Тайны моей супруги - Оксана Сергеевна Крыжановская

— Анигер — странный мужчина, но способный металиран, — сказала девушка и быстро добавила: — Дядя так часто о нём отзывается.

— Ты знаешь, почему он носит очки? — задал ещё один вопрос Тристан, и Регина почувствовала, как от волнения намокает её спина.

Это был очень нежелательный вопрос.

— Это его дело! — резче, чем хотела, ответила лэри, стушевалась и уже спокойней добавила: — В смысле, это его личное дело и я не могу о нём говорить.

Тристан, хоть и не показал, но обиделся. Правда, обида быстро сменилась пониманием: Регина свои тайны ему ещё не доверят, что уж говорить о чужих? Но вопросов к её таинственной семье у него прибавилось.

— Хорошо, — сгладил лэрн напряжённую атмосферу между ними и вновь взглянул на часы. — Мне пора, иначе и впрямь опоздаю.

Накинув пиджак, Тристан, на ходу застегивая пуговицы, направился к входной двери. Возле неё замер, обернулся и спросил:

— Ты уже думала об имени для саванна?

— Нет, — Регина вовсе позабыла о подарке Тристана, не говоря уже о том, что ему полагается дать имя. — А где он?

— Посмотри в своей спальне, я приказал его туда отнести. Думал, ты проснёшься, увидишь его и обрадуешься.

— Прости…

— Я же сказал: кому и следует извиняться, так это мне, — голос лэрна звучал необычно серьёзно, никаких привычных весёлых или озорных ноток. — До вечера, Регина.

— До вечера, Тристан.

Супруг улыбнулся на прощание и быстрым шагом вышел из спальни. Регина кинула взгляд на часы. Пятнадцать минут десятого. Действительно опаздывает.

Лэри вновь зашла в уборную. Вымыла под холодной водой вспотевшие ладони, умыла лицо.

Тристан начнёт копать под Анигера Тремса. Если уже не начал. Это стало понятно, как только он спросил, знакома ли она с ним.

Паника, страх, беспокойство душили её. И вопросы. Правильно ли она сделала? Может, не следовало показывать ему ту разработку? Если он всё же доберётся до правды, что тогда сделает? Откроет её тайну высшему свету? Или будет использовать, как отец с братом?

Регина яростно замотала головой, словно в попытке вытрясти из души эти болезненные воспоминания. Но она никогда не забудет…

Не забудет, как в одиннадцать лет отрезала волосы, надела одежду брата, пришла к родителям и произнесла:

— Теперь я буду вашим сыном. Моё имя Анигер.

Свадебный подарок нашёлся в её спальне. Саванна лежала на середине кровати в удобной нише сбившегося одеяла и чувствовала себя хозяйкой не только двуспального ложа, но всего дома и Регины в частности. Это стало понятно по её высокомерно-снисходительному взгляду, которым кошка одарила лэри, когда приоткрыла глаза, услышав её шаги.

Первым порывом Регины было взглянуть в её глаза и настроиться на ментальную линию связи. Когда девушка осознала это, то по комнате разлетелся истеричный смешок. Один. Второй. На третьем саванна вновь открыла глаза и с недовольством взглянула на человека, раздражённо махнула хвостом, словно королева рукой, призывая подданных к тишине. Но успокоить Регину было не так просто. Истеричный смех душил её. Она захлебывалась им, но остановиться была не в силах.

У Регины никогда не было живого животного. Первую кошку она собрала в десять лет, разобрав железного коня Артура. Получилась странная металлическая конструкция на четырёх ногах, которая могла ходить, сидеть, вставать на задние лапы и поднимать передние. Потом Регина отрезала кусок от шкуры в малой северной гостиной и сшила кошке кожу. Она была жёсткая, выцветшего коричневого цвета… но как же приятно было проводить по ней рукой и чувствовать, как кошка дергается в ответ или поднимает и опускает голову. Тогда она не могла реагировать, как живая. Регина смогла вложить в неё всего четыре поведенческих реакции, но для десятилетней девочки это было самое настоящее волшебное создание. Наравне с феями, единорогами и русалками. Потом Регина придумала, как сделать так, чтобы Анабель — так она назвала кошку — могла мяукать и мурлыкать, когда её гладишь. Хотя то тарахтение с большой натяжкой можно было назвать мурлыканьем, как и глухое металлическое, странно звучащее «Маур!». Потом… потом её Анабель нашёл Артур и разбил о стену. Четырнадцать недель работы, упрямства, бессильных слёз, восторгов, радости, счастья и убеждения в собственных силах было уничтожено одним движением руки.

Через семь недель она обрезала волосы.

После этого Регина никогда не давала им имена.

«Образец 1.0»… «Образец 1.2»… «Образец 2.7»… «Образец 3.4»… «Прототип 1.1»… «Прототип 2.6»… «Прототип 4.0»… «1-я»… «2-я"… «76-я»… «129-я»… «138-я»…

Лишь цифры. Сухие, неживые, обычные цифры.

Входная дверь резко открылась, в спальню вбежала служанка, мгновенно застыла и с изумлением посмотрела на истерично смеющуюся лэри. Регина с силой проглотила очередное «ха-ха!», которое словно прилипло к гортани, как приторно-сладкая таблетка, выровнялась, расправила плечи и отдала свой первый приказ в новом доме:

— В мою спальню входить лишь после стука и только с моего разрешения.

— Слушаюсь, госпожа, — присела в поклоне служанка.

— Как ваше имя?

— Гелла, госпожа, — служанка говорила, не поднимая взгляд от пола.

На вид ей не было и двадцати пяти: она была невысокого роста, миниатюрного телосложения с миловидным личиком, прозрачно-голубыми глазами и спрятанными под чепчиком тёмно-рыжими локонами.

Окажись на месте Регины другая лэри, которая соединилась с Тристаном не договорным, а настоящим браком, то она бы, несомненно, заинтересовалась персоной этой девушки. Слишком она была привлекательна для служанки. Но Регина знала, что супруг в постель прислугу не тащит. Тристан Дельт-гор, несмотря на броское прозвище Золотой повеса, был довольно разборчив в выборе любовниц.

— Подготовьте мне платье, Гелла, — распорядилась Регина. — На ваше усмотрение.

Пока шили свадебные платья, лэри Тереза заказала для невестки около двух дюжин различных нарядов и на одну третью заполнила женскую гардеробную в доме сына.

Служанка поклонилась и отправилась выполнять поручение, а Регина отправилась осматривать свои новые покои. В женской спальне было три двери: в коридор, в гостиную, откуда можно было попасть в мужскую спальню, и в гардеробную, совмещённую с будуаром, а там уже был проход в ванную. Спросонья Регина об этом совсем не подумала, поэтому и кинулась к первой увиденной двери, которая вывела её в находящуюся между двумя спальнями гостиную.

Оглядев все три комнаты, Регина остановилась возле трюмо в спальне. В будуаре было ещё одно, поэтому это трюмо можно было убрать и поставить на его место одну незаменимую деталь её жизни.

Гелла приготовила нежно-персиковое платье с белым кружевом. Спрятав под спокойной маской недовольство, Регина позволила себя облачить в него — платье было такого фасона, что без помощи не обойтись. Но это пустяки, за несколько дней она перевезёт свои вещи и