиться боевые действия на обоянском и белгородском направлениях, командующий фронтом приказал