Держать удар - Дмитрий Валерьевич Иванов

— Слушаю вас, уважаемая, — доброжелательно улыбаюсь тетке, и зря.

Пришла она не проситься за рубеж, а с жалобой на своего мужа, который работает у меня. У меня два мужика работают — Пашка и Егор. Оказывается, последнего, если верить словам его жены, я совсем не знаю. Некоторым грехам Егора можно позавидовать белой завистью — выпил на даче литр самогона, а ночью, выйдя покурить, оприходовал сначала соседку Люську, а затем её брюхатую дочь, которая свое пузо, возможно, от изменщика и надула! И это всё такой безобидный на вид Егор?!

— Не стоит терпеть измены, — строго сказал я, давя улыбку.

И попал пальцем в воздух — жена Егора пришла как раз потребовать, чтобы я, как начальник, запретил ему разводиться с ней! Дальше женщина высказала всё, что думает про кобелей-мужиков, которые бегут за любой юбкой, бросая детей.

— Аня, вызови Егора Александровича, — раздраженно мотнув головой, стряхивая бред с ушей, даю приказ секретарю.

— Да, зови его! — обрадовалась толстуха, перейдя на «ты», что тут же заметил бдительный Пашка.

— Гражданка, что вы себе позволяете? Почему тыкаете? — рявкнул он.

Тетка даже голову вжала в плечи. Пашка, как стал моим замом, получил плюс сорок к важности и не допускал панибратства со стороны людей ниже себя чином.

Егор, зайдя в кабинет, сразу стал ещё меньше ростом. На жену он смотрел со страхом, но глаза не отводил! Мужик!

— Садись, не жмись в углу, — радушно предложил я. — Ты, говорят, разводишься? Алименты будешь платить? За двоих детей полагается тридцать три процента.

— Мой только младший, а это — двадцать пять процентов, а старшей уже двадцать, и она не от меня, — поправил Егор математические выкладки. — А так готов, конечно, если мне его не отдадут. Но жить с ней всё равно не буду — бьёт постоянно меня. Я терпел-терпел, но хватит.

Точно! На подарки новогодние сам ведомости подписывал — детей у него двое, а подарок был один, значит, второй ребенок взрослый. А так как Егору всего тридцать шесть, то, скорее всего, старшая действительно не его. А то что бьёт — боюсь, для судьи это аргументом не будет. Во мне проснулась мужская солидарность — может, помочь мужику админресурсом?

— Это, Егор, возможно. Как решит судья, так и будет, — уверенно говорю я, заставив сменить торжествующую улыбку у толстухи на злобный оскал. — Не позволю! — взвизгнула она. — Бьют его! Так за дело!

— Тихо! — опять гаркнул Пашка, но при этом стукнул кулаком по столу так, что еле успел поймать графин другой рукой.

Это подействовало на мадам.

— Гражданка, у вас всё? Тогда попрошу покинуть кабинет, — непреклонно сообщаю я.

— Я буду жаловаться на вас! Устроили тут! — на прощание пугнула нас жена Егора.

— Что окончательно решил? Ребенок всё-таки, — пытливо спросил Пашка.

— Да зря вообще женился — ни одного дня без скандала. И мама у неё такая же! Постоянно попрекает и зарплатой, и что живу примаком в их квартире.

— А ты на очереди стоишь? — спросил я.

— Да там далеко ещё, — расстроенно махнул рукой мой подчинённый.

— Ладно, если разведут, устрою тебе комнату в общаге, — пообещал я и отпустил мужика.

Рабочий день уже закончился, но я увлекся, и дальше бы сидел, но Пашке и Аньке домой надо, а пока я тут, им не уйти. У меня же домой ехать нет никакого желания — кто знает, кто будет ждать меня у калитки в этот раз? Выжили из дома! Поэтому я решаю сходить в кафе, культурно посидеть, без спиртного, конечно. В Николаевке только одно нормальное — напротив воинской части. Просидел там до самого вечера, наблюдая за повадками советских граждан. Узнал и кое-что новое — например, что сегодня день рождения здания старого аэровокзала, того самого, что я закрывал, и день рождения нового, того, что в Емельяново. Его открыли в 80-м. Молодые парни-пилоты что-то своё праздновали и обсуждали это между собой. Собираюсь домой, рассчитался, оделся и уже завел машину, как слышу стук в стекло.

— Парень, можешь помочь? — ко мне обратился один из летчиков, который вышел буквально передо мной.

— Что случилось? — опустил окно я.

— Да у Сашки машина не заводится!

Они что, бухие на машине собрались ехать?

— Парни, я не разбираюсь в технике, но могу подвезти на своей, — решаю сделать доброе дело, ибо уже темно и автобусы редко ходят.

— Ща! — голова пилота исчезла, чтобы появиться вместе с туловищем.

С двумя туловищами — своим и неудачливого автовладельца. И как он ехать собирался — еле на ногах стоит?

— Да мы потихоньку, и нам тут недалеко, — прочитал мои мысли первый, который был более трезвый, не в пример своему товарищу.

Уже не рад, что предложил помощь — испачкают салон ещё. Тьфу, рассуждаю как махровый совок. Испачкают — очистят, уж аргументы я найду. Ехать и в самом деле рядом, но по пути мы успели познакомиться. Туловище автолюбителя — это Сан Саныч, якобы пилот от бога, летает на всём, что можно, но сейчас на «Ан-24», а тот, что трезвее — второй пилот Игорь, летает на «ИЛе». Внезапно я вспомнил,