Ясир Арафат - Герхард Концельман

Отсутствие четких рамок сделало кэмп-дэвидское соглашение совершенно неприемлемым для Ясира Арафата. В конце концов, при реализации результатов соглашения практическое значение имел лишь документ, регулировавший возвращение Синая. Однако соглашение по вопросу автономии палестинцев оставалось ни к чему не обязывающим.

Если бы Садат достиг каких-либо успехов в палестинских делах, Ясиру Арафату было бы нелегко столь безусловно настаивать на своем полном неприятии соглашения. Настойчивость, проявленная по отношению к Менахему Бегину, могла бы сделать достоверным утверждение Садата о том, что он также выступает за права палестинцев. Однако в ходе этого доказательства достоверности Анвар Садат был обманут.

Вскоре после полудня 17 сентября 1978 года — вечером было предусмотрено подписание документов — в Кэмп-Дэвиде все еще обсуждалась тема самоуправления жителей сектора Газа и западного берега Иордана. Президент Картер попытался в ходе дискуссии с глазу на глаз быстро прийти к единому мнению с Менахемом Бегином.

Он покинул премьер-министра Израиля с сознанием, что добился от него двух уступок: Картер помнил слова Беги-на о том, что Израиль не будет строить новых поселений на захваченной территории и что Израиль согласен с самоуправлением палестинцев западного побережья и Газы. Об этом успехе Картер сообщил президенту Египта. Картер добавил, что на следующее утро Бегин напишет письмо, которое в деталях зафиксирует эти две уступки. На основании этого сообщения Садат подписал соглашение по урегулированию проблемы Синая.

Письмо Бегина утром следующего дня действительно прибыло, однако его содержание вызвало у Анвара Садата горькое разочарование. Согласие отказаться от строительства новых поселений было ограничено тремя месяцами, а о самоуправлении палестинцев в письме не было ни слова. В ответ на вопрос об устном обещании Бегин заявил, что никогда не давал Картеру подобных обещаний. Президент Картер раскаивался, что немедленно письменно не зафиксировал уступки Израиля.

В ходе переговоров в Кэмп-Дэвиде американский президент неоднократно подчеркивал, что чувствует себя обязанным достичь улучшения политического положения палестинцев. Руководство ООП ощущало, что Картер воспринимал эти обязательства в известных границах, всерьез. Однако оно было озадачено, обнаружив, что он руководствуется в своих действиях заблуждением о том, что Арафат и органы ООП должны соглашаться с тем, с чем согласился Садат. Если ООП не пойдет на уступки добровольно, то в конце концов по крайней мере два арабских государства, Саудовская Аравия и Иордания, принудят её свернуть на курс Кэмп-Дэвида — так Картер проанализировал ситуацию непосредственного будущего.

Заблуждение быстро прошло: правящее семейство Сау-дов и король Хусейн обнаружили, что Садат — безразлично, действовал ли он сознательно или был обманут, — возвратился из Кэмп-Дэвида с сепаратным миром. Они не дали втянуть себя в механизм переговоров, которые и для них закончились бы аналогичным результатом. Они не отступились от своей позиции — «нет!» кэмп-дэвидскому соглашению.

Хотя сепаратные действия Садата и разрушили надежду ООП с помощью солидарности арабов проложить себе путь на родину, они предоставили шанс нового альянса, который до сих пор не считался возможным.

27. Примирение с Хусейном

Восемь с половиной лет спустя после гражданской войны в Иордании, в конце которой руководство ООП, будучи побежденным, покинуло королевство, Арафат нашел в себе решимость протянуть руку королю. Арафат, давший себе клятву никогда больше не переступать границ Иордании, пока страной правит этот монарх, считал в данной политической ситуации примирение в интересах ООП разумным. Король и глава ООП стали союзниками.

Анвар Садат спаял этот союз — совершенно не желая того. Президент Египта, и вместе с ним многие политики арабского мира считали, что Хусейн примет участие в любой мирной инициативе, если не будет вынужден делать первый шаг к компромиссу. Хусейн, и таково было общепринятое мнение, был бы вторым арабом, поставившим свое имя под документом, кладущим конец войне в Израиле.

Всех, кто так думал, король поверг в удивление. Он отклонил мирную инициативу главы египетского государства, поскольку видел в ней только путь к сепаратному миру между Египтом и Израилем. А сепаратный мир Хусейн рассматривал как предательство общего дела всех прифронтовых арабских государств. Хусейн стремился к новой войне с Израилем, он не верил в длительный военный успех. Переговоры вполне отвечали его намерениям, однако он стремился к переговорам, опирающимся на солидарность арабов.

Хусейн противостоял агитации Садата именно потому, что хотел добиться всеобъемлющего урегулирования ближневосточной проблемы, которое удовлетворило бы требования Иордании, Сирии и Палестины. Король даже отодвинул на второй план свое собственное стремление к власти над людьми на занятых территориях. Он признал, что политическое руководство жителями западного берега Иордана и сектора Газа должна осуществлять ООП.

В окружении Арафата с удивлением констатировали поворот в мышлении короля. Шесть лет назад Хусейн провозгласил план, согласно которому хотел предоставить палестинским областям после их освобождения известную автономию. Однако было условие — они останутся под его суверенитетом. Сейчас же он ни в коем случае не напрашивался палестинцам.

Когда на конференции глав арабских государств ООП была определена представителем всех палестинцев, король пришел к выводу, что в дальнейшем именно ООП надлежит заботиться об освобождении священного города Иерусалима. Подобных крайних взглядов он теперь не придерживался. Хусейн дал знать Арафату, что без каких-либо оговорок и без всякого предубеждения готов к встрече с высокопоставленной делегацией ООП.

В субботу, 17 мая 1979 года, Хусейн и Арафат встречаются на военной базе Мафрак, принадлежащей Иордании. Оба улыбаются самым задушевным образом, сердечно пожимают друг другу руки, словно гражданская война 1970 года не сделала короля и главу ООП врагами.

Для встречи Арафата король вышел из своего бунгало и пошел Арафату навстречу. Арафат угадывает за этим желание монарха жестом продемонстрировать, что он сожалеет о событиях 1970 года. Позднее в окружении Арафата можно было услышать, что как Хусейн, так и Арафат вполне допускали, что тогда совершили ошибку. Оба брали на себя вину за катастрофу гражданской войны в Иордании.

В оценке текущей ситуации на Ближнем Востоке имеет место единство. Они совместно осуждают действия Садата, в которых видят угрозу делу арабов, в особенности же делу палестинцев. Хусейн говорит о неотъемлемых правах палестинского народа. Сюда относятся право на родину, а так-*же право бороться за эту родину. Было высказано признание, что Иордания должна оказывать ООП поддержку в большей степени, чем до сих пор. Речь идет о координации совместных усилий.