Герои – моя слабость - Сьюзен Филлипс

Но в последний день февраля произошло событие, поднявшее ей настроение.

Тео задержался на верховой прогулке дольше обычного, и Энни не раз нетерпеливо подбегала к окну Харп-Хауса, высматривая его. Уже начинало темнеть, когда она заметила на подъездной дорожке фигуру всадника. Поспешно схватив пальто, но не потрудившись натянуть шапку и перчатки, Энни бросилась к боковой двери.

Увидев бегущую девушку, Тео резко натянул поводья.

– Что случилось?

– Ничего. Можешь ликовать и сиять от счастья. Я не беременна!

Тео кивнул:

– Хорошая новость.

Ни улыбки до ушей, ни восторженных жестов, ни возгласов «Слава богу!» Энни посмотрела на него с любопытством.

– Я ожидала, что ты проявишь немного больше интереса.

– Поверь мне, я очень рад.

– По твоему виду не скажешь.

– В отличие от тебя, я не имею привычки скакать от радости, как двенадцатилетний мальчишка. – Он направил лошадь в сторону конюшни.

– А напрасно, попробуй как-нибудь, – крикнула Энни ему вслед.

Когда Тео скрылся из вида, она раздраженно покачала головой. Еще одно напоминание о том, что их связывает только постель, и ничего больше. Интересно, позволяет ли он хоть кому-нибудь заглянуть к нему в душу и узнать, что творится у него в голове?

Разумеется, Тео почувствовал облегчение, хотя у Энни хватило наглости усомниться в этом. Чертова беременность перевернула его жизнь вверх тормашками. Он только сейчас начал это понимать. Работа над книгой застопорилась, вынужденное бездействие выводило его из себя. Он всегда становился раздражительным, когда писалось плохо, а в последнее время дела обстояли хуже некуда. Он убил Диггити Свифта неделю назад и с тех пор не смог выжать из себя ни строчки.

Тео не понимал, что происходит. Прежде он легко, без сожалений расправлялся со своими персонажами, а теперь неожиданно потерял всякий интерес к Квентину Пирсу и банде его головорезов. Более того, он искренне обрадовался звонку Букера Роуза, который пожаловался на геморрой, пространно описывая свои мучения. Это не поддавалось объяснению.

Энни оставила в коттедже розовый бархатный диван и кровати, отправив на материк большую часть остальной мебели, включая кресло-русалку. Большие картины она обернула старыми одеялами, а маленькие сложила в коробки, принесенные из Харп-Хауса. Керту, сыну Джуди Кестер, пришлось дважды гонять грузовик от коттеджа до пристани, чтобы перевезти все вещи. Энни расплатилась с ним темно-серым креслом, которое тот хотел подарить своей беременной жене на день рождения.

Прошло чуть больше недели, с тех пор как в дверь коттеджа врезали новые замки, и за это время никто не пытался вломиться в дом. Хотя, возможно, злоумышленников отпугнуло грозное объявление, вывешенное Энни. Убедившись, что она научилась обращаться с оружием, Тео позаботился, чтобы об этом узнал весь город, и вскоре Энни снова почувствовала себя в безопасности.

Тео не слишком обрадовало исчезновение мебели.

– Мне нужно место, чтобы писать, – пожаловался он, оглядывая почти пустую гостиную.

– Можешь вернуться к себе в башню. Я прекрасно справлюсь сама.

– Я никуда не уйду, пока мы не выясним, кто за всем этим стоит. Ты бы удивилась, узнав, какие невероятные истории рассказывают люди, пока я накладываю им повязки. Надеюсь, мне удастся что-то разузнать. Главное, задавать правильные вопросы.

Энни тронуло его желание помочь, но ей не хотелось, чтобы Тео думал, будто она на него рассчитывает и ждет, что он станет разыгрывать из себя героя, этакого рыцаря без страха и упрека.

– Пожалуй, довольно с тебя беззащитных женщин, нуждающихся в опоре. Ты не обязан меня опекать.

Тео оставил ее слова без внимания, будто не слышал их.

– Я привезу кое-какую мебель из Харп-Хауса. На чердаке полно всякого хлама, которым никто не пользуется.

– По-твоему, мне тут нужны мумифицированные тела для украшения интерьера?

– Там есть прекрасный чайный столик.

Тео сдержал слово. Энни ожидала, что он привезет письменный стол и, возможно, кресло, но он прихватил и круглый раздвижной столик, который поставил возле окна вместе с четырьмя деревянными стульями с ажурными спинками. Вдобавок в гостиной появился низкий крашеный комод и два мягких кресла, обитых поблекшей тканью в белую и темно-синюю клетку. Тео привез и слегка помятую медную лампу в форме охотничьего рожка.

Мария пришла бы в ужас от мебели и тем более от лампы-рожка. Теперь в обстановке коттеджа не было и намека на модерн, разномастные предметы совершенно не сочетались друг с другом, однако жилище Энни превратилось наконец в простой домик, каких великое множество на побережье штата Мэн, и не напоминало больше манхэттенскую квартиру с претензией на богемность.

– Я одолжил у Джима Гарсиа грузовичок в обмен на врачебную помощь, – объяснил Тео. – У него произошла маленькая неприятность с бензопилой. Эти рыбаки чертовски упрямы. Они скорее дождутся гангрены, чем поедут на материк к хирургу.

– Лиза снова заезжала в Харп-Хаус, – сказала Энни. – Она все еще возмущена, что ты отказался достать драже у Алиссы из носа. Я поискала в Интернете примеры и показала ей, что могло случиться, если бы ты попробовал справиться сам.

– Кроме Лизы еще трое островитян обижены на меня, но я и без того делаю больше, чем положено фельдшеру с моей квалификацией, так что придется им с этим смириться.

Быть может, Тео и не хотел этого признавать, но он невольно втянулся в жизнь острова. Похоже, это пошло ему на пользу. Он стал больше смеяться и уже не выглядел таким хмурым и напряженным, как раньше.

– Слава богу, ты пока никого не убил, – отозвалась Энни. – Это уже хорошо.

– Только потому, что у меня есть парочка приятелей-врачей. Они помогают мне советами по телефону.

Энни привыкла считать Тео одиночкой. Ей показалось странным, что у него могут быть друзья.

После очередного упоительного сражения, превратившего в реальность их самые необузданные эротические фантазии, они заснули, каждый в своей постели. Непреложное правило – расходиться на ночь по разным комнатам – с каждым разом все больше раздражало Тео.

Среди ночи громкий стук в дверь заставил Энни испуганно вскочить. Отбросив с лица волосы, она выпутала ноги из смятого одеяла.

– Не стреляйте! – послышался незнакомый мужской голос. Энни порадовало, что кто-то принял всерьез ее предупреждение, и все же она потянулась к ночному столику за пистолетом.

Когда она вышла из спальни, Тео уже стоял перед входной дверью. Начало марта выдалось ветреным, и окно в гостиной запорошило снегом. Энни встала у двери с пистолетом в руке, пока Тео возился с замком. Наконец дверь распахнулась. На пороге стоял Керт, сын Джуди Кестер, тот, что помог Энни перевезти мебель.