Лиловые бабочки - Слава Кэт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Но если Рус в ярости… — понял Илья.
— Ну да, — удручённо признала я. — Тогда я умываю руки. Это же калька Игоря. А Игорюня в ярости всегда был неуправляем.
— Главное я услышал, — признался Илья. — Если я создам максимально комфортную обстановку, Кусенька будет со мной.
— Да, пожалуй, — улыбнулась я. — Но, Илюш… всё-таки… может, нам с тобой стоит обратиться к опытному психиатру? Ты же понимаешь, что мы оба двинутые?
— Нет, — мрачно произнёс Илья. — Если ты вылечишься…
— Понятно, — покачала головой я. — Боишься, что Куся пропадёт.
— Нет, я не этого боюсь. Хотя и этого тоже. Я даже бешеную Руську по-своему люблю. Это же неотъемлемая часть моей Русланы. Но… я не хочу в тюрьму. И в психушку не хочу, пойми. И мне нравится делать то, что я делаю.
— Так я тоже не хочу в психушку, — мягко согласилась я. — Но наше поведение же ненормально, милый. И можно же… без психушки лечиться, так скажем. На дому.
— Рюк, не уговаривай, — обнял меня Илья, а потом улегся на мои колени. — Я прошёл все стадии: от полного неприятия ситуации и подавления агрессии до восторга и эйфории. Это невероятно. И нет, я не хочу меняться.
— Ты и мстишь и одновременно воспеваешь свою любовь? — принялась поглаживать его по голове я.
— Угу, — признался Илья. — В каком-то смысле я человек конченный.
— Да? — мурлыкнула я. — А если Куся скажет тебе, что ей больше не нужны от тебя такие подарочки? Что просто сильно хочет тебя и позволит делать с собой всё, о чем ты мечтаешь? Любую дичь? Ты сможешь остановиться и прекратить убивать, как ты считаешь? А если гордая Руська снова станет перед тобой на колени? Посопротивляется, поворчит, но тоже сделает всё, что хочешь? А есть и другие личности… Ты сможешь даже чванливой крикливой девчонке-школьнице за всех тех девочек, что когда-то в школе сказали тебе «Нет!» отомстить в каком-то смысле… Как тебе такая перспектива, а?
Илья задумался.
Разнеженный, милый и уютный, лежал он на моих коленях, пока я его гладила, как огромного котёнка.
— Почему Рюк? — внезапно спросил он.
— Это каламбур, — охотно пояснила я. — Из-за клыков меня в школе звали Вампиршей. Вампом. Вампирюгой. Вампи-Рюгой. Рюгой. А потом Рюг превратилась в Рюка, потому что, во-первых, Рюк — это аббревиатура «Руслана — юрудствующая клоунесса». Паясничать любила, юморила много, в СТЭмах охотно участвовала в универе. Ну а во-вторых… Ты смотрел аниме «Тетрадь смерти»?
— Не-а, — сонно произнёс Илья.
Я усмехнулась.
— Жаль. Поучительная вещь. Рюк — один из персонажей аниме, так скажем.
— Плохой или хороший?
— Неоднозначный. Один из богов смерти.
— До чёртиков символично, учитывая нашу с тобой историю, — сапнул Илья, закрывая глаза.
— Пожалуй, — согласилась я. — Ему, видишь ли, было скучно, и он кинул в мир людей особый артефакт, который позволял убивать, можно сказать, безнаказанно. Правда, до поры до времени. И человек, нашедший этот артефакт, принялся карать злодеев, которых не могла наказать полиция.
— Почти как я.
— Почти, — согласилась я. — А ещё Рюк любил яблоки. И волосы у него были иссиня-черного цвета. И большой рот. В общем, тут прямая отсылка на меня, ха-ха.
— Я понял.
— Илюш, так ты мне не ответил, — мягко напомнила я.
— Рюк, нет, я не хочу к психиатру. Совсем.
— Вопрос не стоит так: хочу или не хочу. Вопрос стоит так: если я попрошу, очень хорошо и убедительно попрошу… ты пойдешь… со мной? Поверь, мы не будем говорить про убийства людей. Просто снимем общий уровень твоей агрессии и тревожности. Поговорим о детстве… о травмах… о том, что тебя волнует…
— Нет, — резко ответил Илья и присел. — Мне комфортно в моём состоянии. Мне нравится причинять боль и слушать людские вопли и крики.
— Чш-ш-ш… не паникуй, я тебя поняла, — миролюбиво заметила я. — Ты против. Не глухая, слышу. Хочешь, я позову Кусю? Она недавно проснулась. Или мне ещё тебя пожалеть-погладить? Может, массаж?
— Хочу Кусю, — согласился Илья. — Если можно.
— Можно, — чмокнула я в лоб журналиста.
— Спасибо, — с облегчением произнёс он.
— Нет без бабочек цветов…
Нет горы, что без ручья…
Нет и камня безо мха…
Без пороков нет умов…
— прошептала я. — Это Чжан Чао. И ведь всё в точку…
— Что? — заулыбался Илья.
— Забей, — отмахнулась я, садясь в позу лотоса. — Пока, милый. Боюсь, мы теперь с тобой не скоро увидимся. Мне правда очень жаль.
Недолго посидев в отрешенном состоянии, я глупо захихикала и свернулась в клубочек.
— Кусенька, — радостно прошептал Илья. — Боже… как я рад тебя видеть… я так скучал…
Глава 24. Прости и прощай
В одно из последующих дней Илья ахнул, едва я его пустила на порог.
— Ты… ты что… ты что наделала… зачем… поясни…
— Я сняла гипс, — спокойно заметила я.
— Зайчик, еще же три дня носить… — схватился за голову Илья. — Подожди… Ты же не ездила в больницу? Нет?
— Нет, я дома сняла. Сама. Зачем мне ездить в больницу, — пожала плечами я и похромала на кухню. — Чай будешь? Завтрак? Что хочешь?
— Придушить тебя хочу, — зашипел обозлённо Илья. — Страшно. Сильно. Нет, не придушить. Убить тебя хочу.
Я вздохнула.
— Тогда пойдём в зал. Лучше там, на диванчике.
— Ты что, с…ка, играешься, что ли? — разъярённо заорал Илья. — Я тебя больше двух месяцев ждал, а ты… гипс снимаешь без меня? Где твоя совесть?
— Нету, — согласилась я, почесав ногу.
Илья ошарашено глядел на меня, бодро хромавшую в зал.
— Ты… специально. Ты знала, что для меня это важно, но всё равно сделала это. Зачем? Поясни. Я… не понимаю. Стоп… а с кем я вообще разговариваю?
— А есть разница? — развалилась я на диване.
— Это же не Куся сделала, Куся не могла… — тяжело дышал Илья. — Это ты… ты, падла… Руська!
— Я не Рус, — уверила я.
— Рюк? — неуверенно произнёс Илья.
— Не-а.
— Эта… м-м-м… барышня, как её… Алёна…
— Не-а, — вздохнула я. — Не суть, кто. Главное, гипса нет. Вот.
Илья лихорадочно размышлял. Вскоре он принял решение.
— Где гипс? Я его надену. Ещё не время. Врач говорил, что еще три дня…
— Не знаю, вероятно, в толще
