Тайны моей супруги - Оксана Сергеевна Крыжановская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Успокойся! — одёрнула себе лэри. — Тебе просто нужно помочь снять платье, и сейчас эту помощь может оказать только Тристан. Ты это понимаешь, поэтому повернулась к нему. Не нужно придавать этому большое значение!»
Тристан сделал шаг вперёд и оказался возле Регины. Собрал её волосы и перекинул через правое плечо, словно случайно провёл по шее, вызвав у девушки приятные мурашки, пробежавшие вслед за тёплыми пальцами. У Регины была длинная тонкая шея, небольшие острые плечи и с левой стороны шеи, под ухом, две тёмные родинки. Платье было застегнуто на две дюжины маленьких белых пуговиц. Пальцы вдруг задрожали, когда мужчина расстегнул первую, у самых корней волос на затылке. Тристан тут же принялся считать расстёгнутые пуговицы, чтобы не дать мыслям утечь в другое русло.
Две… три… четыре… пять… шесть… семь… восемь… девять… десять… одиннадцать…
Пуговицы кончились слишком быстро. Несколько секунд Тристан боролся с искушением и проиграл: слегка приспустил платье с плеч жены и прикоснулся губами к шее там, где недавно провёл пальцами. Регина вздрогнула от неожиданности, и лэрн тут же отпрянул, хрипло произнёс, перейдя на вежливый тон:
— Дальше вы сами, — резко развернулся и направился вон из комнаты. У дверей его догнал тихий голос:
— Спасибо, Тристан.
Когда дверь за мужчиной закрылась, Регина напряжённо выдохнула и села на пол, словно утратила все силы. Прижала ладонь к щеке и почувствовала, насколько она горячая. Её переполняла такая гамма чувств, что ей казалось: она сейчас взорвётся, как перегретый двигатель.
«Ради подобного стоило подчиниться, — мелькнула мысль словно чужая. Регина потрясла головой, изгоняя её туда, откуда она появилась, и включила привычную рациональность — Это просто гормоны и заложенный в голове инстинкт размножения, как у любого живого существа. Если бы на месте Тристана был кто-то другой, то ты реагировала бы так же».
Стоило представить на месте мужа одного из его приятелей, как в душе появились протест и тошнота. Нет, дело было не только в гормонах и функции размножения. Дело было в Тристане…
Желая не дать мыслям расплодиться, Регина резко вскочила и принялась раздеваться. Тяжёлое свадебное платье улетело на деревянную спинку кровати, и лэри вздохнула от облегчения и лёгкости в теле, затем замешкалась, перевела взгляд с мужской рубахи на штаны. Её тонкая лёгкая рубашка, одетая под свадебное платье, совсем не подходила под предложенную Тристаном одежду. Придется её снять и надеть на голое тело… Чужую мужскую одежду, пахнущую незнакомым мылом. Хорошо хоть халат муж захватил.
Муж… Её муж… Её супруг Тристан Дельт-гор.
Звучит странно. Вовсе не отталкивающе, как когда-то. Может, потому что с этим словом теперь в голове появляется образ улыбчивого мужчины с озорными, пронзительно-синими глазами? Не кто-то эфемерный и незнакомый, а уже определенный человек. Ещё не родной, но уже привычный. Ещё не познанный, но уже знакомый.
Регина стянула с тела нижнюю рубашку и спрятала к той, что лежала на кровати — под подушку. Надела великоватую в плечах и талии, но прикрывающую ягодицы рубашку, натянула штаны, закуталась в халат, подвязав пояс на животе, чтобы поддержать заодно и брюки.
Стук в дверь раздался, когда она подворачивала левый рукав на халате.
— Можно?
— Да! Входи!
Волосы у Тристана были мокрые, отчего они потемнели и стали цвета тёмного золота, отяжелели и прилипли к шее. В одной руке мужчина нёс алюминиевый таз и жёлтое полотенце, в другой — литровый кувшин с тёплой водой. Поставив кувшин и таз на пол, лэрн перекинул полотенце через шею и произнёс:
— Давай помогу.
Регина вытянула обе руки, и муж быстро закатал рукава выше локтей, затем отодвинул со столика «взятку», поставил таз и, достав из кармана в штанах бронзовую мыльницу, протянул Регине.
Внутри оказалось мыло: новое, тёмно-зелёное, пахнущее мятой.
— Если ты предпочитаешь мяту только с чаем, то мы потом купим тебе другие ванные принадлежности, — сказал Тристан, когда лэри с удивлением на него взглянула.
— Спасибо, — только и смогла выдавить из себя Регина, наклонилась над тазом, подставила руки под струю воды. Пока смывала краску с лица, с насмешкой думала о том, что о подобном ни одна из женщин ей не говорила. Неужели ни одной из них муж не помог ни переодеться, ни смыть косметику? Скорее всего, это делала служанка, а муж в это время ждал, пока жена ляжет на кровать и подтянет рубаху до живота. А если и помог бы, то лишь за тем, чтобы самолично уложить в кровать и задрать рубаху. Интересно, как бы повёл себя Тристан, если бы их брак был не договорным, а настоящим? Одолжил бы он свою одежду, сходил бы за водой, слил бы её на руки и подал бы полотенце?
Регина с силой стряхнула воду с рук и яростно вытерла полотенцем лицо.
О чём она только думает?!
Тристан с улыбкой следил за женой. Регина была ниже его на полголовы, но худенькой, вытянутой, словно молодое деревце, а в его халате девушка вовсе выглядела маленькой, хрупкой, трогательно ранимой.
У Золотого повесы было много разных женщин: сногсшибательно красивых, одним лишь взглядом ставивших мужчин на колени; милых и симпатичных, умеющих мастерски играть на струнах мужских желаний; очаровательных и хитрых, пытающихся с его помощью дотянуться до лучшей жизни; опытных и знающих чего хотят, с которыми он проводил приятные ночи без обязательств и тайных умыслов. Но никогда не было невинной девушки. Они были для него табу. Даже у Золотого повесы имелись свои принципы. Поэтому рядом с Региной мужчина и волновался, словно неопытный юнец. Лэрн всегда чётко знал, чего от него хочет женщина: удовольствий, денег, повышения статуса, привлечение внимания. И он так же всегда чётко знал, чего хочет получить взамен. Но Регина была необычной женщиной, и это касалось не только загадочного прошлого и окутывающих её, словно кокон, тайн. Умная, начитанная, разумная, то тихая мышка, то сильная львица, сумевшая отбиться от нападения других хищниц. Всегда со спокойной маской на лице, но через которую всё же проступают эмоции: веселье, улыбка, печаль, решительность, любопытство, упрямство, удивление, смущение…
