Моя жена – ведьма. Дилогия (СИ) - Белянин Андрей Олегович

— Веселенькое местечко, не находишь? — Хмурый Фармазон скептически оглядел окрестности.

— Заброшенный город… Наташа рассказывала мне о нем. Именно здесь и должна произойти эта трагедия.

— Декорации самые подходящие: так и тянет прогуляться, как по любимому кладбищу. Ну че, пойдем на дело или Цилю подождем?

— А где он?

— Здесь! — Справа появился белый ангел. — Прошу прощения за некоторую задержку, не успевал вовремя сдать отчет, а в кабинете еще была такая очередь… Итак, куда мы направляемся?

— Надо найти девочку прежде, чем ее найдут волки. Город большой, без вашей помощи я не справлюсь. Поэтому предлагаю двигаться в трех направлениях. Я — по центру, вы — с флангов, если кто что заметит — сразу зовет остальных.

— Не получается у меня, — тяжело вздохнул черт. — Я ж если кого и найду, то молчать обязан как рыба об лед. Нельзя мне напостоянку хорошие поступки совершать, я вас предупреждал.

— Понимаю, — кивнул я, — дела, отчетность, бухгалтерия, начальство, бюрократия на каждом шагу. Поэтому вношу контрпредложение: если наш общий враг Фармазон первым найдет искомую девочку, то он зависает над ней, вопя в голос: «Здесь никого нет!» Мы слышим и в это место не суемся. Злое дело сделано, все довольны, все формальности соблюдены. Идет?

— Серега, ты… умный, как этот… ну… — даже растрогался Фармазон. — Так и сделаем, я не я буду, если через пять минут вы не услышите, что «здесь никого нет».

— А что кричать, если нам встретятся волки? — на всякий случай уточнил ангел.

— Ничего не кричать, тихо отрулить в сторону и предупредить меня. Главное, не забывайте, кто здесь главный… Любые действия только с моего одобрения.

— Слушаемся, ваше благородие! — дружно рявкнули близнецы, изображая огромное служебное рвение. После чего отдали честь, развернулись на пятках и взмыли вверх, как истребители вертикального взлета.

Я бодрыми шагами направился вниз по главной улице. Новые ботинки тонули в пыли, если бы сэр Мэлори не был так разгорячен коньяком, он наверняка предложил бы мне более подходящий для приключения костюм, чем итальянский смокинг с бабочкой. Это Наташа настояла на том, чтобы я оделся как можно элегантнее.

Милый образ жены, закатывающей помидоры, встал у меня перед глазами… Самое смешное, что она должна быть где-то здесь, бегает со стаей и совершенно не рассчитывает встретить меня. Интересно, а каково это, вообще, попасть в прошлое? Ну, в смысле, какое влияние это окажет на будущее. Если я здесь застряну, то, значит, ничего уже не будет? Или, наоборот, все, что мы испытали в Валгалле, в Городе, в барской усадьбе, — все кардинально изменится? А буду ли я помнить о попытке изменения прошлого? Если вернусь… Нет, подобные мысли отнюдь не добавляли оптимизма. Во-первых, я просто запутался, во-вторых, мне послышался протяжный звук. Через некоторое время он повторился, в тягуче-тоскливых нотах определенно угадывался волчий вой. Стая! Значит, волки рыщут где-то поблизости. Надо торопиться. Почти в ту же минуту, совсем рядом, раздался полный воодушевления вопль:

— Здесь никого нет!

Хорошо, что моих духов вижу и слышу только я, — старательный Фармазон поднял такой шум, что перебаламутил бы весь город. Я свернул налево, вскоре меня догнал запыхавшийся Анцифер:

— Сергей Александрович, должен предупредить, что не слишком далеко отсюда мне удалось вовремя заметить двух волков. Возможно, это разведчики, но стоило бы побеспокоиться — втроем мы не сможем противостоять стае.

— Естественно, я и не ставил перед собой такой задачи. Все гораздо проще, Наташа убеждена, что участвовала в убийстве невинного ребенка. Я хочу доказать абсурдность этой версии.

— То есть не позволить вашей супруге есть человеческое мясо?

— Да что вы такое говорите, Анцифер?! Я вообще не хочу, чтобы кто-то кого-то ел. Если мы успеем первыми, девочку надо просто спасти, и все.

— Все? — недоверчиво сощурился ангел.

— Все. Мы спрячемся где-нибудь, и ситуация будет спасена. Волки не найдут ребенка, им не придется никого убивать, значит, Наташины губы не будут испачканы кровью. Логично?

— Да уж не поспоришь…

Фармазон же продолжал орать не переставая:

— Здесь никого нет! Абсолютно никого! Ни одной живой души! А если вы конкретно ищете маленькую девочку лет четырех от роду с голубыми глазками и светлыми волосами, то ее-то нет тем более! Даже не смотрите, это совершенно бесполезно… Эй, вы что, не слышите?! Здесь, здесь никого нет, а не в соседнем доме! Ну почему я связался с такими олухами? Повторяю еще раз для особенно умных следопытов — никого нет именно здесь!

Через выбитую дверь я вошел в большую полупустую комнату, там у дальней стены среди мусора и пыли сидела маленькая девочка с холщовым мешочком в руках. Она была худенькая и грязная, в длинном дырявом платьице сине-серого цвета. Увидев меня, ребенок вжался в угол, детские ручонки трогательно прижимали к груди замызганную куклу, выглядывающую из мешочка.

— Не бойся… я… не обижу тебя. — Она испуганно сжалась в комочек, спрятав лицо в колени. У меня похолодело сердце… Не знаю, что могло довести ее до такого состояния, но это было ужасно. Я очень люблю детей, хотя и не имею никакого родительского опыта и умения с ними обращаться. Я неуклюже опустился на колени и попробовал погладить ее по голове. Девочка вздрогнула…

— Сереженька, поторопитесь, скоро здесь могут быть волки, — напомнил Анцифер.

— Успеется! — оттолкнул брата Фармазон. — Ну че ты лезешь? Глянь-ка, у человека отеческие чувства пробудились, он начинает завоевывать доверие несчастного ребенка, а ты его отвлекаешь.

— Но волки…

— Да плюнь ты на них! Ой, Циля! Она на него посмотрела… Она больше не дрожит!

Девочка подняла на меня чистые голубые глаза и некоторое время пристально изучала мое лицо. Потом осторожно провела пальчиком по лбу, по щеке, дотронулась до бабочки на шее…

— Ты кто?

— Я? Твой друг. Я… я пришел тебе помочь. Где твои мама и папа?

— Не знаю. — Она покачала головой. — А кто это?

— Это… — запнулся я. — Ну… это такие хорошие люди, которые тебя любят, заботятся о тебе, никогда не бросают одну.

— Ты мои мама и папа? — прямо спросила она.

Я беспомощно огляделся. Близнецы стояли за моей спиной молча, как партизаны, в их глазах блестели слезы.

— Знаешь что… пойдем со мной. Здесь не очень хорошее место, а я отведу тебя домой.

Вместо ответа она серьезно кивнула, запихала куклу поглубже в мешок и снова прижала к груди обеими руками, давая понять, что никогда с ней не расстанется.

— Конечно, — попытался улыбнуться я, — твоя кукла тоже пойдет с нами. Можно, я понесу вас обеих?

— А ты… а мы не упадем?

— Нет, я очень сильный. Иди ко мне, пожалуйста.

Господи, она же почти ничего не весила. Свернулась на моих руках калачиком, подогнув босые ножки, уткнулась носом под мышку и… мгновенно заснула. Анцифер и Фармазон в порыве сентиментальности в обнимку рыдали в голос. У меня тоже защипало глаза, но на телячьи нежности просто не было времени. Четкое ощущение опасности давило плечи, надо было срочно выбираться отсюда. Город сравнительно небольшой, если послать близнецов на поиски надежного укрытия, то шансы на спасение есть. Главное — спрятаться и переждать, а там, когда волки уйдут, мы придумаем, как с ней быть… Я развернулся к выходу и… едва не упал от неожиданности — в дверном проеме стояла серебристо-серая волчица.

— Сережа?!

— М-м…

— Что ты мычишь? Это, вообще, ты?

— Думаю, да… Да, любимая, пожалуй, это все-таки я. Понимаю твое удивление, но…

— Что ты тут делаешь?! — Желтые глаза моей жены приняли янтарный оттенок, она была почти в неуправляемой ярости. — Кто тебе позволил ходить в Темные миры? Как ты посмел шпионить за мной? Я же запретила даже думать…

— Не кричи, ребенка разбудишь! — сдержанно прошипел я. Наташа спрятала зубы, шерсть на ее загривке улеглась, и она бесшумно подошла ближе, осторожно принюхиваясь к девочке. Малышка крепко спала у меня на руках.