Неприятнейшая неожиданность - Борис Владимирович Попов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На Ваню мои акробатические этюды подействовали просто ошеломляюще. Он лежал молча, раскрыв рот, и глаза глядели так, будто увидели что-то необычайное, типа кобылы, катающейся верхом на собаке.
Когда я закончил прыгать, вертеться, махать руками и ногами, Иван задумчиво произнес:
– А я нашим парням и не верил, что ты из ушкуйников. Думал, это они так просто болтают.
– Правильно думал. Это я как-то с Ярославом пошутил, а он и поверил.
– Да и я сейчас поверил! Так как ты, только лучшие бойцы двигаться могут!
– Я у ушкуйников учился, у лучших из лучших. Но в походы с ними не ходил.
– А человека убить можешь?
– Могу, и делал это не раз. Да и ты к этому готовься – нам черного волхва убить нужно обязательно, увернуться от него вряд ли получится, очень уж силен.
– Идет же атаман ушкуйников Матвей! Бывший воевода Богуслав! У тебя тоже есть опыт убивать – чего же тут я?
– Кто именно из нас сумеет достать черного волхва, сие нам неведомо. Наина говорит, что тебе может повезти больше, чем нам.
– Мало ли что она болтает, а я людей не убиваю!
– А ты думал тебя в смертельный поход ведут, только для того, чтобы Наину ублажать? Или нам всем рассказывать, как ты горазд кирпичи обжигать? Все это путешествие больших денег будет стоить: очень дорогие кони, которых надо кормить лучшим овсом или ячменем, еда для людей, проживание в городах, оплата доставки нас через море, особая одежда, оружие, обувь, кормление караульщицы-собаки, да мало ли еще что! И каждый лишний человек в тягость для моего кармана станет.
– Ну ты же не один идешь!
– Перечисли по именам, кто сколько денег на поход сдал, каких особо выносливых коней привел, обученных собак, чтобы после целого дня такой работы, как сегодня, еще и ночью не караулить, выставил. Кто нас одел, обул, вооружил, сделал запас еды, которая в дороге не испортится, – кулеши да каши варить нам будет некогда. Начни с себя.
Эта мысль была для юноши в диковинку. Он герой, идет человечеству помогать, его просто обязаны всем обеспечить! И вдруг выясняется, что он дорогостоящая и бесполезная обуза!
– Да я, я…
– Наина?
– Она приезжая!
– Можем не продолжать. Богуслав все детям оставил, их у него семеро. У Матвея жена беременная, а от прежних походов ни копейки не осталось. Так почему я тебя, не желающего с врагом биться, в поход должен вести? Какая с этого польза?
– Я буду биться!
– И при этом отказываться убивать?
– Ну я не знаю…
– А кто должен знать? У нас на все про все несколько мгновений будет – раз, два, три, четыре, пять – все, ты убит! Успел чего надумать, не успел, уже все равно – судьба твоя и всего человечества решена. Ты мертвый валяешься, в обнимку с такой же Наей, на Земле страшная катастрофа! Все, приехали!
Иван поднял посуровевший взгляд.
– Убью гада!
– Вот это правильно. А то пусть кто-то сделает что-то. В этой жизни взыск ведешь только с себя.
Внезапно Ванюшины глаза наполнились тревогой.
– Обижаешься на меня, мастер?
– За то, что ты всегда за мной первый идешь? Или за то, что я, в трудную минуту, на тебя, как на себя самого положиться могу?
– Сказал тут не то, вылепил явную глупость.
– И что с того? Ты по каждому вопросу должен свое мнение иметь. А мне ведь далеко за пятьдесят, дети старше тебя, и я давно оцениваю людей не по словам, а по их делам. И не зови ты меня больше, старший, мастер, говорили тебе и раньше.
– Другие же зовут!
– Ты еще может, как другие, меня хозяин или барин звать станешь? Владимир, Володя, или Вовка, – для тебя, как угодно. А то в походе будешь белой вороной выглядеть.
– Кругом я сегодня обделался!
– Ты великолепное оправдание ввел на все случаи жизни.
– Это какое?
– Мы – приезжие!
Дальше беседовали уже по-доброму, без лишних эмоций.
– Как же ты помнишь все эти взмахи руками и ногами?
– Каждый мах туда и обратно, или несколько движений вместе, называются упражнение.
– И много ты таких упражнений делаешь за одну зарядку?
– Штук пятьдесят, если время позволяет.
– Немало каждое-то утро, пятьдесят раз все это переделать.
– Это ты не понял. Упражнений всего пятьдесят, и каждое из них я по двадцать раз делаю. Это всего около тысячи упражнений. А чтобы не путаться, делаю их в однажды установленном порядке – это за этим, а это за тем. Просто я же не разом их выдумал. Вначале первые десять делал. Чувствую – маловато. То там что-то увидишь, то тут ухватишь, добавляешь. Последнему десятку у ушкуйников выучился.
– Надо и мне учиться! Поучи товарища!
– Зарядку освоишь сам, это не сложно, просто требует некоторого времени. Первые несколько раз я покажу. Именно ты, и никто другой, будешь решать, что именно из упражнений тебе в данный момент требуется, а без чего можно и обойтись – со временем всегда туго. Иной раз поспать гораздо важнее всех этих кручений. Если что будет непонятно, спросишь меня. Сейчас важнее другое – нужно обучиться навыкам боя с оружием. Как стрелять из арбалета и бросать ножи, я покажу – умения простенькие, наловчишься быстро, а тренироваться вместе будем. На саблях я тоже умею, но тут времени много надо, лучше бы тебе поучиться у другого умельца. Но по правде сказать, не больно-то и верится, что до этого у нас с врагом дело дойдет, мало времени нам отпущено. А вот выстрелить из уже заряженного самострела и следом тут же бросить нож – секундное дело.
– Володь, а чем ты так занят целыми днями? – спросил бригадир кирпичников, – церковь пока не строишь, с нами не сидишь, с домрой в руках мы тебя видим редко, а дома редко бываешь.
Рассказал ему обо всех своих заботах, приносящих деньги для будущего похода.
– А кирпич? А постройка церкви?
– Ни копейки пока не дали.
– А зачем делаешь?
– Чтобы вы с голоду не передохли. Начинали вместе, бросить бывших скоморохов жалко. Тебе-то я в своем большом хозяйстве место всегда найду, а остальные, если чем-нибудь недовольны, пусть идут на все четыре стороны.
– А как же производство? Встанет ведь все! Пока ты новых людей сыщешь
