Знак фараона - Лора Бекитт

Ребенок облегченно вздохнул.

— Ты вернулся с войны? — спросил он.

— Да.

— Ты видел фараона?

— Видел. Он очень храбро сражался! Египетскому войску удалось остановить хеттов только благодаря Рамсесу.

— Мы с друзьями играли в эту битву! — воскликнул мальчик, и Тамит вспомнил свое детство, безумные фантазии, увлекательные игры. Игры с Тией.

Амени не успел продолжить рассказ — ворота открылись и Тамит увидел Джемет.

— Ты здесь, Амени? Я тебя ищу! — сказала она и только потом посмотрела на Тамита.

Ее лицо оживилось, в глазах появился блеск.

— Ты вернулся!

— Да.

— Твои родители сходили с ума, считая, что ты погиб. Но я знала, что ты жив.

Казалось, Джемет хочет обнять Тамита, но она этого не сделала. Взяв сына за руку и устыдившись минутной слабости, она быстро произнесла:

— Пойдем, Амени.

— Я тоже рад видеть тебя, Джемет, — мягко произнес Тамит.

Молодая женщина обернулась.

— Однако ты не выказываешь желания поговорить со мной и никогда не приходишь в мою комнату.

— Ты же знаешь, что я не могу.

Джемет открыла ворота и втолкнула мальчика внутрь.

— Подожди меня во дворе, сынок!

Тамиту казалось странным стоять возле ворот собственного дома, но ему не хотелось обижать Джемет. Ничего не случится, если они немного поговорят. Главное, чтобы ни ее, ни его не потянуло говорить правду.

— Что тебе мешает? — спросила Джемет. Она подошла вплотную и произнесла упавшим голосом: — Там, откуда ты пришел, у тебя была женщина. Я вижу это в твоих глазах.

— Тебе обидно, что твое ложе остается одиноким, Джемет? — В тот же миг Тамит понял, что сказал не то, что следовало, потому что глаза молодой женщины сузились и в них мелькнуло презрение.

— Ты знаешь, я не из тех женщин, чье ложе слишком долго остается пустым! Даже Хетес, который считает себя твоим другом, не так давно предлагал разделить мое одиночество. Мне обидно от того, что мне некому подарить свое сердце. Потому я рада, что у меня есть Амени.

— Я обещал мальчику, что отведу его в школу.

Джемет пожала плечами.

— Зачем?

— Он должен научиться читать и писать.

Молодая женщина усмехнулась.

— Правда? С чего бы тебе заботиться об Амени, Тамит? Ведь это не твой ребенок!

Она открыла ворота и вошла во двор. Немного подождав, Тамит направился следом.

Тия, Инара, а теперь еще и Джемет с Амени — его совесть не выдержит такого груза! На мгновение тоска по недавнему прошлому больно резанула сердце, но он постарался затолкать ее в невидимую комнату в глубинах своей души и захлопнуть дверь.

Очутившись во дворе, Тамит остановился, наслаждаясь блаженным покоем. Аромат цветов вмиг уничтожил запахи улицы, а тень деревьев охладила разгоряченное тело.

Молодой человек удивлялся причудам времени. Казалось, еще недавно он находился среди хеттов, а сейчас стоит возле дома, который прежде не смог бы назвать своим даже в самом чудесном сне. По широким каменным ступеням сбежал черноволосый красавец и заключил Тамита в объятия.

— Иногда мне кажется, что ты способен появиться из-под земли!

Тамит вспомнил, что сказала Джемет, и его посетило неприятное чувство. Хетес никогда не отличался разборчивостью. Он жил только для себя и не скрывал этого.

Молодой человек отстранился.

— Мать дома?

— Да.

— Я позову тебя позже, — сказал Тамит. — Мне нужно с тобой поговорить.

Уна не выбежала навстречу, хотя слуги наверняка успели сообщить о том, что ее сын вернулся. Она сидела в зале не двигаясь, так что ни одна складка ее одежды не шевелилась.

Тамит бросился вперед, упал на колени и обвил ее ноги руками, будто она была священной статуей или богиней. Он почувствовал ее руку на своих волосах, а потом ощутил, как тело Уны сотрясается от рыданий.

Юноша поднял голову. Тамита всегда поражали глаза матери, ее взгляд, способный, казалось, проникать в сокровенные глубины души, видеть его мечты и надежды, читать тайные мысли. Он был светлым и нежным, как у юной девушки, и вместе с тем полным той печальной серьезности, какая может появиться только в зрелые годы.

— Если бы ты не вернулся, я бы умерла, — просто сказала Уна.

— Надеюсь, больше мне не придется тебя огорчать!

Они долго сидели молча, словно отогреваясь друг возле друга. Потом Тамит спросил:

— Как отец?

— Был ранен, но поправился. Он очень переживал, обвинял себя в том, что не смог тебя уберечь. — Уна улыбнулась сквозь слезы. — Где ты был?

— Меня ранили, и я попал в плен. Один из хеттов оказался моим старым другом, потому меня отпустили на родину.

— Сейчас Интеб в военном лагере, что неподалеку от Фив. Я послала слуг с радостной вестью. Когда он приедет домой, мы устроим пир в честь твоего возвращения! — с воодушевлением промолвила Уна.

— Подожди, мама. Сначала мне надо выполнить одно поручение.

— Какое?

— Я не могу рассказать, — признался Тамит.

Уна встревожилась.

— Это опасно?

Тамит вдруг почувствовал, насколько она ему дорога. Как и Тия, но по-другому. Он бережно накрыл пальцы матери своей ладонью.

— Не волнуйся. Думаю, нет.

Приняв ванну и поужинав, Тамит позвал к себе Хетеса.

Тот пришел довольно быстро и без всяких церемоний опустился в кресло, тогда как Тамит с наслаждением растянулся на кровати.

— Я хочу поделиться с тобой своим секретом, но ты должен поклясться, что будешь молчать!

— Клянусь, — не моргнув глазом произнес Хетес.

Тамит рассказал ему про таблички. Он понимал, что, возможно, поступает опрометчиво, но не знал, кому еще можно доверить столь секретное дело.

— Покажи их Интебу, — сразу сказал Хетес. — Пусть твой отец найдет того, кто сумеет прочитать, что там написано.

— Нет. Я обещал, что не вскрою мешок.

— Кому? Дикарю? — Хетес пожал плечами. — Теперь, когда ты находишься в безопасности, можешь спокойно нарушить обещание.

— Хетты не дикари. Это могущественный, достойный уважения народ.

— Пора бы научиться называть вещи своими именами, — пробормотал Хетес.

Тамит пристально посмотрел на приятеля и усмехнулся.

— А как назвать то, что ты приглашаешь в свою постель женщину, которая прежде была моей!

На лице Хетеса не было и тени смущения.

— Ты о Джемет? Так ведь теперь она не твоя, верно? А мне надо с кем-то спать! К сожалению, рабынь твоей матери нельзя назвать сговорчивыми.

— Тебе уже двадцать пять. Ты давно мог бы жениться и спал бы в свое удовольствие со своей женой.

Хетес расхохотался.

— Жениться? Я? Тебе прекрасно известно, что я никогда не женюсь! У меня нет ни малейшего желания о ком-то заботиться. Жена, а потом еще дети... Зачем они мне? «Жениться!» Показал бы пример.