Малекит - Гэв Торп

— Разве вам не понравилось вино? — Князь сделал шаг к столу.

— Я не хочу пить, — ответил Бел Шанаар и отставил бокал.

Малекит поднял его и поднес к носу.

— Это чудесное вино, ваше величество.

— Уверен, что так, Малекит. — Бел Шанаар поджал губы. В его голосе появились настойчивые нотки. — Меня почему-то клонит в сон. Я отправлюсь на покой, и мы встретимся утром.

С разочарованным криком Малекит ринулся вперед и схватил короля за горло. Глаза Бел Шанаара в ужасе округлились, а князь силой открыл ему рот и вылил туда содержимое бокала. Под конец бокал выскользнул из его пальцев и покатился по полу, разбрызгивая по выбеленным доскам алые капли.

Малекит одной рукой зажал рот и нос короля, другой за волосы запрокинул ему голову и душил его до тех пор, пока тот не проглотил смертельный напиток. Затем разжал хватку и выжидательно отступил.

— Что ты… — выдохнул Бел Шанаар, хватаясь за горло.

Малекит взял со стола пергамент. Как он и предполагал, это был черновик речи Бел Шанаара перед советом. Князь решил не оставлять доказательств того, что король поддерживает Имрика, поэтому подошел к очагу и кинул в него свиток. Повернувшись, он обнаружил, что в выпученных глазах короля еще теплится жизнь.

Малекит подошел к нему вплотную и пригнулся к уху умирающего эльфа.

— Ты сам виноват, — прошипел князь.

С последним захлебывающимся вздохом Бел Шанаар умер. Малекит рассеянно смотрел на его багровое лицо с вывалившимся языком и не мог поверить, что все кончилось.

— Ну, мне пора, — наконец сказал он и потрепал Короля-Феникса по голове. — Меня ждет трон.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Гнев Азуриана

Посланцы Ивресса, Котика, Сафери и Эллириона расположились лагерем на окружающей храм поляне в шатрах ярких красных, синих и белых расцветок. Над шатрами развевались штандарты князей, а затянутые в кольчуги часовые охраняли лагерь по периметру. Для князя Эатана и его свиты было заранее приготовлено место, и пока слуги Харадрина разгружали судно, Каратриль отправился в храм.

Храм обрамляли колоннады с рельефами Азуриана во всевозможных ипостасях: любящего отца, парящего орла, поднимающегося из пепла феникса и другие. Между колоннадами и самим храмом стояли гвардейцы Феникса, священные воины Азуриана, в высоких шлемах, с блестящими алебардами в руках. Их белые плащи украшали вышитые красно-синие языки огня, а кольчуги сияли натертым до блеска металлом.

Все они несли стражу в полной тишине, поскольку на них лежал обет молчания. Каждый из них проходил подготовку в покоях Дней, где была записана история Аэнариона и всех будущих Королей-Фениксов. В секретном зале становилось известным прошлое, настоящее и грядущее, и гвардии Феникса запрещалось говорить.

Двое гвардейцев Феникса под сводчатым входом храма выступили вперед и опустили при его приближении алебарды. Каратриль показал печать Короля-Феникса, и ему позволили пройти. Каратриль оказался в притворе храма, небольшой комнате без украшений за исключением вырезанного над внутренней дверью величественного феникса. По обе стороны двери стояли две бадьи с чистой водой, и капитан остановился, чтобы ополоснуть лицо и руки.

Он открыл дверь — за ней тянулась широкая галерея, которая обрамляла центральный зал храма. Проходы справа и слева перегораживала гвардия Феникса, поэтому Каратриль двинулся вперед, через еще одну арку в святая святых главного храма Ултуана.

Его взгляд тут же приковал к себе священный огонь. Он вздымался из пустоты, горел без топлива и висел посредине зала. Языки пламени постоянно меняли цвет, переходя от синего к красному и затем к золотому. Огонь не давал жара, — по крайней мере, Каратриль ничего не чувствовал, но чем ближе он подходил, тем больше ощущал волну спокойствия. Он не слышал ни потрескивания, ни шипения огня; пламя было таким же тихим, как и его часовые.

— Не подходи слишком близко, — предупредил чей-то голос.

Каратриль обернулся и увидел старого эльфа в сине-желтой мантии с увенчанным золотым фениксом посохом. Он тут же узнал Миандерина, верховного жреца храма, — тот служил здесь столько, сколько Каратриль помнил себя. Капитан отметил, что в зале кипит жизнь: жрецы и послушники расставляют столы и скамьи и раскатывают по полу ковры с огненными узорами.

— Завтра все будет готово, — произнес Миандерин. — Я могу тебе чем-то помочь?

— Нет, — Каратриль покачал головой. — Нет, мне ничего не нужно… если только ты не расскажешь мне кое-что.

— И что ты хочешь узнать?

— Есть новости от князя Имрика?

— Вчера приехал гонец, — ответил Миандерин. — Князь Имрик и князь Корадрель уехали на охоту в горы, и он не смог их найти. Видимо, умышленно.

У Каратриля опустились руки: и как же теперь он вручит Имрику послание Бел Шанаара? Оставалось только надеяться, что в нем нет ничего важного для грядущего совета.

— Спасибо за помощь, — рассеянно пробормотал он и повернулся, чтобы уйти.

— Да пребудет с тобой мир, — ответил старый жрец.

Каратриль остановился и обернулся к нему.

— Я очень на это надеюсь.

С этими словами капитан покинул храм.

Близился уже полдень назначенного для совета дня, но никто не видел ни Бел Шанаара, ни Малекита, ни Имрика с Корадрелем. Общим числом собралось около двух десятков князей, некоторые из них являлись правителями своих княжеств, другие влиятельными дворянами, владельцами земель и военачальниками. Как и всегда, сколько помнил Каратриль, они сплетничали и пререкались, бросались завуалированными оскорблениями и в то же время обещали друг другу дружбу и поддержку. Хотя король известил всех о несчастьях в Нагарите, никто толком не знал, почему их попросили собраться, а Король-Феникс все не появлялся. Задиристый характер начинал брать свое: тут и там вспыхивали ссоры.

Группа князей, возглавляемая Батинаиром, жаловалась на неуважение короля. Шепотом произносились угрозы о возврате в родные княжества, но доводы Тириола и Финудела пока удерживали горячие головы от отъезда. Присутствие Элодира тоже помогало сгладить ситуацию: он то и дело извинялся за опоздание отца и заверял князей, что совет будет стоить потраченного времени.

Уже после полудня, когда осеннее небо начинало темнеть, в залив бесшумным призраком вошел огромный «Индраугнир» под развевающимся на грот-мачте флагом Нагарита. Собравшиеся встретили его хлопаньем в ладоши и криками, хотя некоторые из них звучали слегка иронично. Под их сопровождение с трапа спустился Малекит с дюжиной вооруженных рыцарей.