Заказанная расправа - Эльмира Нетесова

Не протянул руку даже закадычному другу детства и, скупив его обнищавшую фирму, оставил человека без куска хлеба. Тот, помыкавшись, влез в петлю с горя. Ладно, сам отмучился. А вот жена с ребенком остались. Мальчишке всего три года. И пошла баба к Барину попросить помощи. «Может, на работу возьмет, — теплилась в ее душе надежда. — Ведь в школе вместе учились. Все годы. Хоть в долг даст или посоветует дельное!»

Юрий окинул бабу взглядом. Не слушал. Свое оценивал: «Морщин многовато и потускнела. Ну да ничего, сойдет!» Толкнул в постель. Справив свое, подвел к двери, сунул в похолодевшую ладонь полусотку и закрыл двери за женщиной, не сказав пи слова. Та, давясь слезами, вывалилась из подъезда, не видя под ногами земли. Дышать нечем. Жизнь опротивела. Но что она может сделать? Где выход из горя?

Ее нашли утром неподалеку от дома, где жил Платонов. Говорили, будто сбила бабу машина. А прохожие, оглядываясь на скорчившийся, окоченелый труп, бросали презрительно:

— Ужралась…

Никто не слышал плача мальчонки. Он всю ночь ждал и звал мать или хоть кого-нибудь из взрослых, кто сумел бы подарить пусть самую малую каплю тепла. Но новое время лишило людей доброты. Ослепли, замерзли, осиротели души человечьи. Ни одну не проймут слезы, ни в одну не достучаться…

Платонов вскоре забыл о жене приятеля.

«Наставил рога мертвому? Большое дело! Мне какой-то прохвост живому их приделал. И ничего! Передышал, живу!» — сказал сам себе, перестав думать о прошлом.

Сколько фирм он разорил в своем городе, даже со счету сбился. Стал акционером московской фирмы стройматериалов. Конечно, не без помощи влиятельных людей. Они подсказали. Не забыли и предостеречь, что в Москве и своих деляг хватает. Всяк, чуть что, за горло может взять. А потому надо умело лавировать, не высовываться явно и не попадать в поле зрения тех, кто может сбить с курса, да так, что концов никто не сыщет.

Юрий не внял предостережениям и взялся за дело, как в своем городе. Вскоре ему позвонили, чтоб не мешал работать партнерам, мол, всем надо жить, согласовывай цены на товар. Иначе… — повисла угроза на другом конце провода.

Платонов ответил отборным матом.

Неузнанный собеседник положил трубку.

Юрий счел тему исчерпанной.

— Меня на пугу взять решили? Вот всем вам! — отмерил по плечо незнакомцу. И, хохоча, пошел в ресторан ужинать.

А утром нашел свой склад строительных материалов сгоревшим дотла. Никто из сторожей не видел посторонних на территории. Охрана самого склада, избитая и связанная, еле дожила до утра. Уже в больнице все до единого отказались работать у Платонова. Хотя полностью описали напавших, милиция так и не нашла их.

— Ну что, козел? Теперь будешь дышать, как мы велели? — позвонили ему через неделю.

Юрка снова послал матом. Бросил трубку на рычаг с грохотом. На следующий день у него из гаража угнали машину. Не помогли замки и запоры, современная сигнализация. Новейшая «Ауди» исчезла бесследно. Гаишники и милиция беспомощно разводили руками.

— Теперь ее только на Кавказе искать надо. Туда загнали, если не раскидали по запчастям где-нибудь на подмосковной даче.

— Я заплачу! Разыщите угонщиков! — просил Платонов, понимая, что в пожаре на складе и в угоне машины действовала одна рука.

— Ты дома сиди. Могут позвонить и попросить выкуп за машину. Соглашайся. А когда пойдешь относить деньги, нас позови, — сказали в милиции. — Мы этих гадов не то что из машины, из родной шкуры вытряхнем!

Юрий ждал звонка. Любого. Решил больше не материть собеседника, а, поговорив с ним, согласиться на встречу. Там и обсудить все условия. Но звонков не было.

Платонов восстанавливал склад, скрипя зубами. Он ходил мрачнее тучи. Оно и понятно — убытки понес огромные. Такое попробуй переживи. Л тут еще от рабочих-строителей не отойди. Чуть отвернулся, украдут материалы, сантехнику. И попробуй поспорь с ними. Все горластые, злые, нахальные.

Юрий пропадал на стройке дотемна. Вот уже и кровля есть на новом складе. Скоро снова можно будет завозить материалы, но на душе тоскливо. А не повторится ли здесь пожар?

Чья-то рука внезапно легла на плечо, и глухой голос сказал:

— Пошли поговорим…

Платонов невольно вздрогнул. Оглянулся. Увидел человека в камуфляжном костюме, в солнцезащитных очках, скрывших половину лица.

— Где говорить будем? — тихо спросил у незнакомца. У тебя в будке. Где ж еще? — человек пошел за

Юрием след в след, контролируя каждое его движение.

— Ну что? — спросил гость. — Набрался мозгов? Иль будешь дергаться? Помогли тебе гаишники и легавые?

Сквозь темные стекла очков Платонов не видел глаз человека, но понимал, что тот смеется над ним.

— Давай без наездов. Что предлагаешь? — спросил мрачно.

Гость придвинулся ближе:

Ты в своем городе дыши как хочешь, а тут лишь как разрешат! Условия будешь согласовывать. И наваром делиться, как все. Иначе не сдышимся. Заколачивать бабки у нас желающих много. И все отстегивают.

Ты чем лучше других?

— Много знать хочешь! Вот сколько выкладывать будешь, это верный вопрос! Тебе определят. Не больше, чем другие, станешь давать. Если с ментами стакнешься, пеняй на себя. Дышать не дадим. Из-под земли достанем. О тебе мы знаем все, не выскользнешь. Не пытайся дергаться.

— Сказал — «поговорим». Это значит, обсудим. А тут что-то другое получается. Я не терплю, когда на меня давят! — побагровел Юрий.

— Не кипи, Барин! Ты за свою копейку кого хочешь уроешь. Другим тоже жить надо! И не рисуйся в праведника! Мы о тебе наслышаны! Не уломаешься, дело твое. Не раз пожалеешь.

— Машину вернете? — спросил Юрий.

— Да ты крохобор! Речь о жизни твоей идет! Иль не врубился? О катафалке потом поговорим! — усмехнулся гость.

— Не слишком ли много условий?

— В самый раз! Мы знаем, сколько навара ты поимел. Ровно половину отдавать будешь. Контроль наш. Если рыпнешься, потеряешь все!

— А если не соглашусь?

— Уроем…

— За горло берешь?! — трясло Платонова.

— Не заходись, Барин! Свое вспомни! Иль не таков сам? — ухмылялся гость.

— С чего теперь отстегну, если склад обходится в круглую сумму? Да и транспорт нужен хоть какой-то!

— Не хнычь! Всегда мозги надо иметь. А не тогда, когда жареный петух клюнул! Я звонил, что ты мне ответил? Кому на кого обижаться надо?

— Хоть машину верни! — попросил Юрий.

— Давай две штуки баксов, получишь твою тачку! — протянул руку гость.

— Ладно! Завтра привезу, — пообещал Платонов.

На следующий день он привез доллары. И через полчаса ему вернули машину.

Только Барин знал, чего все это ему стоило. Он мучился всю ночь, решая для себя важный вопрос, стоит ли привлекать милицию к предстоящей сделке? Но вспомнил угрозу, высказанную спокойно и веско. Как-то вмиг расхотелось рисковать, чтобы не потерять единственную голову. Да и не было уверенности в том, что милиция не связана с рэкетом.

Получив от Барина выкуп за машину, гость сказал, лениво перекидывая во рту жвачку:

— Велено передать тебе, что на втором месяце, как только склад заработает, станешь «доиться». До того нагуливай жир. И впредь не валяй дурака!

Рэкетир спокойно, не оглядываясь, вышел из машины Платонова. Мимо шли гаишники и постовые милиционеры, но никто из них даже не оглянулся на рэкетира, на машину Юрия. Никому в голову не пришло взглянуть на номер. И Платонов не раз похвалил себя за то, что не предупредил ментов об этой встрече.

Лишь два первых раза трудно пришлось Барину. Никак не хотел он расставаться с деньгами, отдавать их рэкету. Но страх оказался сильнее.

Оставив вместо себя в Москве представителя, Платонов вернулся в свой город. Но и там не обрадовался. К этому времени его фирме предъявили огромные штрафы за финансовые нарушения. Барин взъярился. Но… С контролирующими органами не поспоришь, они могут закрыть фирму и разорить Платонова дотла.

Вот тогда ему в голову пришла светлая мысль. Он вздумал переманить к себе на работу самого Ведяева. Этот не только много знал, но и пользовался громадным уважением и доверием далеко за пределами области. Он был знаком со всеми нужными людьми.

И Юрий, узнав о бедственном положении человека, решил не медлить. Понимал: многие фирмачи и коммерсанты мечтают заполучить Анатолия Алексеевича, но тот — мужик не без перца, не ко всякому пойдет. И Барин решил опередить всех, предложив такую зарплату, от какой никто не отказался бы, не устоял.

Нет, он никогда не питал к Ведяеву приятельских чувств. Уж очень много нервов истрепал ему тот, работая в ревизионном управлении. А сколько штрафов выплачено! Сколько бессонных ночей провел он из-за Беляева! Такое до конца будет помниться. Но жизнь заставила схитрить, смириться и смолчать. Этот человек был нужен, чтобы Платонов мог спокойно дышать и уверенно встречать всякий новый день.