Гордость Павлина - Виктория Холт

— Нет, не почудилась.

— Что же это, миссис Мэдден? Я не могу представить себе.

— Неважно, — оборвала я разговор.

На самом деле я была твердо уверена. Я слышала, как кто-то играет на клавикордах.

Позже в этот же день, после захода солнца, я поднялась на галерею. Она была слабо освещена несколькими свечами. Я была почти уверена, что ощущаю чье-то присутствие. Могут ли люди, сами прервавшие свою жизнь, возвращаться? Может быть, моя мать заботится обо мне? Что происходит со мной? Находка кошелька так взволновала меня, что я готова была поверить в появление умершей, поверить, что, играя на клавикордах, она давала мне знать, что оберегает меня.

На следующий день Джереми Диксон провожал меня в Павлины.

— Я уезжаю ненадолго, — сказал он.

— Куда?

— Мистер Мэдден говорил со мной вчера после вашего отъезда. Ему нужно послать кого-нибудь в Сидней, и он решил, что это буду я.

Меня охватило смешанное чувство разочарования и радости. Мне будет недоставать Джереми, но вдруг Джосс отправляет его в Сидней, потому что недоволен нашими дружескими отношениями? Это может означать, что я ему небезразлична, что его это задевает.

— Вы рады? — спросила я Джереми.

— Я слишком увлекся планом поисков Зеленого луча. А если мы найдем ответ в Сиднее?

— Едва ли.

— Почему же? Если кто-нибудь взял опал, разве он останется здесь?

— Но ведь мы считали, что это может быть человек, который живет в доме… кто входит и выходит незамеченным.

— Возможно. И все же я попытаюсь навести справки в Сиднее. Поразительно, как много можно узнать из случайных разговоров.

Меня успокаивали беседы с ним, и мне недоставало его, когда через два дня он уехал в Сидней.

По дороге в город Джосс иронизировал:

— Простите, что отнял у вас партнера.

— Партнера? — гневно возразила я. — Вы хотите сказать, товарища по работе.

— Мне кажется, вы наслаждаетесь обществом друг друга.

— Потому что он относится ко мне, не как к пустой кукле?

— О, перестань. В компании нет ни одного человека, который не отдавал бы должного твоим способностям. Теперь ты можешь изучить другие грани нашего бизнеса. Ты слишком много времени уделяла шлифовке.

— Даже вам придется признать, что мое предчувствие оправдалось.

— Я никогда этого не отрицал. Но нельзя же почить на лаврах. Тебе нужно поработать с Джимсоном Лодом. Учет — это важная часть нашего дела.

— Как дела с Эзрой Бэнноком? — спросила я.

Выражение его лица изменилось.

— Что ты имеешь в виду?

— Скоро ли найдут убийцу?

— Это безнадежно. Совершенно ясно, что это беглый преступник. Думаю, что Эзра боролся с ним.

— У него пропал кошелек. Я думаю, что эту вещь можно найти.

Он с удивлением посмотрел на меня.

— Кошелек! Неужели ты думаешь, что вор оставит кошелек у себя? Он выбросил его. Зачем ему улики?

— Это был дорогой красный кошелек с золотым кольцом.

— Да, это известно следствию.

— Но он так и не был найден?

— А ты ожидала, что его найдут? В округе могут быть сотни таких кошельков.

Я хотела рассказать ему, но не смогла. Это было бы прямым обвинением в убийстве, и он никогда не простил бы меня… особенно, если он виновен.

Но таких кошельков сотни, это верно. Может, тот, что я нашла в саду, лежал там очень давно. Но тогда почему кто-то взял его из моей комнаты?

Приехав в управление, я направилась в отдел Джимсона, но не могла ни на чем сосредоточиться и думала только о Джоссе и Изе. Я представляла их вместе, я не в состоянии была забыть тот момент, когда она, показав мне опал Арлекин, с гордостью сообщила, что это подарок Джосса.

И вот, вместо того, чтобы отправиться в Павлины, я решила поехать к Изе.

Оставив Воти с одним из конюхов, я вошла в дом и в холле сразу же заметила большой сундук, приготовленный к отправке. Слуга провел меня в прохладную гостиную, куда через несколько мгновений вошла Иза. Она, как всегда, была очень красива в развевающемся легком пеньюаре из черного шифона.

— Джессика, как мило, что вы пожалели меня.

— Я решила повидать вас, ведь вы приглашали меня.

— О, пожалуйста, вы не должны извиняться. Разве я не говорила вам, что всегда рада гостям.

— Я думаю, что вам теперь одиноко.

— О, люди так добры. Они часто посещают меня.

Со слабой улыбкой я подумала: «Джосс посещает, конечно».

— Я прикажу подать чай, — сказала она. — Что бы мы делали без чая? Это единственное спасение от жары.

Она позвонила, а затем спросила, как я чувствую себя в компании.

— Я слышала, что вы просто гениальны, — сказала она.

— Кто же мог вам это сказать?

— Слухи носятся в воздухе. Мне кажется, вы превратитесь в педанта. Вы заставите их не поднимать головы от точильного камня.

— Глупости. Мне просто интересно.

— Это умно. Процессы и все такое. А я могу наслаждаться только готовыми изделиями.

— Вы сказали, что когда-нибудь покажете мне остальную часть коллекции.

— Разве я не показывала вам ее?

— Да, когда вы получили опал Арлекин.

— Это было так любезно со стороны Джосса!

— Я уверена, ему это также доставило удовольствие.

— Он знал, что отдает его в хорошие руки.

— Но это не самый лучший камень в вашей коллекции, не так ли?

Она лукаво посмотрела на меня и покачала головой.

— Как вы считаете, какой опал самый лучший в вашей коллекции? — спросила я.

— Эзра обычно говорил: «Не нужно часто показывать свою коллекцию. Кто-нибудь может прийти и украсть ее».

— Но вы не слушали его советы.

— Я всегда считала, что советы нужно выслушать, но поступить по-своему.

— Теперь, когда я знаю об опалах немного больше, я могла бы лучше оценить ваши камни.

— О да, вы тогда мало что знали. Но не настолько, чтобы не суметь разглядеть все достоинства Арлекина.

— Они были так очевидны, как, вероятно, и у других камней из вашей коллекции.

— О, конечно. Как Воти? Какое потрясение было для нее найти Эзру! Странно, но для этой лошади его смерть навсегда останется тайной. Становится страшно, когда представляешь, что может случиться в таком месте. Я иногда думаю о том, сколько трупов погребено в буше, сколько исчезло людей, у которых не было преданной Воти. А вот и чай. Вы сказали Джоссу, что собираетесь ко мне?

— Нет. Но я могу сказать ему об этом. А может быть, вы сами скажете.

Она широко открыла глаза.

— Вы думаете, я увижу его? Он придет сюда?

— Не знаю. Вы покажете мне свою коллекцию?

— Нет, — ответила она.