Пустыня смерти - Лэрри Макмуртри

— Любовь — это страшная цена, которую приходится платить за общение с партнером, не так ли, Матти? — произнес Калеб. — Сам я нипочем не платил бы. Лучше уж быть без партнерши.

Мало-помалу вымотавшиеся рейнджеры засыпали один за другим. Гасу захотелось перекинуться в картишки, редкая ночь проходила без того, чтобы его не одолевал зуд к карточной игре. Но сейчас все от него отворачивались. Никто не хотел играть в карты просто так, а расплачиваться было нечем, да вдобавок все хотели пить. К чему играть в карты, когда Бизоний Горб и его воины того и гляди набросятся на них, а Джонни Картидж говорил, что их много.

— Бросьте вы, нет их поблизости, почему бы нам не сыграть? — вопрошал Гас, раздраженный тем, что его друзья на сей раз оказались такими сонями.

Ему даже не отвечали. Его просто не замечали. Рыдания Матти постепенно стихали, в лагере слышалось лишь шуршание карт — это Гас тасовал и перетасовывал колоду.

Калл заступил в дозор — он отошел от лагеря немного в сторону и затаился. Он предпочитал оставаться по ночам в одиночестве, обдумывая все произошедшее за день, если, разумеется, что-то происходило. Вполне может статься, что настанет день, когда придется принимать командование отрядом. Он жаждал учиться, но не было учителей. Это был его второй поход в качестве рейнджера, и оба похода организовывались из рук вон плохо. При всех стычках с индейцами те неизменно побеждали рейнджеров, так что при такой раскладке надеяться можно было лишь на слепую удачу.

Калла не могло не интересовать все это. Калеб Кобб что-то говорил про Гарвардский университет, а майор Шевалье даже учился в военном училище в Уэст-Пойнте. О Гарвардском университете Калл слышал мало, но вот про Уэст-Пойнт он знал кое-что, знал, что там готовят генералов и полковников. Но если выпускники этого училища получали такую хорошую подготовку, почему же они так плохо планируют боевые операции? Тут что-то не так, и все это вызывает беспокойство. Сейчас они находятся в самом центре огромной равнины, а никто, похоже, толком не знает, куда они идут и что нужно делать, чтобы уцелеть в сложившейся ситуации. Никто не знал, как следует организовать поиски доброкачественной воды или какие растения съедобны, если придется их есть. Конечно, можно было бы положиться на охотничьи трофеи, но где она, эта охота, и будет ли она вообще? Даже старый Джизес, кузнец-мексиканец из Сан-Антонио, и тот знал больше про всякие растения, нежели любой из рейнджеров отряда — ну, может, поменьше разве только погибшего Сэма.

Совершенно неправильно допускать, чтобы только двое из всего отряда понимали, что необходимо делать ради спасения рейнджеров. Сэм знал кое-что о том, как вылечивать людей, но он упал в пропасть и разбился, а никто даже не удосужился порасспросить его, как лечить разные раны. Рыдания Матильды хоть и тревожили Калла, но не так сильно, как других парней из отряда. Видимо, она перестанет плакать, когда вконец измотается, а на следующий день, проснувшись, совсем придет в себя. Калу нравилась Матильда: она не однажды оказывала ему помощь. Тот факт, что она влюбилась в Чадраша и прикипела к нему, Калл считал делом, его не касающимся. Люди вольны любить, кого пожелают. Такое отношение вполне объяснимо и простительно, но вот что непростительно, по его мнению, так это снаряжать без должной подготовки длительную и опасную экспедицию. Он твердо решил, что если ему когда-нибудь поручат командовать рейнджерами, он позаботится о том, чтобы каждый человек под его командованием получил бы соответствующую подготовку и точные указания, чтобы у всех были неплохие шансы на спасение, если погибнет командир.

Калл любил стоять на посту часовым. Теперь, когда не стало лошадей, которых можно воровать, индейцам больше не было необходимости шастать поблизости, разве только чтобы убивать рейнджеров. Он не видел причин, ради которых они отважились бы на прямое нападение. У отряда не было воды и оставалось мало пиши. Ему предстояло пройти еще несколько сот миль, а никто толком не знал пути. Команчам не было никакого резона рисковать своей жизнью, чтобы уничтожить рейнджеров. За них это дело сделает местная природа.

Каллу нравилось сидеть в стороне от лагерной стоянки и вслушиваться в ночные звуки, доносившиеся из прерий. Вот завыли койоты, а другие завыли в ответ. Иногда он слышал, как скребутся и шуршат разные мелкие зверушки, шелестят крыльями пролетающие вверху ночные птицы, ястребы и совы. Бывали моменты, когда Каллу хотелось стать на несколько дней индейцем или хотя бы подружиться с каким-нибудь из них, который научил бы его индейским премудростям. Команчи за пару ночей украли тридцать лошадей из строго охраняемого места. Он не прочь был бы сам пойти на такое дело с конокрадами, чтобы посмотреть, как они все это проделывают. Ему хотелось знать, как они умудряются проскользнуть в табун и даже не потревожить лошадей. Он желал выяснить, как они крадут лошадей, и при этом их никто не видит и не слышит.

Тем не менее Калл понимал, что ни один индеец не придет к нему и не станет его обучать; поэтому остается лишь наблюдать за всем и наматывать себе на ус. Его раздражало поведение Гаса Маккрае, который слишком мало интересовался навыками, столь необходимыми для рейнджерской службы. Гас думал лишь о проститутках, картах и той девке с оптового склада в Остине. Если бы Гас нес ружье как положено, он убил бы антилопу, а отряд не потерял бы сразу обоих разведчиков.

Ночь прошла спокойно, а перед рассветом Калл расслабился и на минутку смежил веки. Хоть ему и показалось, что он вздремнул всего минутку, разбудили его довольно грубо. Кто-то резко дернул его за волосы, запрокинул голову и провел пальцем по горлу.

— Говорят, что когда нож перерезает тебе глотку, ты ничего не чувствуешь, — произнес Длинноногий. — Если бы вместо меня был команч, ты уже валялся бы мертвым.

Калл готов был от стыда провалиться сквозь землю. Его застигли спящим на посту. Начинало светать. Чуть позади Длинноногого он увидел Чадраша. Старый следопыт держал под уздцы трех лошадей.

— Мы нашли трех лошадок, — объяснил Длинноногий. — Думаю, им повезло — они отыскали узенький проход в море огня.

— А мы считали, что вы уже погибли, — сказал Калл. — Матти очень убивалась по Чаду.

— С Чадом все в порядке, он хочет пойти поискать еще лошадей, — заметил Длинноногий. — На трех клячах наше войско не довезешь до Нью-Мексико.

Калеб Кобб оказал вернувшимся разведчикам холодный прием. Ночью по нему ползали гремучие змеи и мешали спать. Он дал волю своему вспыльчивому характеру и не думал его сдерживать.

— Никто не приказывал вам гоняться за этой антилопой, — бушевал он. — А раз уж вы ушли, то где мясо? Будь у меня кандалы, я немедленно заковал бы вас обоих.