Зеленый рыцарь. Легенды Зачарованного Леса (сборник) - Антология

Морис часто делал пожертвования для детей, больных лейкемией. Когда у его друзей заболевали дети, он приглашал их погостить в поместье. Спустя пару недель они выздоравливали.

Семейство Равель и сегодня владеет поместьем, где непроходимые чащи, заросшие колючим кустарником, чередуются с цветущими лужайками. Люди на этих землях больше ничего не строят.

Теперь там хозяйничают другие существа.

Короткие рассказы М. Шейна Белла публиковались в американских журналах «Isaac Asimov’s Science Fiction Magazine» и «Fantasy and Science Fiction», в британском журнале «Interzone», старейшем журнале фантастических рассказов «Amazing Stories», а также ряде других известных изданий («Tomorrow», «Science Fiction Age», «Gothic.Net», «Realms of Fantasy»). Произведения Белла входили в многочисленные антологии, включая «The Year’s Best Science Fiction», «Starlight 2», «Future Earths: Under African Skies», «The Best of Writers of the Future». Его короткая проза собрана в сборнике «How We Play the Game in Salt Lake and Other Stories».

Также Белл написал роман «Nicoji» и выступил редактором антологии «Washed by a Wave of Wind: Science Fiction from the Corridor». В 1993 году он получил премию Ассоциации писем мормонов как лучший редактор.

М. Шейн Белл живет в Солт-Лейк-Сити. Его сайт находится по адресу: www.mshaynebell.com

Эта история началась, когда по радио звучала мелодия, которую я никогда раньше не слышал, – сюита Мориса Равеля «Матушка Гусыня». Сюита называлась «Ледронетта: безобразная императрица пагод» и звучала как китайская, но ведущий объяснил, что ничего общего с Китаем она не имеет, ведь пагоды – это существа из хрусталя, фарфора и драгоценных камней, населяющие леса Франции.

Услышав ее, я понял, что у меня появилась история.

Найти материал про пагоды оказалось так же трудно, как и что-нибудь о юных годах Равеля. Впервые про пагоды написала француженка Мари-Катрин д’Олрой в XVII веке, но переводов ее произведений практически нет. Еще меньше о пагодах известно за пределами Франции – собственно, они даже не упоминаются в мировой энциклопедии мифических существ.

Большинство биографов Равеля обходят молчанием его отрочество и начинают сразу с учебы в Парижской консерватории. Некоторые упоминают, что он был слабым и болезненным ребенком. Его отец происходил из Швейцарии, а мать – из баскской деревни на границе с Испанией. То, что родители любили и всячески поддерживали сына, бесспорно.

Вот так, опираясь на эти скудные сведения, я и выстроил сюжет рассказа. Я постарался перенести на бумагу ту любовь, которую знал Равель в детстве. Постарался, чтобы в рассказе зазвучала музыка. И, наконец, я позволил пагодам, этим милым существам, выйти на свет из своих древних лесов.

Эта история из детства музыканта, конечно, вымышленная, однако семья Равель до сих пор владеет поместьем Мориса в Рамбуйе близ Парижа.

Билл Льюис

Зеленый человек

Он скалит зубы из листвы,из сеток почерневших веток,которые скулят, скрипяти стонут, словно половицыв дому, где больше не живути где ночуют только птицыда тишина хранит уют.

Хохочут лиственные лица,еще заточены в бревне,в повозке тряской лесоруба,и дуб круглит сухие губы,и сквозь гранит каменотесих очертанья прозревает.

Из леса все произрастает:фрукт, овощ, камень, кость и плоть.

Мой позвоночник – Иггдрасиль;смеются из-под листьев-векглаза – сучки в коре дубовой;рождается и гибнет сновазимой Зеленый человек —и лишь один навечно знает,как лес переживает век.

Билл Льюис – поэт, мастер перформанса и сторителлинга (устного сказительства). Он родился в семье рабочих в графстве Кент, Англия. На настоящий момент его библиография включает сборники «Rage without Anger», «The Wine of Connecting», «The Intellect of the Heart», «Shattered English», «Leaving the Autoroute» и «Beauty Is the Beast».

Льюис – один из основателей поэтической группы «Medway Poets» и международного художественного движения «Stuckists». Его перформансы и вечера сторителлинга с успехом проходили в Европе, Северной и Южной Америке. Стихотворения Льюиса публиковались в различных журналах и антологиях «The Year’s Best Fantasy and Horror» («Лучшее за год: Мистика. Магический реализм. Фэнтези»). Также он преподает в центрах дополнительного образования, школах и тюрьмах, видя свою миссию в распространении поэзии и художественного искусства во всех слоях общества.

Сейчас Билл Льюис проживает в городе Чатем в графстве Кент.

Многие мои стихи вдохновлены мифологическими мотивами – и, конечно, я не мог пройти мимо образа Зеленого человека. Конкретно это стихотворение появилось благодаря резным фигурам и лицам, которые украшают некоторые здания елизаветинской эпохи в Кентербери. Я нередко задумывался, какие из них сделаны из переработанных материалов, некогда принадлежавших более старым домам. Например, средневековая церковь в деревне, где я родился и вырос, сохранила фрагменты деревянной отделки и украшений, которые восходят еще к римским временам. Как любил повторять мой отец: «Христианское настоящее стоит на плечах языческого прошлого».

Джеффри Форд

Зеленое слово

В день казни Морена Кургана в решетчатое окно его темницы залетел ворон. Морен скрючился на гнилой соломе, служившей ему постелью, весь в ранах и кровоподтеках, которые получил по приказу короля. Кургана избивали дубинами и пытали каленым железом, принуждая силой молиться чуждому богу, но после каждого удара он лишь сплевывал кровь. Жизнь ему сохраняли только для того, чтобы в назначенный час оборвать ее не в пыточных застенках, а на плахе.

Морен еле заметно улыбнулся разбитыми губами, узнав посланника лесной ведьмы.

Птица просунула голову меж оконными прутьями и выронила маленький шарик, с глухим стуком упавший на каменный пол.

– Съешь его, – прокаркал ворон. Потом он взмахнул крыльями и улетел.

Курган протянул руку ему вслед, будто молил забрать с собой, – и на мгновение ощутил, словно и впрямь устремился прочь из темницы, взмыл к небесам и теперь во весь дух несется к прохладной зелени леса.

По лестнице разнеслось эхо тяжелых солдатских шагов и лязг ключей в связке надзирателя.

Руки и ноги Кургана были сломаны и нещадно болели. Он с трудом поднялся на четвереньки и медленно пополз по выщербленным камням к подарку ведьмы. Морен поднял его с пола и в тот же миг услышал, как рассмеялись солдаты и повернулся в замке ключ.

В ладони Кургана лежало округлое зеленоватое семечко, каких он раньше не видел.

Дверь с надсадным скрипом открылась.

Как и рот Морена.

Солдаты хлынули в камеру.