Новый мир. Книга 1: Начало. Часть вторая (СИ) - Забудский Владимир

«Привет, Дима»— произнесла она громко и приветливо. Однако в голосе ее не чувствовалось, что она обращается именно ко мне — скорее это выглядело как актерская игра, рассчитанная на кого-то другого. «Прости за этот шум — девчонки собираются на вечеринку». С деланным недовольством она покосилась через плечо. «Парни со старших курсов пригласили нас на пати в честь вступления в студенческий клуб. Это здесь вроде как традиция. Девчонки, конечно, уговаривают меня пойти, мол, там будет весело, и все такое, но я сказала, что мне это не интересно. Я ведь уже рассказывала тебе, какая здесь напряженная учебная программа. Если не втянуться в этот ритм с первых же недель — потом придется нанимать репетитора, чтобы наверстать упущенное. Не самое подходящее время для вечеринок, не находишь? Тем более, эти парни со старших курсов так нагло к нам клеились. Один пялился мне на ноги, словно первый раз в жизни их увидел. Я им сказала, что у меня есть парень и что мне это не интересно. Но когда они узнали, что ты учишься в другом месте и мы с тобой давно не виделись — начали фыркать, мол, «это не считается». Я уже устала отшивать этих кобелей. Не хватало еще вечеринки, где они напьются и совсем распустятся. Если девчонкам такое нравится — что ж, милости прошу…».

Промотал вперед на минут десять. Суета в комнате к тому времени стихла. Дженни, видимо, погрустневшая и скучающая из-за того, что не пошла на вечеринку вместе с подругами, рассказывала мне что-то о своем доме.

«Мама говорит, что Макс заболел…».

Кто такой «Макс»?! Ах, верно, собака. Я совсем забыл, что у нее есть собака.

«Я очень забеспокоилась, ведь ему уже семнадцать. Ветеринар сказал, что…».

Я переключился, не будучи уверенным, что хочу слышать историю болезни Макса.

«Привет, Дима!»— поздоровалась со мной Джен в другом сообщении, от 20 ноября 2077-го, на котором она уже вернула свой естественный цвет волос, но сделала короткую модную стрижку. — «У меня сегодня занятия начинаются со второй пары, а соседки по комнате уже ушли, вот я и решила воспользоваться свободной минуткой, чтобы записать тебе очередное сообщение. Когда тебе наконец разрешат в твоем интернате выйти на связь — тебе придется потратить пару дней, чтобы их все переслушать. Если, конечно, тебе все это по-прежнему будет интересно. Я часто думаю, не забыл ли ты обо мне. Не нашел ли кого-то другого. Я узнавала, что у вас там все-таки есть женские группы и вы с ними часто пересекаетесь. Там, наверное, полно красивых девушек…».

Я перемотал вперед.

«… Лидия говорит, что этот факультатив не нужен тем, кто не собирается делать себе карьеру в офтальмологии. Но я все-таки записалась. Кто знает? Тем более, что глаза — это, как говорят, зеркало души. Один из самых важных человеческих органов. По-моему, глазной врач — это прекрасная профессия. Во всяком случае, это намного приятнее, чем гастроэнтерология или что-нибудь подобное…».

Кто такая Лидия?! Наверное, кто-то из ее новых подруг, соседок по комнате или однокурсниц.

Должно быть, мне стоило прослушать все с самого начала, ведь она старалась, тратила время, записывая для меня все эти сообщения. Ей, должно быть, стало бы обидно, знай она, как небрежно я к ним отнесся. Но их просмотр занял бы много часов.

Неужели мне правда предстоит с ней увидеться?! Эта мысль пока еще вызывала неуютное чувство тревоги, и больше ничего.

— Приехали, Дима, — вывел меня из задумчивости Роберт, позволив машине самой занять место на подземном паркинге своего дома. — Помнишь еще немного мой дом?

— М-м-м, — протянул я, переключив сетчаточник в фоновой режим и растерянно оглядев паркинг, ничем не отличающийся от любого другого.

— Ничего удивительного. Помню, в тот раз тебе не пришлось погостить здесь долго. На этот раз все будет по-другому, — пообещал Роберт. — Идем?

— Да, конечно, — кивнул я, невпопад спросив: — Дженет знает, что я уже здесь?

— Я сказал ей, что ты можешь выйти в ближайшие дни. Но когда именно — она не знает. Просила сразу же ей сообщить. Тебе, наверное, не терпится с ней увидеться?

— М-м-м, — снова неопределенно протянул я.

В свое время я немало фантазировал о нашем воссоединении в Сиднее. Однако реальность оказалась мало похожей на мечты. Наша с ней встреча уже не будет такой, как я ее представлял тогда. Какой она будет в реальности, я не мог даже себе представить.

— Думаю, не будет ничего страшного, если ты позволишь себе немного отдохнуть, — прочувствовав мое настроение, предположил Роберт. — Слишком много впечатлений за один день смогут кого хочешь выбить из колеи. Тебе стоит отдохнуть, освоиться здесь, прийти в себя — а тогда уж свяжешься с ней. Идем!

Совет Роберта оказался хорош. Семейство Ленцов приняло меня, как родного. Я опасался, что жена Роберта не будет в восторге от неожиданно появившегося подопечного своего мужа, которому предстоит на полтора месяца стать непрошенным гостем в их квартире. Однако, если Руби Ленц и испытывала какие-то подобные чувства, она их совершенно не выказала. Напротив, она встретила меня в коридоре, заключив в объятия и расцеловав, словно я был их любимым и желанным гостем, поинтересовалась, как мы добрались и объявила, что вот-вот закончит готовить обед в мою честь. Полосатый кот Ленцов, которого я помнил котенком, вальяжно вышел из комнаты и приветствовал меня громким мявом.

Выйдя из душа, я нашел в гостиной приготовленную для меня постель. Одна из тумбочек была освобождена от содержимого и открыта, видимо, специально для того, чтобы я мог сложить туда свои вещи. Около тумбочки виднелся объемистый пакет с одеждой.

— Я заказала кое-что для тебя по Интернету, ориентируясь на размеры, которые дал мне Роберт, — сообщила миссис Ленц, заходя в комнату следом за мной. — Но ты, кажется, оказался крупнее, чем мы думали. Примерь, пожалуйста, все ли тебе подходит!

От такой заботы мне сделалось неловко.

— Ну что вы, миссис Ленц, вам не стоило тратиться ради меня…

— Во-первых, называй меня, пожалуйста, Руби. Во-вторых — не заморачивайся насчет этих пустяков, — улыбаясь, сообщила мне хозяйка. — Нам с Робертом очень хочется, чтобы ты хотя бы на эти полтора месяца почувствовал себя как дома. Надеюсь, мы хотя бы таким искупим то, что отправили тебя в такое суровое и негостеприимное место.

— Ну что вы, я вовсе не жалуюсь…

— Конечно, ты не жалуешься, ведь ты вежлив и хорошо воспитан. Но это не значит, что ты не заслуживаешься немного отдыха и комфорта после того, как полтора года провел в самом настоящем концлагере. Да, Роберт рассказал мне! Держать молодых людей взаперти, в такой строгости, не позволяя даже связаться с родными — я считаю это совершенно не по-человечески!

Я смущенно опустил голову, не решаясь ни возразить ей, ни согласиться.

— Ладно, я оставлю тебя, дам тебе разложиться, — засуетилась Руби, выходя из комнаты. — Но поспеши, обед вот-вот будет готов!

К обеду я явился в приобретенных Ленцами новеньких черных шортах и белой майке с рисунком, изображающим двух мужчин в боксерской стойке и эмблемой боксерской ассоциации. Стол был накрыт бежевой кружевной скатертью. Длинное блюдо с исходящим паром жареным хеком, посыпанным травами и политым лимонным соком, тарелка с жареными мидиями, широкое блюдо с тушеным овощным рагу, две соусницы с ароматными белыми и красным соусами, блюдце со свежей зеленью и корзинка с фруктами смотрелись очень аппетитно.

— Присаживайся, — Роберт, удовлетворенно оглядывая содержимое стола, указал на мне на стул подле себя. — Держу пари, в интернате тебя не баловали такими лакомствами.

— Нас, в принципе, нормально кормили, — неловко ответил я, с сомнением оглядывая лакомства.

Более чем за год мой вышколенный интернатовскими правилами организм так привык к режиму и рациону питания, прописанным диетологами, что вид еды, поданной в неурочное время и не предусмотренной диетой, даже не вызывал слюновыделение. Мой желудок неспособен был поверить, что все это предназначено мне.