Когда герои восстают (ЛП) - Дарлинг Джиана

— Иди, — резко прошептала она, двигаясь к нам.

Я забилась внутрь, пригнув голову и прижав Аврору плотно к телу. Бэмби долго смотрела на нас, прежде чем закрыть за нами дверь.

Мое дыхание было громким в темном пространстве.

Аврора не издала ни звука.

Осторожно я достала из кармана телефон и отправила сообщение Данте и его команде.

Приезжайте к Бэмби. Агостино ди Карло здесь. Нам нужна помощь.

Я горячо молилась, чтобы они сделали то, к чему их призвали, и поскорее приехали.

Затем я набрала 9-1-1 и нажала кнопку «Отправить».

Говорить было уже поздно, но я положила телефон на беззвучный режим рядом с щелью в двери.

— Какого черта ты не открывала дверь?

Холодный, жестокий голос Агостино пронесся по комнате, как сухой лед.

— Я убиралась, — попыталась объяснить Бэмби своим сладким голосом. — И у меня беспорядок. Если бы я знала, что ты придешь, я бы привела себя в порядок.

Его смех был резким.

— Ты же знаешь, Джорджина, ты меня не интересуешь в этом смысле. Я занимаюсь этим ради разведки. Вчера ты не появилась в магазине. Ты знаешь, что я раздражаюсь, когда ты пропускаешь наши свидания.

Свидания.

Что за чертов психопат.

— Прости, — кротко сказала она. — Данте вчера вышел из тюрьмы, и я провела весь день, убирая его квартиру. Это моя работа.

— Мне похуй, что это твоя работа. Твоя работа снабжать меня информацией о Сальваторе, или я увезу нашу дочь туда, где ты ее никогда не найдешь. — наступила пауза, а затем: — Где она?

— В доме друга.

Ответ был слишком быстрым. Я почувствовала, как между ними возникло подозрение.

Послышался стук ботинок о деревянный пол, а затем его голос приблизился.

— Аврора? — крикнул он.

В моих руках его дочь рывком проснулась.

Я осторожно зажала ей рот рукой, чтобы она не закричала, но она лишь подняла на меня глаза, широко раскрытые в тонком потоке света, проникающего из гостиной. Она слегка дрожала, и я прижала ее к себе еще крепче.

— Ее здесь нет, Агостино, — настаивал Бэмби. — И тебя тоже не должно быть. Если хочешь, чтобы я была твоей драгоценной крысой, ты не можешь постоянно появляться там, где тебя могут найти.

— Данте часто приходит к тебе домой? — спросил он низким, опасным шипением.

— Н-нет, но он приходил раньше, чтобы забрать Рору или наоборот.

— Мерзость рядом с моей дочерью отвратительна. Он даже не итальянец, ты знаешь это? Британский figlio di puttana (пер. с итал. «сукин сын»). Чем скорее я покончу с ним, тем лучше. Вот почему я приехал, я хочу, чтобы ты рассказала мне, что он планирует теперь, когда он на воле.

— Я не знаю. — за ее словами тут же последовал пронзительный крик, поскольку он причинил ей какую-то боль. — Пожалуйста, Агостино, я действительно ничего не знаю. Я его экономка и кухарка, он не часто говорит со мной.

Наступила пауза, наполненная звуками ее борьбы, а затем:

— Ты права. Единственное, что ты сделала, это дала нам Якопо, который имеет ценность для Сальваторе. Ты ничто. Ни для него, ни для меня.

— Пожалуйста, — прошептала Бэмби. —Пожалуйста, оставь нас в покое.

— Ты жалкая, Джорджина, действительно жалкая. Жалкая обуза. Если ты мне не нужна, на что ты годишься, а?

— Я мать твоего ребенка, — попыталась она.

В моих объятиях Аврора захныкала, уткнувшись головой в меня, заглушая шум. Было невозможно сдержать собственную панику, как вспомнившуюся, так и реальную. Прятаться на кухне было слишком похоже на кошмарное дежавю в ожидании, когда Каморра изобьет моего отца.

— Ты была пустой тратой моего времени с того момента, как я тебя встретил. — он хмыкнул, как бы раздумывая, а затем раздался удар, когда он ударил что-то о стену.

Судя по женскому вздоху, это явно была Бэмби.

— Ты мне больше не нужна, — решил он холодным, отстраненным тоном, будто оценивая фондовый риск. — И мне не нужно, чтобы ты разевала рот перед своими драгоценными людьми из Каморры. Ты видела, что случилось, когда ты подобралась к Марко, не так ли? — беззлобно поддразнил он. — Упрямый ублюдок, я думал, что он точно умрет.

Бэмби начала плакать, тихие всхлипывания прокатились по комнате, как туман отчаяния.

Адреналин прокатился по моим венам. Я не могла позволить ему причинить ей боль, убить ее или что бы он там ни готовился сделать. Но я также застряла в укрытии с Авророй и не хотела подвергать ее опасности.

Выбор был отнят у меня, когда я услышала щелчок пистолета.

Я осторожно переложила Рору со своих коленей, побуждая ее свернуться калачиком в глубине шкафа под ручкой швабры. Она неистово трясла головой, цепляясь за мою руку, когда я пытался оторвать ее от себя.

— Нет, остановись, — кричала Бэмби, крики сопровождались ударами, будто она пиналась. — Пожалуйста, Огги, подумай о своей...

Три вещи произошли одновременно.

Первое.

Я выскочила из двери, захлопнув ее за собой, заслоняя Аврору и пугая Агостино.

Второе.

Он выстрелил из пистолета.

Прямо в грудину Бэмби.

Я беззвучно вскрикнула и помчалась через двенадцать метров между Агостино, прижимавшим ее к стене, и моим укрытием.

Третье.

На прилавке лежал нож, разделочный нож для резки овощей и фруктов. Я сжала его в кулаке и бросилась на дона ди Карло.

Я настигла его в тот момент, когда он повернулся, чтобы посмотреть на переполох, который я устроила. Мне повезло, что я застала его врасплох, потому что он был почти такой же большой, как Данте. Он зашатался, когда я ударила его, и ослабил хватку на Бэмби, которая упала на пол, прижимаясь к груди, оставив на белой стене большое мокрое красное пятно крови.

От ярости мое зрение стало кроваво-красным.

Я вонзила нож в первое место, до которого смогла дотянуться, в правую верхнюю часть груди Агостино. Он вошел достаточно глубоко, задевая кость, а затем застрял.

В этот момент я безумно подумала, не умру ли я.

Он перевернул меня так быстро, что я даже не осознавала, что двигаюсь, пока моя спина не врезалась в пол, и воздух полностью не вышел из моего тела.

— Елена Ломбарди, — с усмешкой поприветствовал он, вытаскивая нож из груди, будто это было лишь незначительным неудобством. — Какой приятный сюрприз. Эта сука заручилась твоей помощью, чтобы избавиться от меня?

Его руки нашли мою шею, душили меня настолько, что черные пятна замелькали перед глазами, но не убили.

Еще нет.

Я была благодарна, что у меня длинные ноги.

Я подтянула правую и уперлась ногой в его живот, где он скрючился надо мной, со всей силы надавив, чтобы он сдвинулся с места.

Он не поддавался.

Тогда, используя последние силы, я ударила его ногой в почку, снова и снова.

Наконец, он выругался по-итальянски и отодвинулся от меня, сняв давление с моей шеи всего на секунду.

Одной секунды было достаточно.

Я вскинула правую руку и ударила его прямо в горло.

Он зарычал, его руки разжались. Я откатилась в сторону и встала на ноги, снова схватившись за нож на полу, потому что пистолет упал под диван позади него.

Пошатываясь, он поднялся на ноги с рычанием.

— Puttana.

Шлюха.

Мне было все равно, как он меня называл, мое внимание было сосредоточено на его руках. Он нацелился ударить меня по правой щеке, поэтому я подставила плечо и перекатилась под него, затем поднялась и ударила его ножом в живот. Я усвоила урок, когда наносила ему удары, но тонкой раны, которая расцвела на его животе, было недостаточно, чтобы остановить его.

Он снова бросился на меня.

И снова.

И снова.

Пот капал мне в глаза и жёг их. Я никак не могла защищаться вечно. Он был больше, сильнее, лучше меня.

Возможно, это была мысль о поражении, но во время следующего удара он поймал меня за подбородок и отправил мою голову назад. На белом потолке закружились черно-белые созвездия, а мои колени превратились в желе.

Он позволил мне упасть на пол, мой лоб ударился об угол стула за обеденным столом, а затем я рухнулась на пол.