Саманта - Даниэла Стил

—А ты со смирной лошади свалилась? — Он внимательно рассмотрел ее ноги, потом перевел взгляд на лицо.

—Нет. Тот конь был совсем не смирный. Но я вдобавок вела

себя с ним очень глупо. Он был такой норовистый, а я допустила столько дурацких ошибок!

—Каких?

—Ну, например, скакала галопом, рисковала.

Саманта впервые призналась честно, как было дело. Да и о несчастье, которое с ней приключилось, она рассказывала впервые. И была поражена тем, что рассказ почти не причинил ей боли.

—- Ты любишь лошадей, Алекс?

—Конечно! Я один раз был на родео.

—Вот как? А я работала на ранчо.

—Неправда. — Он досадливо поморщился. —Девчонки на ранчо не работают.

—Нет, работают. Я же работала.

—И тебе понравилось? — Он все еще сомневался.

—Очень!

—Тогда почему ты уехала?

—Потому что вернулась в Нью–Йорк.

—Зачем?

—Соскучилась по друзьям.

—А–а… У тебя есть дети?

—Нет. — Сэм почувствовала легкий укол в сердце и с тоской подумала о малышке Саманте. — А у тебя, Алекс?

Она расплылась в улыбке, он громко захохотал.

—Конечно, нет. Какая ты глупая! Тебя действительно зовут Сэм?

—Да. Сокращенно от «Саманта». Но друзья называют меня Сэм.

—А мое имя — Александр. Но так меня зовет только мама.

—Хочешь немного прогуляться? — Сэм не хотелось торчать на одном месте, а с мальчиком было веселее — все‑таки компания…

—Прямо сейчас?

—Ага. А почему бы и нет? Ты кого‑то ждешь?

—Нет. — Мальчик тут же погрустнел снова. — Они только что уехали домой. Я видел в окно, как они уезжали.

—Тогда почему бы нам с тобой не совершить маленькое путешествие? — Сэм лукаво улыбнулась Алексу и, подтолкнув его кресло вперед, сказала, что они немножко покатаются.

Все медсестры принялись махать им руками на прощание, а Сэм и Алекс подъехали к лифту и спустились на первый этаж, где находился магазин подарков. Сэм купила Алексу леденец на палочке и две длинных карамели, а себе выбрала несколько журналов. Потом они решили купить жевательную резинку и вернулись на свой этаж, выдувая пузыри и отгадывая загадки.

—Хочешь посмотреть мою комнату?

—Конечно!

В палате Алекса стояла маленькая елочка, украшенная крошечными игрушками, а стены были завешаны рисунками и открытками, которые ему прислали школьные друзья.

—Я скоро вернусь домой. Доктор говорит, что мне необязательно учиться в специальной школе. Если я хорошо позанимаюсь, то буду как все… почти.

—Мне мой доктор говорит то же самое.

—А ты разве ходишь в школу? — изумился Алекс.

Сэм рассмеялась:

—Нет, я работаю.

—И какая у тебя работа?

—Я работаю в рекламном агентстве. Мы делаем рекламные ролики.

—Такие, которые показывают по телевизору, чтобы детям навязывать всякую ерунду, да? Мама говорит, что люди, которые сочиняют эту рекламу, безвест… безавет… в общем, какие‑то такие.

—Безответственные. Но я вообще‑то сочиняю рекламу для взрослых… чтобы они покупали всякую ерунду типа автомашин, пианино, губной помады или разных ароматических жидкостей.

—Ясно.

—Да. Ну и… может быть, когда‑нибудь я снова вернусь на ранчо и буду там работать.

Мальчик кивнул с видом знатока. Ему такое решение показалось вполне разумным.

—У тебя есть муж, Сэм?

—Нет.

—Почему?

—Наверное, я никому не нужна.

Она шутила, но он кивнул вполне серьезно.

—А у тебя есть жена, Алекс?

—Нет, —ухмыльнулся он. — Но зато есть две подружки.

—Целых две!

Они болтали так несколько часов подряд. Вечером вместе поужинали, и Сэм заехала к Алексу перед сном в палату, чтобы пожелать ему спокойной ночи и рассказать сказку. Возвращаясь к себе, она безмятежно улыбалась, а потом рьяно принялась за работу.

Глава 29

Алекс выписался из больницы в апреле. Он уехал домой к маме с папой, а потом вернулся в школу. Каждую неделю Алекс присылал Сэм по письму: он уверял, что чувствует себя таким же, как и остальные дети, и даже ездит по субботам вместе с папой па специальные бейсбольные игры, в которых принимают участие ребята в инвалидных колясках. Алекс диктовал эти письма своей матери, и Сэм складывала их в специальную папку. Она тоже посылала ему письма, жевательную резинку, открытки с изображением лошадей и прочие мелочи, которые продавались в магазинчике подарков и, по предположению Сэм, должны были прийтись Алексу по душе. Это общение придавало Саманте сил. А в конце месяца ее ждало испытание: врачи подняли вопрос о том, что ей пора возвращаться домой.

—Как вы к этому относитесь? Вы готовы?

Сэм пришла в ужас и замотала головой.

—Нет! Еще нет!

—Но почему?

—Не знаю… Я не уверена, что справлюсь… Я еще не… руки у меня недостаточно крепкие…

Она вдруг придумала тысячу отговорок, однако врачи отнеслись к этому как к нормальному явлению. Саманте было спокойно в ее коконе, и она уже не хотела уходить из больницы. Доктор Нолан знал, что настанет такой момент, когда им придется выпроваживать ее — конечно, ласково и осторожно, — а она будет отчаянно сопротивляться.

И действительно, у Саманты выработался очень удобный распорядок дня. Каждое утро она по три часа занималась гимнастикой, после обеда три часа сидела над бумагами, которые ей присылали из агентства. Рекламу, за которую она получила несколько призов и в том числе вожделенную премию Клио, давно показали по теле- визору, и теперь Сэм предложила компании несколько новых идей. Генри Джонс–Адамс, его дружок и Чарли снова собирались на запад — отснять два новых ролика.

Однажды вечером Сэм позвонила Кэролайн: она хотела еще раз закинуть удочку насчет съемок на ее ранчо, надеясь отвлечь Кэролайн от грустных мыслей о здоровье Билла. Однако Кэролайн была в глубоком шоке. Она подошла к телефону и, услышав голос Сэм, не смогла совладать с собой. Из ее груди вырвались душераздирающие рыдания.

—О Сэм!.. Господи… его больше нет… нет.

Сэм не знала, что ей сказать… Да и что можно сказать в таких

случаях? Она лишь старалась с тех пор регулярно звонить Кэролайн и потихоньку подбадривать ее. С того вечера прошло несколько месяцев, но Кэролайн по–прежнему ничего не замечала вокруг, и Саманте было безумно больно осознавать, что ее подруга чувствует себя такой одинокой и сломленной, что она совсем пала духом и ее сердце разбито, ибо она потеряла человека, которого любила столько лет. Сэм и Кэролайн поменялись местами: теперь уже Сэм старалась ее ободрить и поддержать.