Панна Эльжбета и гранит науки - Карина Сергеевна Пьянкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стоит рядом с кафедрой профессорской ширма, беленькая такая, аккуратная. И уж до того чистенькая, что ажно сердце екнуло мое, сразу недоброе почуяло. Потому как ничего хорошего профессор Ясенский скрывать бы так не стал.
– Ну что, кто к практическим заданиям готов? – наставник спрашивает с ехидцей.
И руку, конечно, никто не поднял. Ученые уже да и не раз. Добровольно никто и не высовывался. Особливо я. Вот подчас зло брало, когда мне как девке послабления делали, мол, если не парнем родилась, так и на толковое ничего и не способна. Да только когда доходило до уроков Дариуша Симоновича, думалось, что лучше бы и пожалел он меня.
– Лихновская, а ну-ка иди сюда.
Ну вот как назло! А все потому что староста и девка – сразу среди прочих студиозусов курса нашего выделяюсь. На прочих профессор Ясенский будто и не глянул.
Парни сзади захихикали. Я не глядя кулак им показала, напомнила, стало быть, что ссориться со мной не след. Кулаки у меня, конечно, не пудовые, зато колдовство черное всегда выручит.
Смеяться все-таки соученики не перестали.
Деваться некуда, пришлось к наставнику подойти, пусть и не хотелось. Еще и предчувствия мучили недобрые. И вот навроде как чего ради беспокоиться? В аудитoрии я, рядом соученики. Да что такое произойти может.
– Ну-кось, студиозус Лихновская, глянь за ширму. Что там у нас такое?
Стоило только шаг сделать, как распахнулась дверь настежь да ещё и с грохотом. Тут все замерли, смолкли, потому как мало нарушать покой нашего факультета решался. Ценили некроманты порядок и правила поболе всех прочих.
Так и не некромант явился прямиком на занятие.
– Здравия всем желаю, - с порога заявил княжич Свирский. Улыбается так, словно бы задумал что. – Тут пан ректор Лихновскую к себе вызывает.
Покосилась я на наставника – стоит он, на шляхтича молодого глядит, а у самого лицо что каменное, еще поди пойми, о чем мыслит. А принцев друг только ухмыляется, будто так и надо.
– Что-то уж больно поздно пану ректору возжелалось беседы вести, – молвит Дариуш Симонович. Не рад он тому, что с урока его мне уйти придется.
А Свирский только плечами пожимает.
– Казимир Габрисович приказал, ему-то точно видней.
Против воли пана Бучека не больно-то и попрешь, так что отпустил меня Ясенский, напоследок велев конспекты у соучеников и самой материал разобрать. Деваться некуда, пообещала я да за Юлиушем Свирским вышла.
Вот только повел меня рыжий прохвост куда угодно, но уж не в сторону ректората. Как поняла я то,так и замерла на месте, шага не сделала.
Вcпомнила я посиделки в библиотеке, и как будто щеки потеплели. И вот, кажется, а чего тут такого? Ну, позанимались за одним столом, от силы парой слов перемолвились. И сравнения нет с тем, как подчас рыжий шляхтич соловьем перед девками разливается. Вот только… оттого и смущалась я малость.
И что шляхтич задумал-то?!
– Ты шутить со мной надумал, княжич?! – на провожатого я вскинулась.
Усмехается Свирский лукаво, глаза весельем светится. Вот хоть небо на землю рухни – княжичу все смех один.
– Даже и не думал, панна Эльжбета. Дурного же ты обо мне мнения. Тебя тетка твоя велела привести.
Значит, все-таки соврал.
– А спросит профессор Ясенский у ректора? - спросила я этак с подозрением.
Махнул рукой шляхтич.
– С паном ректором уж как-нибудь договоримся. Свои мы люди. С некоторых пор.
И ведь дo чего же уверенно говорит, будто и в самом деле все уже и решено, и схвачено. В это не особливо верилось, а все-таки еҗели тетка велит к ней возвращаться. Вот тoлько…
– А с чего бы тетке моей тебя за мной посылать? – спохватилась я. Вот уж думать не думала, что отцова сестра однажды к княжичу Свирcкому обратится, да ещё и отправит его по мою душу.
Пожал плечами шляхтич рыжий. Мол,и самом ему неведому, с чего тетка моя великое доверие ему оказала.
Ох и странно. И повел-то меня Свирский почему-то в прямо сквозь заросли глухие, которыми та часть кампуса заросла, куда вроде как ходить и не след.
Неспокойно стало на душе. А ну-как сговорился, в конце концов, Свирский с тем же принцем? А чего бы и нет? Чай, они росли вместе, все ближе друг другу и княжны Воронецкой,и,тем паче, меня самой.
– И чего притихла-то? - снова голос подал княжич.
Почуял поди, что неладное я подозреваю.
– А куда ты меня ведешь-то, а? – у провожатого я спрашиваю. - Чего ради бродить тетке моей посреди здешних буераков?
Если толькo сам Юлиуш все не выдумал, чтобы меня тут же пристукнуть и закопать под деревьями. Он-то на третьем курсе, а я только учиться начала. А ну-как умеет что-то этакое княжич Свирский, от чего моя родовая наука не сбережет?
– Ишь насторожилась-то, - шляхтич посмеивается да на меня глядит. – К магистру Кржевскому Гана Симоновна отправилась, а перед тем меня кликнула и велела, чтобы и тебя к личу привел. Аж что тетке твоей от Кржевского понадобилось, знать не знаю, ведать не ведаю.
А я вот если не знала, то подозревала уж точно. Подикось не забыла тетка, что Здимир Амброзиевич меня в ученицы зазывал, сама решила с личом старым о том словом перемолвиться.
Вот только чего ради меня-то для разговору вызвали? Неужто не договорятся старшие сами?
И все-таки не зря ли тетка моя княжичу доверилась?
