Иллюзия - Максим Шаттам

– Это не новичок, а кто-то из старожилов, – заявил он.

– А почему?

– Потому что там свалено совсем древнее барахло, потому что все это из той же породы, что и гирлянды в ельнике, я уверен, или тотемы людей, которые воют в лесу под усадьбой Страфа. Это то, что происходит уже давно.

Произнося это, Юго увидел, как обе, Джина и Лили, чуть глубже погрузились в воду. Ошеломленные. Испуганные. Нелепость ситуации – они в бассейне и говорят о смерти женщины, о присутствии убийцы – была совершенно очевидна для них. Это сбивало их с толку.

– А одежда либо скопилась там за многие годы, либо украдена, забыта или потеряна… Либо, как у Алисы… – сказал Юго.

– Он убивал не один раз, – заключила Джина бесцветным голосом.

Юго ни за что не хотел, чтобы они, осознав масштабы того, с чем столкнулись, впали в ступор. Он продолжил:

– Зато теперь все ясно. После ловушки, которую мы расставили Деприжану, трудно поверить, что он в этом замешан. То же самое касается и Адель.

– Что за ловушка? – спросила Джина.

Юго не ответил.

– Старина Макс очень рукастый, А. С. почти признался мне, что Макс участвовал в изготовлении талисманов из костей в лесу. Возможно, тотемные столбы тоже его рук дело. И он перехватил меня, когда я в первый раз подошел к домику со взрывчаткой, как будто наблюдал за этим местом.

– Я каждый день сталкиваюсь с ним в Большом Б, – побледнев, призналась Джина.

Юго продолжал:

– У А. С. есть ключи от хранилища, но это еще ничего не значит. Надо проверить, может ли кто угодно войти туда, когда захочет. Но не в его пользу говорит то, что он единственный, кому меньше пятидесяти. И живет он в Валь-Карьосе вместе с Симоной, своей матерью, которая разъезжает взад-вперед между этим местом и особняком Страфа. Конечно, нельзя исключать Тика и… Армана с Поло. Они уже давно приезжают сюда каждое лето. Они тоже довольно молодые, сильные и способны справиться с женщиной.

Внезапно Юго осознал, что с самого начала Лили не проронила ни слова.

– Ты в порядке?

Она приподняла голову над водой, чтобы губы оказались над поверхностью.

– Я тоже под подозрением?

– Ты? – в недоумении переспросил Юго.

– Я живу здесь уже три года. Я тоже «старожил».

– Ну конечно же нет. Талисманы намного старше и тотемы тоже, а если учесть, насколько изношена некоторая одежда и сумки в подвале, то, думаю, речь идет по меньшей мере о пяти, а то и о десяти годах!

Лили поджала губы. Они почувствовали, что она, обычно такая волевая, вот-вот расплачется, и это особенно пугало. Джина положила руку ей на плечо. Юго же был так погружен в свои рассуждения, что, пытаясь защитить себя, утратил эмоциональную гибкость, и мысль утешить Лили даже не пришла ему в голову. Джина покачала головой, обнимая подругу:

– Не могу поверить, что мы сейчас говорим об Алисе. Все звучит так… реально.

– Количество фактов не позволяет сомневаться, – упорствовал Юго.

– Надо сообщить в полицию, – сказала Джина. – Теперь у нас есть доказательства.

Юго покачал головой:

– Пока нет. Если стоящий за этим ублюдок соблюдал меры предосторожности и не оставил ни отпечатков пальцев, ни следов ДНК, полиция ничего не найдет и уедет ни с чем, а мы втроем окажемся под прицелом убийцы.

– Убийцы, – тихо повторила Лили.

Юго кивнул.

– Не будем прятать голову в песок и признаем, что все именно так, – сказал он.

– Но все равно это дело полиции, – настаивала Джина. – Что еще мы можем сделать?

– То, что уже начали. Послушай, Алиса исчезла месяц назад, и мы думали, что все нормально, у нас не было никаких улик. И вот что мы теперь нашли – если будем продолжать копать, найдем еще что-нибудь.

– То, что ты нашел, – ответила Лили, и в ее глазах снова сверкнул гнев. – Ты не поделился со мной тем, что задумал. Мы должны доверять друг другу. Ты был обязан предупредить меня, и я бы пошла с тобой.

– Ты бы меня отговорила.

– Возможно, но ты подвергаешь себя бессмысленному риску.

Юго не отреагировал. Они медленно плыли рядом. С наступлением ночи панорамное окно превратилось в зеркало, и Юго видел в нем отражение себя и двух своих сообщниц. Они выглядели такими хрупкими посреди большого бассейна. В любой момент могли захлебнуться. Водой или правдой?

– Мы больше ничего не можем сделать, Юго, – настаивала Джина.

– А если за всем этим стоял Страфа? Что, если ему все сходило с рук?

– Ему миллион лет, – возразила Джина. – Что он способен сделать в таком состоянии?

– Это не мешает ему дергать за ниточки, если захочет. А в таком случае, держу пари, он не разучился исполнять свои старые трюки. С одной стороны, он привлекает твое внимание, а с другой – обманывает тебя, поскольку в этот момент делает то, что ему нужно. Он из тех, кто всегда на шаг впереди. Величайший из манипуляторов, ты не забыла?

– Ты снова вернулся к договору с дьяволом? – холодно спросила Лили.

– Я ничего не знаю, не знаю его мотивов, и вообще, действительно ли это он, но повторяю – считать его невиновным нельзя. «Старожилы», которые мастерят талисманы в лесу… Ну скажите честно, вы считаете это нормальным? А Людовик, которого в это втянул, возможно, тот же Макс, чтобы передать эстафету? Я думаю, слабое место кроется именно здесь.

– Людовик? – усмехнулась Джина.

– Да. Он нестабильный. Легко поддается влиянию, в этом я не сомневаюсь, но не верю его безумным разговорам о желании установить равновесие между природой и человеком, как он сказал тебе, Лили. Думаю, он что-то видел или, по крайней мере, слышал.

Лили с раздражением выдохнула в воду.

– Последние три года жизни я провела среди этих людей, Юго, – сказала она. – Ты отдаешь себе отчет, что это такое, три года? Если бы среди нас был психически больной или существовал бы заговор, неужели ты думаешь, я бы вовремя этого не поняла? Мы живем друг у друга на глазах! Можно скрывать какие-то мелочи, но правда в конце концов всегда выходит наружу. И повторяю: я не замечала ничего подозрительного.

– Ты мне говорила, что зимой приходится очень напряженно работать, что вы вкалываете без передышки, света белого не видите. Постоянно сменяются толпы людей, ты падаешь с ног от усталости. Ты уверена, что могла бы что-то заметить? Не думаю. Однако именно ты первая указала на подозрительное прошлое Валь-Карьоса, и даже если ты сама