Скипетр Дракона - Эд Гринвуд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Только Ролин спросил срывающимся голосом:
— Что… Что он делает, миледи?
— Он призывает Змею, — мрачно ответила Эмбра, смертельно побледнев. — И я ничем не могу ему помешать.
Ее белое пламя боролось с полчищами черных змей. Эмбра смогла немного отогнать ужасных гадов, но уничтожить их у нее не получалось.
Жрецы читали заклинание призыва все быстрее и быстрее, все громче и громче. К их голосам присоединились другие, из отдаленных переходов дворца и в тронный зал вползли змеи величиной больше человеческого роста.
— Отдай мне свой Дваер, Эмбра Серебряное Древо! — торжествующе прошипел змеиный жрец. Заклинание призыва громыхало, отдаваясь гулким эхом по всему дворцу. — Преклони колени и отдай мне твой Камень — иначе я спущусь к тебе и сам заберу его, обагрив твоей кровью!
Едва он прошипел последние слова, все змеепоклонники вокруг восторженно завопили — а кровля дворца, вместе с верхними галереями, взорвалась тысячей каменных осколков, которые полетели в дворцовые сады и в реку.
Шестеро героев подняли головы и посмотрели в ясное, чистое небо. В вышине плыли легкие белые облачка. А потом небо и облака скрылись из виду — их заслонила гигантская Змея. Черная и ужасная, она возвышалась над вершинами гор.
Глаза Змеи полыхнули черным пламенем, чудовище заревело на весь Дарсар, повернуло огромную голову и посмотрело прямо на них.
Нет, на разрушенный трон, трон короля, так долго державшего Змею в плену. Змея яростно зашипела, разинула гигантскую пасть, в которой сверкнули клыки, и огромная чешуйчатая голова метнулась вниз.
Хоукрил Анхару дважды сглотнул, бледный как мел, и приготовился встретить Змею — принял боевую стойку и выставил вперед верный боевой меч.
— За Аглирту! — прошептал Хоукрил. — У меня только одна жизнь, тварь… Отними ее, если сможешь… — Латник оскалил зубы и прорычал еще раз: — Если сможешь!
Бездонная темная пасть, обрамленная длинными, острыми клыками, быстро приближалась…
— Таким образом, перед нами всеми открываются большие возможности, — сказал Тонтан по прозвищу Золотой Плащ элмернцу, поднимая свой кубок. Чародей тоже взял кубок с подноса. — Это же богатейшее королевство… в мирных условиях, конечно. Если урожаи не будут сжигать и вытаптывать и страна избавится от убийц, разбойников и толп вооруженных наемников — все так и будет, скажем, года через три. И целое баронство — в полном вашем распоряжении. Вы будете править им так, как вам заблагорассудится.
На руке Мранракса Арандора сверкнуло кольцо. Наверняка чародей проверял, не отравлено ли вино. Впрочем, в Силптаре отравители все равно предпочитают более неприметные яды — и более дешевые, — основанные на травах. Чародей поднес кубок к губам, и его кустистые белые брови сошлись к переносице.
Внезапно взгляд чародея стал пронзительным и жестким.
— И что скажет добрый народ Аглирты, если бароном станет чародей? Не придется ли мне подозревать даже последнего слугу, который принесет мне вина, пряча за спиной кинжал?
Тонтан пожал плечами.
— Раньше к волшебникам относились не очень хорошо — по двум причинам. Во-первых, из-за того, что волшебники имели обыкновение устраивать всякие эксперименты и отлавливали для этого местных жителей — в особенности хорошеньких молодых девушек. Думаю, вы понимаете, что я имею в виду. А во-вторых, большинство волшебников попадали в Аглирту в качестве наемных карателей на службе у того или иного барона и очень уж хорошо справлялись со своей службой. Если же вы предстанете не как жестокие злодеи, а как добрые волшебники и не будете столь воинственными, как прежние бароны, о вас сложится совсем иное мнение.
Арандор Элмернский вежливо улыбнулся, ничем не выдавая своих истинных мыслей и чувств, и спросил:
— А как же иеремборцы? Как они отнесутся к тому, что к их заговору присоединится могущественный архимаг?
Тонтан снова пожал плечами. У него это очень хорошо получалось.
— Они желают смерти Келграэля и Черных Земель и хотят посадить на трон своего ставленника. Им нужны наши деньги на содержание армии — поэтому новых баронов и наместников будут назначать не только они. Если же они все-таки заблуждаются на этот счет и попытаются самовольно занять эти места — что ж, тогда вы будете для них неприятным сюрпризом.
Арандор снова поднял брови.
— Что? Мне предстоит сдерживать их амбиции? Какая странная роль для мага…
Элмернец сказал это с довольно кислым видом, но Тонтану хватило проницательности, чтобы не обмануться относительно истинных побуждений мага. Тонтан был далеко не дурак — иначе он не нажил бы больше денег, чем три поколения самых богатых силптарских торговых семейств, вместе взятых.
— Способный чародей может управиться и с двумя, и даже с тремя баронствами, — осторожно заметил он. — Он мог бы даже стать доверенным советником будущего короля… Но только не в том случае, если чародей будет завоевывать баронства одно за другим или захочет сам усесться на Речной Трон. Такой чародей напомнит аглиртцам о злых колдунах-тиранах прошлого, и…
— И будут приняты соответствующие меры?
— Вот именно — и, боюсь, эти меры будут связаны с Владычицей Самоцветов и Дваериндимом.
На этот раз Мранракс Арандор не смог сохранить бесстрастное выражение, как ни старался.
— Ах да, конечно — Дваериндим! Должен признать…
Он не успел договорить. Раздался оглушительный грохот, и стены комнаты содрогнулись. В темноте за окнами сверкнула ослепительная вспышка, и осколки разбитого стекла со звоном посыпались на пол. Кто-то закричал.
Ударил гром, страшнее которого на памяти Тонтана в Силптаре еще не бывало. Но это была не гроза.
Тонтан и чародей разом повернулись к окну, в котором всего несколько мгновений назад было стекло. Отсюда, с самого высокого утеса в Силптаре, они могли видеть сразу всю Долину — простирающиеся на много миль зеленые сады, блестящую извилистую ленту реки, ровные прямоугольники фермерских полей. Говорят, люди с острым зрением могли увидеть отсюда даже остров Плывущей Пены в туманной дымке на горизонте. Но Тонтан острова не видел, хотя никогда не жаловался на зрение. Он не смог бы с уверенностью определить, за какими именно деревьями скрывается остров правителей Аглирты.
Теперь же он точно понял, где находится остров. То, что вздымалось высоко в небо, наверняка поднималось с острова Плывущей Пены. Оно поднималось до самых облаков, черное и ужасное. Там разворачивала кольца гигантская Змея. Совсем не похожая на придуманное чудовище из бардовских песенок, эта Змея каждым движением вселяла ужас. Змея разинула пасть — такую огромную, что в нее легко поместился бы самый большой корабль из тех, что стоят у пристани в морском порту Силптара. И, разинув пасть, Змея молниеносно опустила голову, бросаясь на что-то, находящееся внизу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});