Весь Роберт Шекли в двух томах. Том 1. Рассказы и повести - Роберт Шекли

коридоров, а потом вниз по лестнице с неравномерно расположенными каменными ступеньками, по которой он спускался на четырёх конечностях гораздо быстрее и изящнее, чем я на своих двоих. Лестница вывела нас на дно пещеры. Впереди виднелось то самое гигантское скопление космических кораблей. К нему мы и направились.

— У вас, оказывается, приличное количество небольших кораблей, — заметил я. — Кажется, даже больше, чем вы выставили в сражении с Флотом, насколько я могу судить по нашим сводкам.

— Всё правильно, — ответил Тостиг, ведя меня по извилистым проходам между звездолётами. — Но с этим, разумеется, мы ничего не могли поделать.

Я промолчал. Если он так полагает, то я не собираюсь убеждать его в обратном.

Тут и там в промежутках между кораблями суетились группы халиан. Каждая группа, по-видимому, находилась под руководством пожилого халианина, и эти надсмотрщики, или кем там они были, носили серебристо-серые балахоны и необычные заострённые шляпы из войлока или похожего на войлок материала.

— Что тут происходит? — спросил я.

— Это достаточно очевидно, — ответил Тостиг, не замедляя шага, вернее, торопливого бега вприпрыжку по направлению к неизвестной мне цели. — Ремонтные бригады чинят повреждённые корабли. Вам наверняка знакомы подобные процедуры.

Некоторое время я приглядывался к халианам, которые снимали с кораблей унифицированные узлы и увозили их куда-то вглубь пещеры. Надсмотрщики сверяли номера узлов с имеющимися списками.

— Тут всё очень просто, — сказал Тостиг, заметив мой интерес. — Для каждого корабля составляется перечень неисправностей, в котором указывается повреждённый узел, его месторасположение, серийный номер и процедура демонтажа. Мы снимаем сломанную деталь и заменяем её на новую.

— А новую берёте с какого-нибудь другого корабля, — добавил я. — Правильно?

— Конечно. Откуда же ещё нам взять запчасти?

Я кивнул с таким видом, будто другого метода не могло существовать даже в принципе. Теперь я понимал назначение этого кладбища кораблей. Халианский эквивалент нашего склада. Мы, люди, давно придумали автоматизированные склады, на которые непрерывным потоком поступают новенькие запчасти. И когда возникает необходимость заменить тот или иной узел, ты просто оформляешь заказ.

Теперь мне стало совершенно очевидно, что халиане не имеют складской системы. Причина этого могла крыться только в одном: у них не было промышленности, производящей запасные части. Не было, очевидно, и поступлений из внешнего источника.

Этот вывод, впоследствии подтверждённый, имел первостепенное значение для разведки Флота. Когда какой-нибудь корабль халиан ломался, всё, что они могли сделать, — это заменить целиком неисправный узел. Если, конечно, им удавалось разыскать его. В противном случае корабль оказывался не у дел.

Мне стало ясно, какое огромное значение имеет это кладбище. Очевидно, благодаря скоплению увечных космических кораблей поддерживался в боеспособном состоянии флот халиан. Стоит уничтожить эту свалку — и кто знает, как далеко придётся им лететь, чтобы раздобыть замену?

Производство — основа любой технологической цивилизации — мало интересовало халиан. Среди хорьков, конечно, была каста, занимавшаяся кое-каким ремонтом, и со временем халиане, вероятно, смогли бы образовать нечто вроде гильдии учёных и мастеровых, но они предпочли пойти по мистическому пути, стать пророками и певцами магической и поэтизированной псевдотехнологии. Мне довелось больше узнать об этом от Поющего о Далёком Доме, мастера целенаведения из отряда Тостига. Но всё это случилось позднее. А сейчас я догнал Тостига, который наконец остановился возле корабля средних размеров, чуть больше флотского крейсера.

Тостиг повернулся ко мне:

— Мой друг, вам придётся сделать выбор. У меня весьма простое предложение.

— Если я правильно догадываюсь о сути вашего предложения, — ответил я, — то мой выбор уже сделан.

— И каково же решение?

— Полагаю, вы хотите, чтобы я помог привести эти корабли в рабочее состояние? Тогда вы сможете дать бой нашему Флоту, и на этот раз итог может оказаться более удачным для вас. Мой ответ — нет.

— Я не осуждаю вас за отказ, — проговорил Тостиг. — Нельзя требовать предательства от уважающего себя воина. И вообще, подобное задание превышает возможности человека. Нет, я имел в виду совсем другое.

— Что же тогда?

— Взгляните, — указал Тостиг. — Это мой личный корабль. Вы, возможно, знаете, что мы, халиане, воюем под предводительством выборных военачальников, каждый из которых имеет свой корабль. Собственно говоря, мы даже не ведем войн, потому что всякая война подразумевает битву до победного конца. Мы сражаемся ради добычи, но чаще всего ради славы. Когда не предвидится ни добычи, ни славы, некоторые, а точнее большинство, не видят ничего зазорного в том, чтобы перебраться в другое место, где обстоятельства могут сложиться более благоприятно.

— Могу заверить: если речь идёт о том, чтобы вы убрались отсюда, я полностью к вашим услугам.

Разумеется, я сказал это с иронией. Но Тостиг воспринял мои слова абсолютно серьёзно.

— Иуда, это является решением проблемы. Ведь я всего лишь хочу, чтобы вы помогли привести этот корабль в работоспособное состояние. Как только он будет готов к взлёту, я погружу на него своих солдат и мы отправимся искать удачи в других местах. Думаю, любое из них привлекательнее, чем Цель.

Я обдумал его предложение.

— Дадите ли вы мне слово, что покинете Цель?

— Конечно.

— И не будете больше сражаться против человечества?

— Не говорите глупостей, — ответил Тостиг. — Конечно, я буду сражаться против человечества. Вы же понимаете: таковы правила игры. То есть я хочу сказать, что халианскому воину просто больше ничего не остаётся делать.

— Не знаю, — сказал я, — будет ли для человечества какая-нибудь польза, или же с моей стороны это окажется предательством.

— Но вы ведь не можете знать наверняка? — спросил Тостиг. — Однако сдаётся, что при таком раскладе мы оба останемся в живых. Да и кто может знать, какое будущее уготовано каждому из нас