Десять правил обольщения - Сара Маклейн

Еще бы ей не помнить! Изабель ахнула при этих словах.

— Это было до того, как все изменилось!

— Да, действительно. До того как это стало неизбежным. — Намек, содержавшийся в его словах, заставил Изабель густо покраснеть.

— Это не то, что я имела в виду, и вы это знаете!

— Я точно знаю, что вы имели в виду, но знаю также, что не уеду отсюда, пока мы не поженимся.

— Я в вас не нуждаюсь. Мы прекрасно справляемся сами.

Это заявление вывело его из себя.

— Да, я вижу. У вас полон дом женщин в бегах, без всякой защиты. И одному Богу известно, сколько головорезов начнут охотиться на вас после сигнала Лейтона. Да ваш дом, могу добавить, в буквальном смысле рушится вокруг вас! Это не говоря о ребенке, который унаследовал одно из самых беспокойных графств в стране и нуждается в обучении гораздо больше, чем многие другие дети, которых мне довелось встречать. Сестра герцога готовится произвести на свет незаконнорожденного ребенка. И вы… вы были скомпрометированы! Но у вас все прекрасно.

Его слова эхом отдавались от стен еще некоторое время, и глаза Изабель наполнились слезами. Ник немедленно пожалел о сказанном.

— Изабель, — сказал он мягко, протягивая к ней руки, отчаянно желая взять свои резкие слова назад.

Она остановила его, предостерегающе подняв ладонь.

— Не надо. — Она обернулась к Лейтону. — Если выбор за мной, ваша светлость, я, конечно же предпочитаю вариант, наименее разрушительный для Таунсенд-Парка.

Герцог откашлялся:

— Если то, что сказал Сент-Джон, правда, я как джентльмен должен настаивать, чтобы вы поженились, леди Изабель. — Она молча кивнула. — Тогда я пошлю за священником.

Она снова кивнула, сжав губы в тонкую жесткую линию, словно сдерживая слезы. А затем выбежала из комнаты, заставив Ника почувствовать себя полным ослом. Гнев и раздражение охватили его.

— Это я пошлю за священником, черт побери! Ты пойми: она не похожа на остальных женщин.

— Я что-то не заметил.

Ник опустился в ближайшее кресло, обхватив голову руками.

— Я осел.

Лейтон уселся напротив него и, вытащив из кармана серебряный портсигар, протянул ему сигару.

— Закурим. Я не стану с тобой спорить.

Ник поднял на него взгляд:

— Ты тоже осел, знаешь ли.

— Думаю, да. — Герцог тяжело вздохнул. — Дьявольщина! Беременна. Ей всего лишь семнадцать. Она даже не выезжала в свет.

— Она хорошая девочка, Лейтон, и не заслуживает твоего гнева.

— Не хочу даже думать о ней. — Тон его не допускал возражений. После непродолжительного молчания герцог добавил: — Значит, ты влюблен в эту леди.

Ник откинулся на спинку кресла и уставился в потолок. Конечно, он в нее влюбился. Она была самой выдающейся личностью из всех, кого он когда-либо знал. Ник вспомнил Изабель на крыше. И на площади Данскрофта. И в кухне с ее армией амазонок.

Герцог разглядывал свою сигару некоторое время. Потом достал из кармана часы, справляясь о времени.

— Должен напомнить тебе, что, поскольку девушка в трауре, необходимо получить специальное разрешение.

— Это означает, что мне придется отправиться в Йорк.

— Тебе здорово повезло. Ведь я случайно знаком с тамошним архиепископом.

Ник хмуро посмотрел на него:

— О да, Лейтон. Мне необычайно повезло, что ты заявился сюда.

Глава 20

Это была не та свадьба, о которой можно мечтать.

Ник вернулся ранним утром после бессонной ночи в седле — сначала в Йорк за специальным разрешением, а затем обратно с заездом в Данскрофт, чтобы разбудить городского священника и доставить в Таунсенд-Парк для проведения церемонии. Он еле выкроил время, чтобы переодеться. Насколько могла судить Изабель по его внешности, темные круги под глазами указывали на то, что он не сомкнул глаз после их последней встречи. Подтверждением этому служил и охрипший голос, которым он произносил свои брачные обеты.

Они обвенчались в кабинете графа. Лара и Рок были свидетелями. Скромная церемония прошла быстро и формально, как они объяснили священнику, чтобы не оскорбить память отца.

Святой отец не возражал — так его впечатлило специальное разрешение, подписанное собственноручно Йоркским архиепископом.

Изабель тоже не возражала.

В конце концов, это было единственно возможное решение.

Итак, они поклялись любить и почитать друг друга, хранить взаимную верность. И когда Ник наклонился поцеловать ее, Изабель слегка повернула голову, так что, к ее облегчению, поцелуй пришелся в уголок рта.

Потому что ей казалось, что она не вынесет прикосновения его губ к своим губам в этот момент, когда они сочетались браком лишь в силу сложившихся обстоятельств.

Изабель покинула дом, как только уехал священник, и отправилась бродить по полям к западу от поместья. Она блуждала там некоторое время — может, многие часы, — размышляя о происшедшем.

Она наблюдала множество браков за свою жизнь: брак по любви, закончившийся унылым одиночеством; брак с целью убежать, обернувшийся отчаянием и безысходностью; брак по обязанности, который так и не перерос во что-то большее.

В те редкие моменты, когда Изабель позволяла себе мечтать о свадьбе, она представляла себе брак, где не было места отчаянию, одиночеству и обязанности. Но по иронии судьбы, подумала она, в основе ее теперешнего брака лежали именно эти три причины.

Но если быть честной с собой, всего пару дней назад она верила, что ее союз с лордом Николасом может перерасти в любовь.

Его полное имя было Николас Рейфел Дориан Сент-Джон.

Вот и все, что она с уверенностью могла сказать о своем новом женихе.

Поднявшийся ветер шелестел в вереске, и длинная трава хлестала Изабель по ногам, когда она шагала все дальше и дальше к границам земель Таунсендов — земель, принадлежавших ее семье на протяжении многих поколений.

Земель, которые будут сохранены для будущих поколений благодаря тому, что она сделала сегодня утром.

Не такая уж она эгоистка.

Изабель закрыла глаза при этой мысли. Когда она снова открыла их, то заметила разрушенный участок изгороди, опоясывавшей западный край их владений. Еще одна брешь, требующая починки.

Она не хотела выходить за Ника из-за денег. Или ради защиты. Или по настоянию герцога Лейтона. Но, несомненно, отчасти ей этого хотелось.

Хотелось ли?

— Нет, — прошептала она, и ветер унес это слово, сразу же затерявшееся в тростниках.

Она хотела выйти за него замуж, потому что он был небезразличен ей. И потому что она небезразлична ему.

Но теперь уже слишком поздно.