Альфа и Омега (СИ) - Сейд Анна

Конечно, я вспомнила о губах Медвежонка. Такой красотой, что обитала у него на лице, не всякая девушка могла похвастаться. И опять я ощутила смутную тревогу при мысли о его будущем. Отчего-то хотелось уберечь парнишку, хотя мы с ним вроде как были едва знакомы, ничего друг о друге толком не знали и разве что по утрам любили поваляться в одной постели, обнимаясь и болтая о всякой непонятной философской ерунде. Если так пойдет и дальше, я в самом деле привяжусь к нему, как к младшему брату — еще одна неизвестно откуда взявшаяся связь в моей жизни, о которой я не просила и которая все только усложняла. С другой стороны, здесь хотя бы не была замешана воля судьбы и Великого Зверя. Ну, наверное.

— Я закончила, — наконец проговорила Ория, удовлетворенно оглядев меня с ног до головы. — Хочешь посмотреть на результат?

— Конечно, — с воодушевлением кивнула я, даже толком не зная, к чему морально готовиться. Старшая омега протянула мне зеркало, и я в первые секунды вообще не узнала того, кого там увидела. Мои глаза как будто стали больше, а за счет изящно выведенных стрелок у них словно бы даже форма немного изменилась. Сказать по правде, я даже не сразу увидела все остальное — скорректированные брови, подкрашенные губы и почти незаметно, естественным образом выровненный тон самого лица, — настолько меня заворожили свои же глаза. Словно на меня смотрела Хана из будущего — та самая сильная, смелая и преодолевшая все плохое в своей жизни. Уехавшая жить к морю и справившаяся с тоской по мужчине, что никогда ей не принадлежал. Она меня зачаровывала и манила, в то же самое время оставаясь лишь иллюзией за тонкой гранью зеркального стекла.

— Я же говорю, — удовлетворенно кивнула Ория. — Красота в глазах смотрящего, и только мы выбираем, что называть красивым. Как в себе, так и в других.

Когда мы закончили с прической, завив мне волосы и перекинув их на одну сторону в стиле роковой дивы пятидесятых, хозяйка Дома наконец помогла мне одеться, добавив к платью манто из искусственного меха из собственных запасов. Выглядело оно ничуть не хуже натурального и отлично дополняло образ, который в ином случае был бы слишком летним. Последним штрихом стали бриллиантовые серьги, которые, по словам Ории, подарил одной из ее девочек какой-то особо щедрый клиент и которые та разрешила взять на вечер. Правда так я окончательно растеряла все связи с реальностью, совершенно перестав идентифицировать себя с этой взрослой мадам, в которую меня превратили. Это был своего рода маскарад — что-то забавное, интересное и странное. Настоящая Хана Росс — растрепанная, ребячливая, чувствующая себя вполне уютно в безразмерных дутых куртках — спряталась где-то внутри меня, ожидая, пока эта незнакомка сыграет свою роль и уйдет. Но, должна признаться, все-таки что-то в этом было. Пусть в качестве игры, пусть всего на один вечер, пусть ради достижения сомнительных целей, но я чувствовала себя по-особенному красивой, и мне это очень нравилось.

— А для Йона вы нашли костюм? — спросила я, наконец взяв себя в руки и перестав вертеться перед зеркалом.

— Это оказалось куда проще, чем в твоем случае, милая, — отозвалась Ория с улыбкой. — Мужчинам вообще много не надо, а уж тем более альфам. Их наряды — это машины и женщины, а все остальное лишь дань традициям, не более.

— Может быть, вы и правы, — тихонько прыснула я.

— Я скажу ему, что мы готовы, — кивнула хозяйка Дома и ненадолго вышла из комнаты — вероятно, чтобы, по своему обыкновению, отловить в коридоре первую попавшуюся омегу и отправить ее с поручением. Все здесь уже привыкли, что это происходит именно так, словно Ория принципиально отвергала возможности современных средств связи — вроде мессенджеров или банальных телефонных звонков. Думаю, ей в некотором роде так было проще и привычнее, и никто из местных обитателей с таким положением дел не спорил.

Пока ее не было, я немного осмотрела ее комнату, кажется, впервые оставшись тут в одиночестве. Здесь было много эзотерической атрибутики — свечи, кристаллы, сушеные пучки трав, ароматические палочки и благовония, колоды Таро от разных иллюстраторов (некоторые из них выглядели так, будто были куплены просто в коллекцию и даже ни разу не использовались). На стенах висели тканевые гобелены, на одном из которых было вышито ночное небо со всеми созвездиями, на другом — Великий Зверь в стиле ар-нуво, вокруг монументальной фигуры которого были довольно откровенно изображены переплетенные обнаженные тела разных полов, словно объединенные общим чувственным экстазом. Некоторые позы из присутствовавших там были настолько причудливыми, что я даже не сразу могла разобрать, где тут какая часть тела и под каким углом вообще нужно было изогнуться, чтобы оказаться в таком положении.

— Хана…

Я обернулась на его голос, уже привычно посетовав на то, что совершенно не чувствую его приближения. Наверное, все из-за того, что на самом деле альфа всегда был со мной — в моих мыслях и моем сердце, — и его физическое присутствие меняло не так много.

— Я тебе говорила, — довольно подтвердила стоящая рядом с ним Ория. — Она настоящая красавица.

Часть меня тут же с воем умчалась под вымышленный стол от таких слов, в то время как другая горделиво приосанилась, наслаждаясь тем, какими большими глазами смотрел на меня Йон. Словно видел впервые или вдруг осознал, что все это время под личиной лягушки скрывалась принцесса. Это было и смешно, и приятно, и немножко досадно — и почему только мужчины так падки на припудренную и надушенную эстетику, зачастую не замечая ее, когда она менее прямолинейная и бьющая по глазам?

Впрочем, чего скрывать, и сам альфа сегодня выглядел немного иначе. Костюм-двойка, идеально севший по фигуре, добавлял ему сразу несколько лет, а собранные в тугой хвостик волосы полностью открывали его лоб — выразительный, пусть и немного резковатый разлет бровей придавал его взгляду особое, почти хищное выражение, чего я не замечала прежде. В нем чувствовалась сила, осознающая себя, горячая, по-юношески нетерпеливая и вместе с тем схваченная упрямой волей. Его красота жила не столько в лице или теле, сколько в глазах, во впечатлении, которое он производил. В нем было что-то такое, что заставляло желать коснуться этого, разделить на двоих, позволить увлечь себя в некую сумасшедшую гонку. Любить такого, как он, это все равно что прыгать с моста с резиновым канатом вокруг пояса — страшно, захватывающе, ни с чем не сравнимо и совсем рядом с границей того, что принято называть настоящим счастьем.

— Я все-таки не понимаю твоей страсти к оверсайзу, — вздохнула я, кое-как справившись со своими чувствами. — Почему ты прячешь от мира такую роскошную фигуру?

— Я мог бы задать тебе тот же вопрос, — выразительно поднял бровь он, качнув головой.

— В жизни вообще много загадок, — резюмировала я, а он протянул мне руку и негромко произнес:

— Идем?

Признаюсь честно, из нас двоих эта странная игра удавалась ему куда лучше. Сев за руль серебристо-серого «ягуара», он легко и без всякого страха что-то там поцарапать вывел машину на дорогу. Механический зверь слушался его безропотно и покорно, и не нужно было обладать связью нашей метки, чтобы понять, в каком восторге пребывает Йон от возможности посидеть у него за рулем.

— Мне кажется, ты мог бы легко привыкнуть к красивой жизни, — отметила я, улыбнувшись и покачав головой.

— К хорошему всегда быстро привыкаешь, — отозвался альфа. — Я никогда не считал, что та жизнь, которую я вынужденно веду сейчас, это мой потолок.

— В самом деле? — подняла брови я. — И как же ты… представлял себе свою жизнь?

— Без границ, — лаконично произнес он. — Без заданных ограничений и потолка, выше которого не прыгнуть. У меня никогда не было того, чем владеют все эти люди, к которым мы сейчас едем в гости, но я… но у меня всегда была какая-то подсознательная уверенность, что я могу получить все это и даже больше, если захочу. Что они не успешнее меня только потому, что у них есть счет в банке с большим количеством нулей. Просто сейчас у меня другие приоритеты.