Чумная Полли и маскарад (СИ) - Татьяна Лаас

Одли, попав в королевский люкс, словно деревенский простачок, крутил головой, рассматривая позолоту, дорогие картины на стенах, хрусталь и потенцитовые амулеты на стенах. Фиксаторов тут, конечно же, не было. Богатые постояльцы не поймут…

— Что б я так жил… — он прикоснулся к хрустальным подвескам на бра. — Охренеть, сколько же денег…

Брок дернул его за рукав, таща за собой.

— Вин, хватит… Охрану скоро инфаркт хватит — вдруг полиция да сворует что-то!

Кабинет на женской половине был отчаянно розовый, с лепниной, статуями, чийским фарфором на столах и полу — огромные вазы со свежими цветами, чайный сервиз столетней, не меньше, давности, подсвечники… Роскошь, достойная королей. Хотя король Тальмы сюда никогда не выберется — королевская честь пострадает: как же — просить разрешения на посещение собственной империи!

У рабочего стола, лицом вниз, лежал труп мужчины в простом, цивильном костюме из лавки готового платья, если не купленный с рук — так дешево он выглядел с заплатками на локтях. Ноги чуть раскиданы в стороны, руки были согнуты в локтях, словно он обнимал себя или прижимал что-то к груди. Возле трупа уже сидел на корточках доктор, приглашенный гостиничной охраной. Одетый с иголочки в изумительного кроя смокинг и штаны с лампасами мужчина лет сорока брезгливо вытер руки платком и выпрямился, тут же здороваясь с Броком:

— Доброй ночи, неррры… — из его уст «неры» звучали хуже керов. Высшее общество, что поделать. На фоне этого нера лер Хейг был изысканно прост. — Доктор Хоггард, диагност Королевского госпиталя Олфинбурга…

— И вам доброй ночи, доктор! — не выдавая обиды на тон доктора ответил Брок. На социальной лестнице они стояли почти рядом, но… Уважаемый столичный, наверняка дико богатый доктор и… Полицейский — разница все же есть, не в пользу последнего. — Старший детектив-инспектор Брок Мюрай и сержант Вин Одли, Особый отдел полиции Аквилиты. К вашим услугам. Вы уже готовы сделать заключение о смерти?

Тот высокомерно кивнул:

— Конечно, готов! Инфаркт миокарда. Часа четыре, не меньше, назад.

Одли присвистнул:

— Какая прелесть… Инфаркт, а не убийство!

Доктор чуть побагровел лицом и, старательно глядя мимо Одли, сказал:

— Я маг-диагност высшего уровня. Еще никто и никогда не подвергал мои заключения сомнению. Заключение пришлю утром в отдел. А сейчас, неры, я бы хотел вернуться к себе.

Брок примирительно сказал:

— Спасибо, я передам ваше заключение нашему судебному хирургу. Мы уже можем заняться телом?

— Конечно… — брезгливо ответил Хоггард. — Всего наилучшего!

— И вам, доктор. И вам… — Брок проводил взглядом Хоггарда — еще один пример старинной, глупой ненависти. Доктора́ с магическим потенциалом были способны на всё, в том числе лечить и хирургические заболевания без вскрытия, и глупых, вечно в крови хирургов откровенно недолюбливали. Как же — ничего не могут без наркотизаторов и скальпелей. Только и способны лечить плебс в больницах для бедных.

Хоггард подозрительно обернулся и бросил:

— Впрочем… Пара минут у меня есть — я сейчас напишу заключение.

Брок промолчал.

Одли уже служебным фиксатором сделал снимок тела, дождался, когда тоже самое сделают эксперты, и, присев на корточки, перевернул труп навзничь.

Синюшное, отечное лицо. Массивные пакеты лимфоузлов на шее. Руки, прижимающие к груди книгу «Искусство трубадуров Анта» Альфонса Доре.

Брок старательно спокойно заметил:

— Точно. Инфаркт миокарда. На фоне проклятийной чумы. — он позволил себе криво улыбнуться — Хоггард вздрогнул, отвлекаясь от написания заключения на консольном столике коридора. Про то, что этот напыщенный доктор пропустил чуму, Брок не стал говорить. Все и так ясно. — И не отшатывайтесь так, доктор Хоггарт. Проклятийная чума Аквилиты теряет свою заразность при смерти носителя. Забавный факт, если вы не в курсе — передавшееся проклятье от первичного носителя так же теряет силу. Если сей субъект кого-то заразил — они скоро пойдут на поправку. Магия. Забавная и непредсказуемая магия Аквилиты. Если, конечно, это первичный заболевший. Как у вас говорят? Нулевой пациент?.. Спасибо за сотрудничество и приятной ночи.

Потрясенный доктор ушел прочь даже не прощаясь. Зараза такая, кажется, он не успел заверить свое заключение. Так и бросил его на столике.

Одли рассмеялся, отвлекаясь от осмотра трупа:

— Брок, как ты думаешь: у него большие запасы карболки?

— Думаю, в ближайшее время он все запасы на себя выльет.

— И костюмчик свой пижонский зальет… — Одли вздохнул.

Брок, садясь рядом, сказал:

— В который раз радуюсь, что детективы обязаны таскать форму, а не как в Тальме ходить в партикулярном.

— Пижоны и хамы неистребимы. Как он с диагнозом пролетел, а⁈

Брок фыркнул:

— Ладно тебе… Порадовались, и хватит. Давай работать. Тебе парень не кажется знакомым?

Одли осмотрел синюшное, отекшее лицо и предположил:

— Элайджа Кларк? Уж больно похож — не на портреты наших запуганных шутников, а на портрет, присланный от егерей — тем я как-то больше доверяю. Профессионалы все же. Завтра с утра покажу снимок шутникам… Опознают — выпну уже по статье хулиганство в суд. Надоели уже…

Брок пожал плечами:

— Может, и он… — он принялся аккуратно извлекать из уже окоченевших рук книгу. — Но больше похож на Пьера Кюри. Контрабандист, вор и мелкая сволочь, обожающая причинять боль — не раз сидел за спровоцированные им же драки. Говорят, обожает пытать, но дела никогда не доходили до суда — предполагаемые жертвы отказывались от своих же слов.

Одли вывернул карманы пиджака, вытаскивая мелочь, какие-то бумажки и пропуск-ключ на имя Эвана Хейга. Он положил его в бумажный пакет для улик.

— Посмотрим, чьи тут пальчики еще будут…

Охранник, сделавший чуть ли не охотничью стойку при виде ключа, выругался и отошел в сторону. Управляющий, стоявший в дверях кабинета и не решавшийся пройти дальше, просяще сказал:

— Прошу, только побыстрее. Нам этот ключ очень-очень нужен. Вы же понимаете, их количество строго ограничено, только для постояльцев и персонала… Теперь придется делать внеочередную перенастройку защитного комплекса. Без ключа мы это сделать не можем.

— Постараемся завтра вернуть, — Брок встал, кладя книгу на стол. Он обернулся на охрану и управляющего: —