Доктрина Русского мира - Коллектив авторов

Между тем, за десять лет доля белорусов в партийных организациях республики увеличивается с 21,0 % до 60,0 %. Быстрыми темпами на белорусский язык переводится обучение в школах: к 1928 г. этот процесс затронул 80,0 % всех школ. Для культивации новой этнической морали и разделения на «своих» и «чужих», искусственно развивается идея о том, что белорусы являются древним самостоятельным этносом, не имеющим никакого отношения к великоросскому народу. Остракизму и гонениям подвергается вышеупомянутый академик Карский. Его, как сторонника концепции западнорусизма, считающей белорусов одной из ветвей общерусского народа, обвиняют в «великорусском шовинизме».

Однако в конце 20-х гг. национал-большевики развернули борьбу с белорусскими национал-коммунистами. Начинается кампания против так называемого «национал-демократизма» – опасного правого крена в культурном строительстве. Трансформации белорусской народности в белорусский народ, как планировали интернационалисты и белорусские национал-коммунисты, в итоге не произошло. Во второй половине 30-х – первой половине 50-х гг. политику определяют национал-большевики. Именно благодаря их усилиям был построен советский народ, а на его базе – советская цивилизация.

При интернационалисте Хрущеве вновь стартует коренизация кадров во всех национальных республиках. Для укрепления своих политических позиций Хрущев начинает поиск соратников в среде национал-коммунистических элит: прежде всего в рядах высшей партийной номенклатуры родной для него Украины. Для привлечения украинских национал-коммунистов на свою сторону он передает в 1954 г. Крымскую область из состава РСФСР в состав УССР. С этой же целью Хрущев полностью сворачивает борьбу с вооруженным националистическим подпольем в западных областях Украины.

В 1957 г. в союзных республиках преподавание русского языка в национальных школах вновь сделали из обязательного факультативным. Национал-коммунисты снова занимают ведущие посты в редакциях газет и журналов, в творческих союзах, в учреждениях культуры и искусства, в образовании и науке. Творческая интеллигенция на Украине начинает кампанию борьбы за чистоту украинского языка.

С приходом Брежнева руководство постепенно начинает очищаться от украинских национал-коммунистов. Национал-большевики во власти пытаются сформировать единую советскую элиту. Вместе с тем, в брежневской кадровой политике в национальных республиках по-прежнему поощрялось выдвижение на руководящие посты представителей титульного населения. Первыми секретарями партийных организаций республик и областей, руководителями исполнительных, судебных органов назначались кадры титульного происхождения. Русские могли занимать только вторые по значимости должности во всех ключевых политических институтах.

Только в 1972 году Брежневу удается заменить первого секретаря ЦК КП Украины Петра Шелеста на Владимира Щербицкого. С приходом последнего заканчивается заигрывание с украинскими националистами, декларируется курс на интеграцию украинцев в единую советскую общность.

Накануне заката советского проекта (1988–1989 гг) национал-коммунисты в союзных республиках стали создавать массовые организации своих приверженцев. В Латвии, Эстонии, Армении, Азербайджане, Молдавии, Белоруссии это были Народные фронты, в Литве – «Сaюдис», на Украине – «Рух». Новые движения выступают за предоставление титульным народам исключительных прав, вытеснения инородцев за пределы своих республик. В дальнейшем эти силы сыграли решающую роль в крушении советского проекта.

Если после распада СССР в России капитализм стала строить интернационалистическая группировка номенклатуры, в Белоруссии – национал-большевистская, то в Украине – национал-коммунистическая.

Так в Республике Беларусь Лукашенко сохранил советскую нацию, придав ей только легкий белорусский акцент. Он понимал, что интенсификация строительства белорусской нации приведет к конфликту с местными русскими, который погубит суверенитет, неожиданно доставшийся Белоруссии.

Украина пошла другим путем. Бывшая коммунистическая номенклатура «Незалежной» взяла на себя инициативу формирования украинской нации и строительства украинского национального государства. Внутри КПУ задачу национального строительства принялась решать национал-коммунистическая группировка. Большинство в этой группировке составляли «свидомые», то есть национально ориентированные коммунисты, выходцы из Галиции. «Свидомые» украинцы претендовали на то, что построят по имеющимся у них лекалам украинскую нацию и ассимилируют в ней русских и малороссов.

В 1991 г. 45,0 % всех школьников Украины обучалось на украинском языке, а 54,0 % на русском. На начало 2012 учебного года на украинском языке обучалось уже 82,0 % школьников, а на русском только 16,9 %. Доля школьников, обучающихся на русском была существенно ниже, чем их удельный вес в составе населения.

Во всех звеньях образовательной системы стали преподавать новую версию истории страны. В соответствии с этой версией, украинцы представлялись совершенно отличным от русских этносом, который всегда враждовал с «москалями». 350 лет нахождения в составе России и СССР изображались как период оккупации Украины Россией.

Наиболее активное распространение русофобии на Украине началось после того, как национал-коммунистов во власти сменили национал-демократы. Первую мощную русофобскую кампанию организовал выдвинутый ими президент Виктор Ющенко.

Таким образом, деятельность национал-коммунистов, а затем национал-демократов состояла в том, чтобы шаг за шагом разрушать советскую нацию, а на ее месте строить нацию украинскую. Галиций цы постепенно должны были украинизировать малороссов и русских.

Предложенная схематическая интерпретация большевистской национальной политики имеет целью показать риски непоследовательности в вопросах этностроительства и нациестроительства. Попытка представить столь сложный процесс в виде матрицы из интернационалистических циклов (предполагавших полное растворение русского этноса в советском народе) и национал-большевистских периодов (предусматривающих сохранение части русских духовных ценностей и социальных институтов в рамках советского народа), бесспорно, является своего рода редукционизмом.

Подобный подход, однако, демонстрирует, что бессистемная национальная политика способна породить химеру, которая в конечном итоге и обернется против своего создателя: именно так большевистская номенклатура взрастила национал-диссидентов, ставших ее же могильщиками.

Российской правящей элите, анонсировавшей новый цивилизационный проект, следует избегать трагический ошибок своих предшественников, обойти стороной «грабли» большевистской национальной политики. Архитекторы Русского мира должны ясно осознавать, нациестроительство – длительный комплексный процесс, для которого непозволительно зависеть от ситуационных прихотей отдельных «кремлевских башен».

Непоследовательность в этом вопросе – губительна.

Максим Медоваров

Из истории Русского мира

Словосочетание «Русский мiръ» стало впервые употребляться с середины XIX века, но в современном значении – пожалуй, только в наши дни, всего несколько лет назад. Однако ранее та же самая мысль выражалась чаще всего просто словами о «Русской земле» или о единстве Руси. Так или иначе, сегодня под Русским миром принято понимать территории, компактно заселённые русскими, русскоязычными, а также частично русифицированными в культурном смысле нерусскими народами. К очагам Русского мира относятся также русские общины в эмиграции. Такое формальное определение, однако, не содержит в себе ответа на вопрос об особенностях Русского мира: может ли он стабильно существовать в рамках не одного, а целого ряда государств? Нужно ли делать акцент на уже существующей общности языкового и информационного пространства или же на возможности новой политической и экономической интеграции Русского мира?

В наши задачи входит дать сжатый очерк истории развития русского самосознания и метаморфоз идеи русского единства поверх государственных границ (неизбежно временных), сделав при этом акцент на ее сходствах и отличиях с другими «мирами». Такой подход позволит «со стороны» оценить перспективы Русского мира – уже не как данности нашего прошлого, но как головоломной задачи на будущее.

Племена, образовавшие к XI–XII векам единый древнерусский народ, имели разное происхождение. Некоторых из них даже стояли к западным славянам ближе, чем к восточным; у многих иранский или балтский субстрат в культуре преобладал над славянским суперстратом. Тем не менее, все они удивительно быстро переварились в котле Киевской Руси и переплавились в новый народ с на редкость цельным сознанием собственного единства. А ведь за полтора века между Рюриком и Владимиром этот процесс шел крайне вяло. Племена объединялись лишь внешней властью князя-«руса», но на местах почти повсюду продолжала править местная племенная верхушка и сохранялись местные религиозные культы. Всё изменилось очень быстро после крещения Руси. В течение нескольких лет Владимир назначил во все земли наместниками своих сыновей и под корень подорвал господство местной знати, перенеся центры племенных княжений на несколько вёрст в сторону. Так почти одновременно возникли на нынешних местах Новгород, Ярославль, Ростов, Смоленск и другие города, «переехавшие» по сравнению со своими предшественниками чуть в сторону. С религиозной же точки зрения единство Руси было обеспечено единством церковной власти: вся Русь вошла в одну-единственную митрополию, в то время как в греческих землях их было более сотни.